Веникеев Витальевич - Севастопольские маршруты. Путеводитель Страница 25

В "Известиях Таврической ученой архивной комиссии" за 1912 г. опубликовано сообщение, что при строительстве дороги был срезан древний могильник со склепами, находившийся на склоне горы примерно в половине расстояния от Резервного - тогдашней деревни Кучук-Мускомья. Захоронения отнесены учеными к I- II вв. н. э.

Не доходя до Резервного следует повернуть направо. Проселочная дорога сначала идет по ровному полю мимо двух небольших прудов, потом втягивается в лес и начинает взбираться к перевалу.

Подъем делается круче и круче, но это еще все-таки дорога. На перевале (высота его около 500 м над уровнем моря) дорога заканчивается, и склон горы внезапно уходит вниз, туда, где за темной зеленью просматривается морская синева. Склон усеян обломками скал, слева  возвышаются крутые отроги мыса  Айя.

Аязьма... Не правда ли, странное слово? Оно вроде бы и наше, русское (вспомним Вязьма, Клязьма), и одновременно чужое, непонятное. Это ощущение справедливо - топоним возник в 30-х годах нашего века путем соединения новогреческого слова "айя" - святой (название мыса) и русской частицы "зьма".

Спуск с перевала к морю - очень крутая и извилистая тропа. Двигаясь по ней, вы услышите шум падающей воды - из металлической трубы, горизонтально вставленной между камнями, бьет родник. Вокруг на небольшой площадке стоят сосны с необычной хвоей, собранной в пучки. Это сосна Станкевича - реликтовый вид, встречающийся только здесь и у Судака.

Тропа бежит вниз, крупнее по сторонам ее сосны, земля под. ними устлана хвоей. Воздух напоен запахом смолы, звенит от пения цикад. И наконец море. Оно появляется среди сосен неожиданно: только что мы спускались по лесу, и вдруг он кончается прямо на краю невысокого обрыва. Под ним узкая полоса пляжа, окаймляющая небольшую бухту, а слева и справа окатанные волнами скалы. Их, разной формы и размеров, вы увидите и в море, недалеко от берега,- одни плоские, еле возвышаются над водой, другие пирамидально поднимаются вверх.

Глубоко уверен, что вода у этих берегов - самая прозрачная на всем Крымском побережье. Небольшие пляжики, которые, как жемчужины в ожерелье, нанизаны на нитку берега, состоят из крупной, гладкой, прекрасно окатанной гальки. Дно опускается не полого, но и не очень круто, по нему разбросаны камни, покрытые бурыми, колышущимися на волнах водорослями. В скалах можно встретить подводные гроты, пещеры и тоннели. Здесь, в укрытиях, лениво плавает довольно крупная красивая рыба губан-павлин, в просторечии именуемая просто зеленушкой. Иногда стремительно пронесется у берега кефаль или полосатый окунь юркнет в морскую траву. На небольших песчаных пятачках копается своими усиками султанка, осенью близко к поверхности бродят стаи мальков.

Вдоль кромки берегового обрыва, петляя среди сосен, проходит тропа. В сторону мыса Айя она идет в гору, до самого обрыва, с которого открывается прекрасный вид на заваленный огромными глыбами берег и отвесный обруб мыса.

Как уже сказано, берег здесь зарос реликтовыми соснами Станкевича. Но это не единственное уникальное растение в урочище. Гости Южного берега Крыма обычно с удивлением рассматривают в парке Воронцовского дворца красивое дерево, кора которого отслаивается, обнажая гладкий ствол красноватого оттенка. Это земляничник мелкоплодный - редкое растение, занесенное в Красную книгу СССР и УССР. Есть земляничник и в Батилимане, он даже перебрался за мыс Айя - в урочище Аязьма.

Сказочная красота урочища привлекала множество отдыхающих. Они жгли костры, оставляли груды консервных банок и другого мусора. Этому ценному уголку природы грозила гибель.   Поэтому решением Севастопольского горисполкома урочище Аязьма объявлено ландшафтным памятником" местного значения, вход сюда разрешен только по пропускам, выдаваемым Севастопольским лесхоззагом.

Из Аязьмы можно ехать морем- стоит лишь пройти по прибрежной тропе до Золотого пляжа (третий пляж с таким названием в Крыму, два других - под Феодосией и Ялтой). Отсюда летом ходит катер в Балаклаву.

Другой путь - пешком, вдоль берега. Но если в пределах урочища тропа имеет умеренные спуски и подъемы, то за Золотым пляжем долго и круто вьется вверх по обнаженному склону, а поднявшись на высоту около 200 м, идет над морем по полке, вырубленной  в обрыве.  Местами ограждена  самодельными перилами.

