Константин Душенко - Мысли и изречения древних с указанием источника Страница 57

Право должно быть главным образом приспособлено к тому, что случается часто и легко, а не весьма редко.

«Дигесты», 1, 3, 5 (47, с.32)

Когда закон что-либо извиняет в прошлом, он запрещает это на будущее.

«Дигесты», 1, 3, 22 (26, с.406)

Поступает против закона тот, кто совершает запрещенное законом; поступает в обход закона тот, кто, сохраняя слова закона, обходит его смысл.

«Дигесты», 1, 3, 29 (47, с.33)

Обычай является лучшим толкователем закона.

«Дигесты», 1, 3, 37 (47, с.34)

Свобода есть естественная возможность делать то, что хочется, если этому не препятствует насилие или право.

«Дигесты», 1, 5, 4 (26, с.406)

Судебное решение принимается за истину.

«Дигесты», 1, 5, 25 (47, с.36)

Заслуживает помощи слабость женщин, а не лукавство.

«Дигесты», 1, 16, 2 (47, с.258)

С изменением формы может пропасть сущность вещи.

«Дигесты», 10, 4, 9 (26, с.427)

Доказательство должен представить тот, кто утверждает, а не тот, кто отрицает.

«Дигесты», 22, 3, 2 (26, с.419)

Те, кому можно приказать свидетельствовать, – неподходящие свидетели.

«Дигесты», 22, 5, 6 (26, с.429)

Никто не может быть подходящим свидетелем в собственном деле.

«Дигесты», 22, 5, 10 (26, с.429)

Не глупым нужно помогать, а ошибающимся.

«Дигесты», 22, 6, 9 (26, с.394)

Использовать в случае сомнения более благоприятное (для ответчика) толкование – столь же справедливо, сколь осмотрительно.

«Дигесты», 28, 4, 3 (26, с.393)

Цивильное право пишется для бдительных. (Т. е. тот, кто не пользуется своим правом, сам виноват в своем ущербе.)

«Дигесты», 42, 8, 24 (26, с.432)

Насилие дозволено отражать силой.

«Дигесты», 43, 16, 1 (26, с.433)

Один лишь умысел украсть что-либо никого не делает вором.

«Дигесты», 47, 2, 1 (26, с.385)

Невозможно нанести оскорбление без умысла оскорбить.

«Дигесты», 47, 10, 3 (26, с.401)

Степень оскорбления возрастает пропорционально положению оскорбителя.

«Дигесты», 47, 10, 17 (26, с.387)

Умысел не наказуется.

«Дигесты», 48, 19, 18 (26, с.385)

Каждый отвечает за последствия своего поступка и никто не является преемником чужого преступления.

«Дигесты», 48, 19, 26 (26, с.396)

Безвинного сына нельзя наказывать за преступления его отца.

«Дигесты», 50, 2, 2 (26, с.396)

Кто уплатил позже, уплатил меньше.

«Дигесты», 50, 16, 12 (26, с.426)

Нельзя считать имуществом то, что приносит больше вреда, чем пользы.

«Дигесты», 50, 16, 83 (26, с.383)

Большая небрежность – вина, большая вина – злой умысел.

«Дигесты», 50, 16, 226 (26, с.389)

Компаньон моего компаньона – не мой компаньон.

«Дигесты», 50, 17, 47 (26, с.426)

Свобода не поддается никакой оценке.

«Дигесты», 50, 17, 106 (26, с.406)

Кто молчит, тот не всегда признается; однако верно и то, что он не отрицает.

«Дигесты», 50, 17, 142 (26, с.428)

Не все, что дозволено, достойно уважения.

«Дигесты», 50, 17, 144 (26, с.406)

Невозможное не может вменяться в обязанность.

«Дигесты», 50, 17, 185 (24, с.342)

Если нельзя найти безупречное решение, надо избрать наименее несправедливое из решений.

«Дигесты», 50, 17, 200 (26, с.401)

Трое составляют коллегию.

«Дигесты», 87, 56, 16 (24, с.805)

Законы должны быть понятны каждому.

«Кодекс Юстиниана», 1, 14, 9 (26, с.405)

Никто не должен быть сам себе судьей или сам для себя устанавливать право.

«Кодекс Юстиниана», 3, 5, 1 (26, с.402)

ПОЗДНЕЙШИЕ ПОЛОЖЕНИЯ РИМСКОГО ПРАВА

Если не будет доказано противное, каждый считается честным.

Формулировка, утвердившаяся после Юстиниана (26, с.383)

Нет преступления, не указанного в законе.

