Светлана Ермакова - Царское Село и Павловск Страница 21

Проявив высокое мастерство и удивительный такт, Камерон своими сооружениями сумел продолжить начатое до него, отдавая дань уважения гению Растрелли.

В Павловском сложилась совершенно иная ситуация. Здесь архитектору не надо было подстраиваться под стиль другого мастера, он начинал все с нуля. Это стало решающим фактором при принятии предложения великокняжеской четы возглавить строительные работы в Павловском.

Камерон отдавал себе отчет в том, что в Павловском его ждут немалые трудности. Главным препятствием в работе стал недостаток в средствах. Если в Царском Селе архитектор ни в чем не знал отказа, то при строительстве летней резиденции Павла Петровича рассчитывать на щедрость его царствующей матери не приходилось, так как она относилась к сыну более чем холодно.

Но архитектор был решительным и самостоятельным при возникновении любых конфликтов. Он нажил себе немало врагов, пока смог настоять на практическом воплощении своих замыслов.

Его часто подводили недобросовестные подрядчики. Однажды один из них, по имени Луиджи Кавальяри, так выложил свод одного из павильонов, что он через некоторое время обвалился.

Создание Павловского дворца

Первенство Камерона как автора дворцово-паркового ансамбля в Павловском бесспорно. Ансамбль был создан им в короткий срок и на едином дыхании.

Дворец был задуман архитектором совсем непохожим на великолепные парадные резиденции, от которых веяло холодом. Он не хотел, чтобы грандиозные залы и бесконечные анфилады подавляли обитателей дворца своими масштабами и изумляли ослепительным блеском украшений.

Камерон стремился к радовавшей глаз гармонической соразмерности деталей, мягкости спокойных тонов и полутонов, благородству строгой отделки.

Дворец должен был служить его хозяевам удобным и уютным жилищем. При наличии в нем парадных залов общий облик здания был задуман изящным и приветливым. Этот замысел архитектору удалось полностью претворить в жизнь.

Трудно найти здание, выполненное в стиле русского классицизма, столь отличное от других. Павловский дворец невозможно спутать ни с чем.

Не отступая от общих требований стиля, Камерон использовал мотивы построек своего кумира, Андреа Палладио, традиционные черты русских «домиков с колоннами» из помещичьих имений.

Дворец в Павловске, поставленный на высоком берегу Славянки, поистине уникален. Невозможно оторвать глаз от этого здания, где слились воедино точный расчет и фантазия художника.

Если пройти к Большому каменному мосту и спуститься по лестнице вниз, можно увидеть один из самых прекрасных пейзажей долины Славянки, неотъемлемой частью которого стал дворец.

Он словно любуется своим отражением в зеркальных водах реки. В известной элегии «Славянка» В. А. Жуковский запечатлел этот вид в часы вечернего заката:

Люблю, когда закат безоблачный горит,

Пылая, зыблются древесные вершины,

И ярким заревом осыпанный дворец,

Глядясь с полугоры в водах, покрытых тенью,

Мрачится медленно, и купол, как венец,

Над потемневшею дерев окрестных сенью,

Заката племенем сияет в вышине

И вместе с пламенем заката угасает.

Здание состоит из центрального корпуса в три этажа, имеющего кубическую форму, и двух боковых флигелей, соединенных с ним полукруглыми открытыми галереями-переходами. Колонны, украшающие галереи, образовали парадный двор перед главным фасадом. К въездным воротам ведет Тройная липовая аллея.

Парадные покои великокняжеской четы находились на втором этаже центрального корпуса. В боковых флигелях располагались кладовые, кухни, комнаты для прислуги и другие служебные помещения. При проектировании главного дворцового фасада Камерон отказался от традиционного фронтона и украсил фасад восьмью парными колоннами.

Колоннаду центрального корпуса словно продолжают колонны полукруглых соединительных галерей. Фасад не перегружен скульптурными украшениями.

На гладкой поверхности стены видны три медальона с изображениями сцен на мифологические сюжеты. Кроме этого, под карнизом верхнего этажа вьется лепной орнамент.

Фасад, обращенный к Славянке, виден издалека. Стройное, легкое здание поднимается над холмом, словно продолжая его. С какой стороны ни смотреть на дворец, взгляд невольно приковывает его купол, окруженный 64 изящными колоннами.