Тропа достаточно широка, на ней свободно расходятся встречные пешеходы, но так было не всегда. Отец рассказывал мне, что в 20-х годах, когда он часто бродил здесь с другими мальчишками, тропа была значительно уже и ничем не ограждена в опасных местах. Не случайно и называлась она в ту пору "Чертовой". Иногда по ней приходилось двигаться, прижавшись спиной к обрыву над двухсотметровой пропастью, на дне которой плескалось море.

Поздней осенью, зимой и ранней весной, когда нельзя купаться в море и нет смысла спускаться от источника вниз, всего лучше идти в Балаклаву по недавно проложенной грунтовой дороге. Впереди и внизу в разрывах между соснами разворачивается перспектива извилистого берега, его скал и мысов. Сзади рисуется профиль мыса Айя с характерным "рогом" - вертикальным выступом на оконечности. Этот выступ напоминает силуэт горы Кошка в Симеизе - только ее профиль более растянут, она положе.

Справа от дороги увидим большую, неправильной формы и относительно горизонтальную поляну. В начале мая трава здесь вырастает по пояс, ее окружает густой и довольно высокий для Крыма лес, за ним - стена скал с редкими пятнами сосен. Место это очень удобно для привала.

Ближе к Балаклаве по склону горы встречаются пологие участки. Группы деревьев, разбросанные на них среди весенней травы, кажутся  размещенными  обдуманно,  волей  хорошего  ландшафтного архитектора.   Эти   поляны   напоминают   иррегулярный    английский парк, такой, например, как у Воронцовского дворца  в Алупке.

Дорога, извиваясь серпантинами, приводит к старинному форту на гребне вершины, высота которой 330 м над уровнем моря. Даже снизу, с Золотого пляжа или палубы катера, видна черная будочка, висящая на страшной высоте над отвесным обрывом. Это наблюдательный пункт форта, выполненный из толстых стальных плит с вертикальными бойницами. Покоится это сооружение на массивных металлических балках.

Сам форт снизу не виден - скрыт гребнем высоты. Построен он, вероятно, в конце XIX в. и входил в так называемую Южную группу фортов, прикрывавшую Севастополь с юга. Укрепление вытянуто вдоль гребня высоты, перпендикулярно береговому обрыву. Над землей возвышается только низкая стена с бойницами для ружейной стрельбы. Центральная часть укрепления, где устроены подземные казематы, окружена глубоким рвом. Думаю, что уже при строительстве форт устарел. У него не было казематов для орудий. Пушки, очевидно, стояли прямо на земле, без всякого укрытия. Спуск с высоты довольно крут. По дороге встречаются фундаменты построек, одичавшие виноградные лозы. Это место (здесь начинается одна из балаклавских улиц - Историческая) издавна носит название Кефало-Вриси, по-новогречески оно означает "голова источника", что соответствует действительности: здесь начинается ручей, который в 1854-1856 гг. снабжал водой весь английский флот, стоявший в Балаклавской бухте.

Одичавший виноград - это остатки плантаций местных жителей. Обычаи, связанные с виноградниками, красочно описал А. Куприн в повести "Листригоны": "Всякий, кто может, поодиночке или вскладчину жмут и давят виноград теми первобытными способами... Давят прямо ногами, и когда давильщик выходит из чана, то его голые ноги выше колен кажутся вымазанными и забрызганными свежей кровью. И это делается под открытым небом в горах, среди древнего виноградника, обсаженного вокруг миндальными деревьями и трехсотлетними грецкими орехами" {32}.

По мере спуска вниз над нами начинает вырастать Крепостная   гора   с  замком   Чембало.   На вершине стоит самая высокая башня - донжон, она круглая, вниз расширяется "юбкой" (чтобы под стенами не было мертвого пространства) и насквозь пробита снарядом в последнюю войну. Крепостная гора - гола, лишена растительности, сами стены замка - серые, отполированы вековыми дождями.

Этому месту посвятил Адам Мицкевич сонет "Развалины замка в Балаклаве" (перевод В. Левика)

Где италийский меч монголам дал отпор,Где греки свой глагол на стенах начертали,     Где путь на Мекку шёл и где намаз читали,Там крылья черный гриф над кладбищем простер,Как черную хоругвь, безмолвный знак печали...{33}

Поселение на месте Балаклавы - одно из древнейших в районе Севастополя. Греки, основавшие в 422-421 гг. до н. э. город Херсонес Таврический, уже застали на берегах бухты, названной ими Сюмболон лимне ("бухта предзнаменований"), опасных для себя соседей - тавров. На своих легких гребных лодках (камарах) выходили они в море, чтобы брать на абордаж торговые суда. Захваченных мореходов приносили в жертву главной богине племени - Деве. Справедливости ради надо сказать, что пиратство не было единственным и даже основным занятием тавров. Археологические данные показывают, что это были скотоводы и земледельцы, война в их жизни играла далеко не первую роль.