Александр Сосновский - Кабинет доктора Либидо. Том VII (Р – С) Страница 9

На протяжении всей жизни Р. вел подробнейшие дневники, которые по завещанию были обнародованы только через 90 лет после его смерти. Они носят глубоко личный характер и отличаются поразительной откровенностью. По собственному признанию, первые гомосексуальные контакты произошли у Р. в период службы в Измайловском полку. Между 1893 и 1899 Р. удавалось подавить в себе то, что он назвал своим «главным грехом». Определенную роль сыграли развитое религиозное сознание и приверженность семейным ценностям. Однако, после рождения седьмого ребенка Р. не мог больше сопротивляться искушениям плоти. Он являлся постоянным посетителем бань и других сомнительных заведений Санкт-Петербурга.

«Меня называют „лучшим человеком в России“. Но я знаю, каков на самом деле этот „лучший человек“. Как поражены были бы все те люди, которые любят и уважают меня, если бы знали о моей развращенности! Я глубоко недоволен собой». (19 ноября 1903).

«Перечитывал свои дневники за прошедшие 10 и 20 лет. Я недоволен собой. Десять лет назад я стал на правильный путь, начал серьезно бороться с моим главным грехом и не грешил в течение семи лет или, вернее, грешил только мысленно. В 1900 году, сразу после моего назначения главой военно-учебных заведений, летом в Стрельне я сбился с пути.

Потом два года было лучше, но в 1902 году, после моей болезни, я много грешил во время поездки по Волге. Наконец, в этом, 1903 году я совсем сбился с пути и жил в постоянной борьбе со своей совестью.

Поездка в Москву и Тверь, казалось, отвлекла меня от нечистых мыслей и желаний, но теперь они меня опять захватили. Я продолжаю бороться, говоря себе, что Бог дал мне сердце, разум и силу, чтобы успешно бороться, а все же часто бываю побежден. Беда в том, что мог бы, но не могу бороться, ослабеваю, забываю страх Божий и падаю. А годы бегут, мне уже 5-й десяток идет; знаю, что чем позднее, тем глубже укореняется привычка, тем тяжелее и труднее борьба. Опять чуть было не упал, но на этот раз удержался. Но надолго ли? Помоги, Господи! Господь-то помогает, но я сам отвергаю его помощь». (15 декабря 1903).

«Опять, по воспоминаниям прошлых годов, подпал под влияние дурных мыслей и соблазнительных мечтаний и представлений. Путь лежал мимо бань. Думал, что, если увижу у наружных дверей номеров банщика, не выдержу и зайду. Сильнейшим образом волновался, все доброе почти было подавлено, почти лишился способности здраво рассуждать, готовый почти без борьбы поддаться искушению. Дверь в номера оказалась приотворенной, но банщиков не было видно. Каким-то чудом удержался и проехал мимо». (15 мая 1904).

«В заседании грешные мысли меня одолели. На Морской, не доезжая до угла Невского, отпустил кучера и отправился пешком к Полицейскому мосту и, перейдя его, свернул налево по Мойке. Два раза прошел мимо дверей в номерные бани взад и вперед; на третий вошел. И вот я опять грешен в том же. Нравственное мое состояние прескверно…» (18 мая 1904).

«Я опять отказался от борьбы со своей похотью, не то чтобы не мог, но не хотел бороться. Вечером натопили мне нашу баню; банщик Сергей Сыроежкин был занят и привел своего брата, 20-летнего парня Кондратия, служащего в банщиках в Усачевых банях. И этого парня я ввел в грех. Быть может, в первый раз заставил я его согрешить и, только когда уже было поздно, вспомнил страшные слова: горе тому, кто соблазнит единого из малых сих». (23 июня 1904).

Конец ознакомительного фрагмента.