Джил Лэндис - Только однажды Страница 11

Проталкивая оставшуюся монету вдоль подола, Джемма подтянула ее к дыре и вытащила наружу. Монетка ярко сияла в тусклом свете убогой каморки. Единственная искра надежды среди окружающей нищеты.

– Возьмите ее в оплату за свои услуги и проводите меня вверх по реке, насколько для вас возможно.

При виде монеты Бун сильно удивился. Джемма это заметила. Судя по всему, он наконец всерьез задумался над ее предложением. Глядя на кусочек золота на своей ладони, Джемма спрашивала себя, как она собирается выжить, после того как отдаст все свои деньги этому мужчине. Одно дело сбежать с достаточным запасом средств, чтобы оплатить интересное приключение, и совсем другое – оказаться на улице без гроша в кармане. После всего лишь двух часов свободы жажда приключений у Джеммы изрядно поутихла. Она готова была отправиться куда угодно, лишь бы оказаться в безопасности.

Еще оставалось время поведать всю правду Хантеру Буну и попросить его нанять кого-нибудь, чтобы доставить ее на плантацию Моро. Но что, если Моро все-таки попытаются заставить ее выйти замуж?

«Подумай о приключениях, девчурка Джемма. Не отступайся теперь!»

Хантер Бун молча смотрел на золотую монету. Он выглядел таким же промокшим и уставшим, как и она сама. Не похоже было, что он отвергнет ее предложение.

– Ну так как? – поторопила Джемма. – Вы согласны сопровождать меня?

Хантер вздохнул, мысленно прикидывая, во что обойдется снарядить девушку в путешествие и сколько перепадет ему в результате этой сделки. Наверное, достаточно, чтобы купить Нетти целый рулон новой ткани для ее одеял. За последнее время он мало что сделал для вдовы, которая готовила и убиралась в доме, обслуживая его и всех передвигавшихся по реке, кто посещал таверну и факторию в Санди-Шолз. К тому же Нетти присматривала за Люси, с тех пор как Амелия его бросила. Пожилая женщина заслуживала небольшого подарка.

Хантер поднял взгляд и увидел, что Святая Тереза пристально наблюдает за ним. В глазах ее он заметил то, чего ни разу еще не видел за весь вечер, – тень страха. Мысль о том, что она, вероятно, страшно напугана, подействовала на него сильнее, чем глупое хлопанье ресницами или блеск золота. Он встряхнулся, словно огромный медведь, но это не помогло ему избавиться от озабоченности и участия, которые он уже начал испытывать, несмотря на героические попытки побороть эти чувства.

Бун достаточно хорошо себя знал, чтобы понимать, что не сможет бросить Святую Терезу на произвол судьбы, оставить на милость всевозможных проходимцев, которые могут встретиться ей на пути. Просто не сможет этого сделать, после того как ее поцеловал. Одного этого поцелуя вполне хватило, чтобы убедить его, что она не шлюха, как он вначале предположил. Эта девочка понятия не имела, что нужно делать, когда мужчина просит поцеловать его. И она не могла быть столь отъявленной лгуньей или актрисой, чтобы так искусно изобразить абсолютную невинность.

Хантер снова подумал о Люси. Он надеялся, что если она когда-нибудь угодит в беду и будет нуждаться в помощи, Господь пошлет ей кого-нибудь, кто о ней позаботится. Кого-то, заслуживающего доверия. Такого, как он. Одна только мысль о том, что придется тащить с собой эту девочку вверх по реке, сводила его с ума. Ему следовало сразу же бежать прочь, как только она впервые приблизилась к нему. Пора бы уже ему поумнеть.

Если он и берет ее с собой, то только ради золотой монеты, которую она предложила, и ради того, что он сможет на нее купить. И уж конечно, не из-за того, что она строила ему глазки, хлопая пышными ресницами, или из-за того, что этот проклятый поцелуй никак не выходит у него из головы. Он даже не знает, как ее зовут.

Не может же он постоянно называть ее Святой Терезой!

– Как вас зовут?

– Джемма… – Девушка осеклась и широко раскрыла глаза. – Я бы предпочла пока не называть вам своего полного имени. По крайней мере, до тех пор, пока мы не уедем из Нового Орлеана.

– Вам что-нибудь нужно, Джемма?

Она отрицательно покачала головой и улыбнулась своей ангельской улыбкой.

– Называйте меня Джеммой. И нет, мне ничего не нужно. Но… поскольку над моей головой постоянно висит угроза со стороны людей эмира, я Думаю, что чем меньше вы будете знать, тем лучше для нас обоих.

По крайней мере, сочинительницей она была отменной. Думая о сверкающей золотой монете, Хантер предложил:

– Я провожу вас до Санди-Шолз в Кентукки. Там вы сможете примкнуть к какой-нибудь другой группе путников, направляющихся в Канаду.