После Юстиниана (26, с.388)

Общая собственность – мать раздоров.

После Юстиниана (26, с.386)

Суров закон, но (это) закон.

После Юстиниана (26, с.406)

Что касается всех, должны одобрить все.

После Юстиниана (26, с.379)

Несколько изречений в стихах

Твой в опасности дом, коль стена горит у соседа.

Гораций. «Послания», I, 18, 84 (24, с.693)

Греция, взятая в плен, победителей диких пленила.

Гораций. «Послания», II, 1, 156–157 (114, с.12)

Кто страшен многим, тот страшись пред многими.

Лаберий. Фрагм. 126 (132, с.121)

Нельзя быть всем одновременно первыми.

Лаберий. Фрагм. 127 (132, с.121)

Если бы людям было довольно того, что довольно,

Мне бы и этого было довольно. Но мы не такие.

Гай Луцилий. Фрагм. 203 (132, с.133)

Жизнью завтрашней жить – поздно. Сегодня живи!

Марциал. «Эпиграммы», I, 15 (11, с.611)

Деньги даются теперь только одним богачам.

Марциал. «Эпиграммы», V, 81 (11, с.621)

Жить я с тобой не могу и без тебя не могу.

Марциал. «Эпиграммы», XII, 47 (24, с.485)

В уединении ты для меня толпа.

Тибулл. «Элегии», IV, 13, 12 (24, с.371)

Кто понимает, для тех «Лидия» – трудная вещь!

Тицида. Фрагм. 2 (132, с.187)

А старость людям оттого и тягостна,

Что чувствуешь, как сам ты всем противен стал.

Цецилий Стаций. Фрагм. 25 (132, с.93)

Живи как можешь, раз нельзя как хочется.

Цецилий Стаций. Фрагм. 171 (132, с.95)

Как похожа на нас мерзейшая тварь – обезьяна!

Энний. Фрагм. 23 (132, с.129)

Лучше три войны осилить, чем единожды родить.

Энний. Фрагм. 189 (132, с.153)

* В неверном деле верный познается друг.

Энний. Фрагмент (64а, с.177)

* Человек ты – значит, смертен. Помни это. Будь здоров.

Надгробная надпись (116, с.100)

Быстро (...) из ничего вновь переходим в ничто.

Надгробная надпись (116, с.103)

Жизнь – это благо и зло, а смерть ни то ни другое.

Надгробная надпись (116, с.104)

Бани, вино и любовь разрушают вконец наше тело.

Но и жизнь создают бани, вино и любовь.

Надгробная надпись (116, с.116)

БИБЛИЯ

ВЕТХИЙ ЗАВЕТ

Пятикнижие Моисеево

Оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть.

Бытие, 2, 24

Прах ты, и в прах возвратишься.

Бытие, 3, 19

Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека.

Бытие, 9, 6

Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно.

Исход, 20, 7

Люби ближнего твоего, как самого себя.

Левит, 19, 18

Бог не человек, чтоб ему лгать.

Числа, 23, 19

Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа.

Второзаконие, 8, 3

Книги царств

Доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Господь, и дитя останется живо?

А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне.

2-я царств, 12, 22—23

Книга Иова

Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял.

Иов, 1, 21

Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?

Иов, 2, 10

Человек рождается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх.

Иов, 5, 7

Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника?

Иов, 7, 1

О, если бы вы только молчали! это было бы вменено вам в мудрость.

Иов, 13, 5

Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями.

Как цветок, он выходит, и опадает; убегает, как тень, и не останавливается.

Иов, 14, 1—2

Разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому.

Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности?

Иов, 22, 2—3

Псалтирь

Вечером водворяется плач, а на утро радость.

Псалтирь, 29, 6

Дней наших семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим.

Псалтирь, 89, 10

Странник я на земле.

Псалтирь, 118, 19

Сеявшие со слезами будут пожинать с радостию.

Псалтирь, 125, 5

Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя.

Псалтирь, 136, 5

Книга притчей Соломоновых

Начало мудрости – страх Господень.

Притчи, 1, 7

Не будь мудрецом в глазах твоих.

Притчи, 3, 7

Ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее.

Притчи, 5, 3

Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя.

Притчи, 9, 8

И скудоумному сказала она:

«Воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен».

Притчи, 9, 16—17

Для глупого преступное деяние как бы забава.

Притчи, 10, 23

Скудоумный высказывает презрение к ближнему своему; но разумный человек молчит.

Притчи, 11, 12

Иной сыплет щедро, и ему еще прибавляется; а другой сверх меры бережлив, и однако же беднеет.