Евгений Пономарев - Приключения вечных друзей Страница 9

– Ох ты ж, глайдтрек меня подери, я же ж в режиссерскую шел! -выпалив без единой паузы слова, Неврозов на несгибающихся ногах, словно большой седой кузнечик, зашагал в противоположную сторону.

– Так вот, на чем мы остановились? -собрался с мыслями директор, -я имею в виду, что наши зрители и слушатели ценят тот разнообразный, не повторяющийся и безупречно свежий поток смыслов, который уходит небесные сферы и спустя доли секунды достигает их сетчаток и барабанных перепонок. Они даже более благодарны и преданны нам, нежели алчные до зрелищ плебеи, которым император разбрасывал увесистые буханки хлеба! -свою речь директор сопровождал активнейшей жестикуляцией, издали, если не слышать произносимые им слова, могло показаться, что человек косит снопы невидимой косой и отмахивается от множества мошек.

– Кстати, а вы знаете, что благодаря тысячам бессонных ночей наших, не побоюсь этого слова, гениальных инженеров, нам удалось совершить грандиозный прорыв в искусстве медиа и живописи? -тщательно имитируя скромность, воскликнул менеджер.

– Да, и что, широкий прорыв образовался? – спросил Смысл, постеснявшийся уточнить взаимосвязь эфира и живописи.

– О, пожалуй со времен Сократа и Евклида человечество не знало таких прорывов. Вы только вообразите, мистер Бодлер, – с интонацией жреца заговорил продюсер, – нашим творцам-инженерам удалось доселе невероятное-они смогли сделать изображение, которое видит на своем приемнике наш зритель, трехмерным!

– Да? А разве кого то сейчас можно удивить трехмерным изображением? Разве что индейцев из племени Амондава? -скептически спросил Смысл.

Вы совершенно правы в этом, Бодлер!, -продолжал продюсер, -но самое феноменальное в их техническом детище другое: во-первых, наряду с трехмерными изображениями нам удалось разработать передачу запахов через специальное приемное устройство, во-вторых, участник любого шоу, фильма, сюжета или иного события, которое видит в данный момент зритель, может обретать подвижность непосредственно в помещении, где происходит просмотр: зритель может, к примеру, гладить собаку, которая в этот момент гуляет где то в интерьерах фильма согласно сценарию. Более того, зритель сам оказывается среди героев событий, в своего роде интерактивном театре. Иными словами, герои, например, фильма, располагаются теперь не просто на плоском и безжизненном лице приемника, а находятся в комнате вместе со зрителем, так, как и мы сейчас находимся друг с другом рядом, -сказал продюсер.

– И что же, -спросил весьма заинтригованный новым техно прорывом Cмысл, – а зритель, будучи в окружении героев некоего фильма, тоже становится участником этих событий? А эти герои действуют по изначальному сценарию, согласно своим ролям или по новой фабуле с учетом нового участника?

– Вы знаете, мой уважаемый гость, -с оттенком мечтательности сказал продюсер, – в отношении фильмов нам удалось пока добиться только трансляции объемных изображений героев и запахов сюжета в помещение, где находится наш требовательный и нетерпеливый зритель. А вот в случае с публичными шоу, которые, как вы наверное слышали, имеются и разрабатываются у нас в большом количестве, зритель может быть активным участником событий, подавать голос и влиять на ход дискуссии. Для этого нужно, в принципе, не так и много-в павильоне, где снимается, например, ток шоу, монтируется специальная приставка, которая дополняет происходящее в зале активно присутствующими там зрителями в своего рода бестелесных оболочках, дистанционно присутствующими, замечу, то есть не считая тех, которые в живую сидят в помещении, где идет трансляция. Иными словами, зритель, сидя дома, параллельно может присутствовать в любом съемочном павильоне или студии.

– Да, это действительно впечатляет, -удивленно, но без тени восторга и одобрения посмотрел Смысл на продюсера. Он уже представил в какой вселенский хаос превратится жизнь среднестатистического адепта новой технологии, до сих пор безмолвно сидящего по ту сторону экрана и ничем не выдающего своего присутствия.

– Что вы, что вы, – замахал руками, словно отпугивая невидимое насекомое продюсер. Мы перед тем, как тиражировать эту технологию, провели основательнейшее исследование, которое безапелляционно подтвердило правоту и своевременность наших выводов: наша технология более чем востребована! Кроме того, в свое время от трактора люди тоже шарахались как от ядовитого тарантула, поэтому мерную поступь прогресса стоит слушать простому смертному с немного большим пиететом и уважением, нежели сейчас некоторые себе позволяют! -с жаром сказал менеджер.