Он обругал себя в тот же момент, как произнес эти слова. Девушка наверняка здорово его задержит. И именно теперь, когда он торопится поскорее доставить брату вырученные за виски деньги, твердо решившись объявить всей своей родне, что окончательно уходит на запад.

Такой вот он, чертов идиот!

– Вот, пожалуйста. – Джемма протянула ему золотую монету.

– Я потрачу часть из нее, чтобы приобрести для вас необходимое в путешествии снаряжение, – сказал Хантер.

Его пальцы скользнули по ее нежной ладони, когда он брал монету, которую сунул затем в кошелек на поясе. Этот маленький кожаный мешочек хранил массу жизненно необходимых предметов: кремень, деньги, пачку жевательного табаку, счастливый наконечник стрелы, который он вытащил из старого медведя, едва не сожравшего Джеда Тейлора, перед тем как появился Хантер и убил его, круглую сумму, вырученную за виски Лютера.

Отвернувшись от Джеммы, Бун поддел мыском мокасина покрытый грязными пятнами набитый мохом матрас. Он бы предпочел выбраться на крышу и провести ночь на открытом воздухе, нежели спать в этой захудалой каморке, наверняка кишевшей клопами. Хантер терпеть не мог города – толпы народа, шум и грязь, порождаемые скопищем людей, собранных в одном месте. Но не мог же он, в самом деле, заставить эту девочку ночевать на улице.

– Вы не родственник Даниэля Буна?

От Хантера не ускользнул благоговейный трепет в ее голосе. Когда он взглянул на нее, то обнаружил, что Джемма смотрит на него с выражением, родственным подобострастному преклонению перед божеством.

– Он наш дальний родственник. По правде говоря, очень дальний. Я никогда с ним не встречался.

– Мой дедушка встретил его однажды, – сказала она.

– Ваш дедушка тоже жил в Алжире? – Хантер не удержался от сарказма.

– Очень недолго. Здесь только одна постель, – напомнила она без всякой необходимости.

Хантер вздохнул:

– Я буду спать на полу.

– О нет! На полу лягу я, – поспешно возразила Джемма.

Бун посмотрел на грязный тюфяк и предположил, что далеко не доброжелательность вызвала этот жест доброй воли. Он тоже не хотел ложиться на чертов матрас.

Они мирно договорились, что оба лягут спать на полу по обе стороны сомнительного тюфяка. Хантер отдал ей одно из одеял. Джемма брезгливо сморщила нос, но без единой жалобы расстелила его на полу. Завернувшись в свой мокрый плащ, она улеглась на твердые доски и закрыла глаза. Спустя считанные секунды после того, как она замолкла – что само по себе, подумал Бун, было чудом, – малышка крепко уснула.

Прежде чем потушить лампу, Хантер достал свое длинное ружье и зарядил его сухим порохом. Он всегда держал оружие рядом с собой, когда спал. Из окна повеяло легким ветерком. Лампа замигала. Дождь превратился в настоящую грозу, но девочку, видно, это ничуть не беспокоило. Она мирно спала, подложив руку под голову.

Хантер задул лампу и улегся. Шум за дверью иногда прерывался внезапным вскриком или звоном разбитой бутылки. Сверкали молнии, озаряя комнату призрачным серебристым светом.

Хантер лежал на боку. Плечо, упиравшееся в твердый пол, уже болело. Он вслушивался в беспрестанное, надоедливое бульканье воды, капающей в многочисленные лужицы, образовавшиеся по всей комнате. Им с малышкой очень повезет, если они не промокнут до нитки, пока спят.

Сквозь шум дождя он слышал ровное, глубокое дыхание Джеммы. Гроза постепенно уходила в глубь материка. Молнии продолжали сверкать, но раскаты грома доносились уже издалека. Хантер взглянул на свою новую подопечную, которая теперь, во сне, еще больше походила на ангела, спустившегося на землю. Ее белокурые локоны прикрывали одну щеку. Рука лежала ладонью вверх, расслабленная, нежная и белая. Такая же, как у Амелии. Таких рук не было ни у кого в Санди-Шолз. Эта женщина никогда в жизни не выполняла тяжелой работы. Она бывала то очень убедительной, то необычайно уязвимой.

Хантера раздражало, что его так и подмывает подняться, обогнуть матрас и потрогать ее волосы, чтобы проверить, так ли они мягки на ощупь, как кажется.

У него еще оставалось время забыть о золотой монете, оставить ее малышке и вылезти в окно. Он ничего не был должен этой незнакомке, ему не следовало даже думать о ней.

Джемме Бесфамильной придется самой позаботиться о себе.

Совершенно беззвучно Хантер сел, подтянул колено к груди и обхватил его руками. Вперив взгляд в темноту, он погрузился в размышления, слишком заинтригованный, чтобы спать.