Павловский дворец, которым восхищаются современные посетители, несколько отличается от первоначального его вида. Основным изменением считается возведение второго этажа соединительных галерей. Одноэтажные галереи позволяли более остро ощущать неразрывную связь здания с окружающей природой.

Прежде чем описывать внутреннее убранство дворца, было бы уместно рассказать о его владельцах, великокняжеской чете – Павле Петровиче и Марии Фёдоровне. Тем более что время царствования Павла I до 1905 г. считалось государственной тайной, и изучение исторических хроник его правления было запрещено.

Павлу Петровичу в момент восшествия на престол было уже 42 года. Многое пришлось ему пережить за годы, проведенные рядом с царствующей матерью.

Когда Павлу сообщили о смертельном недуге государыни, он с чувством надежды и печали в голосе произнес: «Я прожил 42 года. Бог меня поддерживал. Быть может, Он даст мне силу и разум исполнить даруемое Им мне предназначение».

Как только Павел появился на свет, он сразу же стал предметом политических интриг возле российского трона. Императрица Елизавета Петровна поселила родившегося внука в своих покоях, дала ему имя, определила к нему самых опытных мамок и нянек, чтобы младенец ни в чем не нуждался и пребывал в полном покое.

Когда же мальчику исполнилось 6 лет, Елизавета Петровна приставила к нему учителя, обер-гофмейстера его высочества Н. И. Панина, генерал-поручика и дипломата.

Для Елизаветы имя Павел было неразрывно связано с именем ее отца, которого она боготворила. Известно, что память святых апостолов Петра и Павла православной церковью почитается в один день. Назвав внука Павлом, императрица стремилась показать преемственную связь между прадедом и правнуком.

На протяжении долгого времени Елизавета вынашивала идею передачи престола не Петру Фёдоровичу, а его сыну Павлу. Она часто возила внука на приемы иностранных послов, брала с собой на придворные обеды и спектакли.

Все же официального объявления императрицы об изменении порядка наследования российского престола так и не последовало. Перед смертью Елизавета только завещала племяннику проявлять заботу и быть внимательным к маленькому цесаревичу.

В заговоре 1762 г. в свержении Петра III не последнюю роль сыграл воспитатель 8-летнего Павла Н. И. Панин. Но Панин не предполагал, что в результате заговора Екатерина станет императрицей, а не регентшей при маленьком Павле Петровиче.

Все дело было в том, что и сам Панин намеревался участвовать в управлении государством. После переворота этот человек стал одним из самых ближайших советников Екатерины. В 1767 г. она пожаловала ему титул графа. Панину было доверено возглавлять Коллегию иностранных дел и руководить дипломатической деятельностью российского правительства.

Работа при дворе ее величества не мешала Панину продолжать заниматься образованием и воспитанием наследника. Он подходил к этому вопросу весьма обстоятельно и стремился дать Павлу образование, соответствующее сану великого князя.

Для этого к Павлу Петровичу были приставлены лучшие учителя и наставники того времени. Наследник изучал историю, географию, геометрию, арифметику, иностранные языки, словесность, правила этикета, воинское искусство и другие дисциплины.

Павел очень много читал. Юноша прекрасно ориентировался в трудах Вольтера, Монтескье, Дидро, интересовался античной классикой, русской литературой. Большое влияние оказывал на великого князя молодой преподаватель математики, блестящий офицер С. А. Порошин.

Порошин вел подробный дневник, где постоянно записывал, как Павел Петрович провел день. В его записях содержатся бесценные наблюдения молодого человека о жизни при дворе, о нравах и характерах приближенных к императорскому двору.

Судя по записям в дневнике, Павел предстает любознательным и не по годам развитым ребенком, впечатлительным и вспыльчивым, но отходчивым. Он был совершенно нормальным и здоровым мальчиком без малейших признаков психического заболевания или умственной неполноценности.

С момента восшествия на престол Екатерины II Панин постоянно внушал воспитаннику мысль о его великом предназначении. Вскоре Павел понял, что его отец, Пётр Фёдорович, был законным императором, а его супруга, мать Павла, никогда не имела права на российский престол.