– А что, есть противники новой и столь прогрессивной, по-вашему технологии? – с целой гаммой удивления спросил Смысл.

– Да, был тут один чудак-неудачник. Отставший от жизни, от людей и их насущных потребностей. Вообразите только, пытался убедить всех нас, что людям потребно живое общения, личные смыслы, время в кругу семьи…, творчество, жизнь ради чего то… Если каждый будет вариться в личных смыслах, эти люди превратятся в самогонщиков с совершенно непредсказуемым результатом. А тут мы, словно благородные аптекари, освященные знанием, дозировано, в нужных объемах и концентрациях производим смыслы столько, сколько и надо, и такие, которые наилучшим образом отвечают уже более чем изученной нами человеческой натуре, -собеседник Смысла сделал паузу и замолчал, с молчаливым вызовом глядя перед собой.

– А что стало с этим чудаком? -с нетерпением спросил гость Синдиката.

– С тех пор, как мы скрестили наши копья в решительной вербальной битве, я о нем ничего не слышал. Судя по доносящимся до меня слухам, он стал каким то третьесортным писателем и пишет инструкции к бытовой технике и газонокосилкам. Кстати, продюсер, -сказал директор, обращаясь к Смыслу с едва заметными льстивыми нотками, -наш отдел изысканий как раз в это время проводит предпродажное исследование на отчаянно смелых добровольцах нашей новой разработки. Ее предыдущая модель уже более десяти лет пользуется совершенно феерическим спросом у наших преданных зрителей. Нынешняя модель основана на концепции и устройстве предыдущей, только в этой нам удалось добиться передачи на любые расстояния объемного изображения, неотличимого от реальности даже на вкус и обоняние самого искушенного зрителя. Если желаете, мы тотчас отправимся в наш экспериментальный отдел, где вы сами можете при желании испытать нашу разработку.

– Да, -сказал Смысл, -думаю, что грех не воспользоваться такой редкой возможностью!

– Прошу следовать за мной, -сказал директор и энергичными шагами направился в один из бесчисленных коридоров, отходящего, как луч солнца, от большого круглого холла, где располагался его кабинет.

Спустя пятнадцать минут энергичной ходьбы директор и его гость оказались перед герметичной дверью серого цвета, из-за которой не было слышно ни единого звука.

Директор нажал на большую зеленую кнопку, спустя мгновение дверь распахнулась и они вошли в ярко освещенное бестеневыми лампами помещение. Прямо навстречу неожиданным визитером вышел неприметный человек в совершенно сером костюме и с зеленым галстуком. Ни произнося ни слова, человек вопросительно смотрел на директора. Тот сказал, вполоборота повернувшись к Смыслу, -это руководитель группы разработчиков Содержания господин Мукалтини. Он с рождения немой, поэтому вы не услышите от него лишних вопросов. Он руководит тестированием и совершенствованием наших разработок. Спасибо, Мукалтини, -сказал с одновременным сурдопереводом директор.

Мукалтини едва заметно кивнул в ответ и исчез. Смыслу показалось, что он даже слышал в этот момент едва уловимое шипение.

Немного привыкнув к безжалостному свету ламп, Смысл осмотрелся. Помещение представляло собой комнату без единого окна, залитую мертвенно бледным светом. Справа от двери располагался заставленный аппаратурой в несколько рядов стол. Напротив множества мигающих светодиодов и мерцающих дисплеев расположились несколько ничем не примечательных людей, одетых в совершенно одинаковые с господином Мукалтини костюмы, единственное, их галстуки были голубыми.

Наискось от стола с непрерывно крутящими ручки своих приборов техниками располагалось совершенно обычное кресло, совершенно идентичное тысячам домашних и офисных кресел.

В кресле располагался давно не стриженный мужчина неопределенных лет, одетый в рубашку то ли коричневого, то ли бордового цвета, небрежно заправленную в некогда чистые джинсы. На его ногах были видавшие виды кожаные тапки с носами, загнутыми в сторону потолка. Челюсти персонажа непрерывно жевали некий субстрат, что автоматически подносился ему ко рту изящной искусственной рукой со множеством бесшумных сервоприводов. Верхняя часть лица незнакомца было закрыта эластичным материалом, который плотно прилегал к коже, словно маска газосварщика. На поверхности этого подобия маски переливались волны света, в своем разнообразии превосходившие множество радуг. Вокруг ушей человека располагалось полукольцо, которое плотно захватывало затылок незнакомца. От полукольца отходили пять мягких элементов, напоминающих щупальца осьминога, расположенные в области висков и темени испытуемого. У самого основания маски, в области переносицы, располагалось по дюжине мельчайших, едва заметных невооруженным глазом отверстия.