Константин Душенко - Цитаты из русской литературы. Справочник Страница 6

…Ничто не оставлено им / Под солнцем живых без привета.

«На смерть Гете»

Баратынский, с. 153

С природой одною он жизнью дышал: / Ручья разумел лепетанье,

И говор древесных листов понимал, / И чувствовал трав прозябанье;

Была ему звездная книга ясна, / И с ним говорила морская волна.

«На смерть Гете»

Баратынский, с. 154

Не бойся едких осуждений, / Но упоительных похвал.

«Не бойся едких осуждений…» («К ***») (опубл. 1827)

Баратынский, с. 124

Не ослеплен я музою моею: / Красавицей ее не назовут,

И юноши, узрев ее, за нею / Влюбленною толпой не побегут.

«Не ослеплен я музою моею…» («Муза») (опубл. 1829)

Баратынский, с. 142

Но поражен бывает мельком свет / Ее лица необщим выраженьем.

«Не ослеплен я музою моею…»

Баратынский, с. 142

Не подражай: своеобразен гений / И собственным величием велик.

«Не подражай: своеобразен гений…» (1828)

Баратынский, с. 139

Когда тебя, Мицкевич вдохновенный,

Я застаю у Байроновых ног,Я думаю: поклонник униженный!

Восстань, восстань и помни: сам ты бог!

«Не подражай: своеобразен гений…»

Баратынский, с. 139

Другим курил я фимиам, / Но вас носил в святыне сердца;

Молился новым образам, / Но с беспокойством староверца.

«Нет, обманула вас молва…» («Уверение») (1828; опубл. 1829)

Баратынский, с. 97

Окогченная летунья, / Эпиграмма-хохотунья, / Эпиграмма-егоза.

«Окогченная летунья…» (опубл. 1827)

Баратынский, с. 110

Как не любить родной Москвы!

«Пиры» (1820; опубл. 1821)

Баратынский, с. 182

Век шествует путем своим железным,

В сердцах корысть, и общая мечта

Час от часу насущным и полезным

Отчетливей, бесстыдней занята.

Исчезнули при свете просвещенья

Поэзии ребяческие сны,

И не о ней хлопочут поколенья,

Промышленным заботам преданы.

«Последний Поэт» (опубл. 1835)

Баратынский, с. 250

Предрассудок! он обломок / Древней правды.

«Предрассудок! он обломок…» (опубл. 1841)

Баратынский, с. 252

Не искушай меня без нужды / Возвратом нежности твоей:

Разочарованному чужды / Все обольщенья прежних дней!

Уж я не верю увереньям, / Уж я не верую в любовь <…>.

«Разуверение» (опубл. 1821)

Баратынский, с. 127

Положено на музыку М. И. Глинкой (1825).

В душе моей одно волненье, / А не любовь пробудишь ты.

«Разуверение»

Баратынский, с. 127

Эти строки восходят к роману Ж. Ж. Руссо «Новая Элоиза» (1761), ч. 6-я, письмо VII: «…Но не любовь пробуждает она в моем сердце, а только волнение».  Руссо Ж. Ж. Избр. соч. в 3 т. – М., 1961, т. 2, с. 599; пер. В. И. Коровина.

Не вечный для времен, я вечен для себя.

«Финляндия» (1820)

Баратынский, с. 68

Мгновенье мне принадлежит, / Как я принадлежу мгновенью.

«Финляндия»

Баратынский, с. 68

(1906—1981), писательница

Барто А. Л. Собр. соч. в 4 т. – М., 1984.

А болтать-то мне когда? / Мне болтать-то некогда!

«Болтунья» (1934)

Барто, 2:139

Весна, весна на улице, / Весенние деньки!

Как птицы, заливаются / Трамвайные звонки.

«Веревочка» (1940)

Барто, 2:66

Уронили мишку на пол, / Оторвали мишке лапу.

Все равно его не брошу – / Потому что он хороший.

«Игрушки» («Мишка») (1933)

Барто, 2:29

Идет бычок, качается, / Вздыхает на ходу:

Ох, доска кончается, / Сейчас я упаду!

«Игрушки» («Бычок») (1933)

Барто, 2:30

Наша Таня громко плачет: / Уронила в речку мячик.

– Тише, Танечка, не плачь: / Не утонет в речке мяч.

«Игрушки» («Мячик») (1933)

Барто, 2:35

Лешенька, Лешенька, / Сделай одолжение:

Выучи, Алешенька, / Таблицу умножения!

«Лешенька, Лешенька…» (1954)

Барто, 2:223

Мы с Тамарой / Ходим парой.

«Мы с Тамарой» (1933)

Барто, 2:235, 236

(1787—1855), поэт

Батюшков К. Н. Соч. в 2 т. – М., 1989.

Есть наслаждение и в дикости лесов,

Есть радость на приморском бреге,

И есть гармония в сем говоре валов,

Дробящихся в пустынном беге.

Я ближнего люблю, но ты, природа-мать,

Для сердца ты всего дороже!

«Есть наслаждение и в дикости лесов…» (1819; опубл. 1828)

Батюшков, 1:414

Стихотворение представляет собой вольный перевод строфы из «Странствований Чайльд-Гарольда» Дж. Г. Байрона (IV, 178).

Их выразить душа не знает стройных слов

И как молчать об них – не знаю.

«Есть наслаждение и в дикости лесов…»

Батюшков, 1:414

Мой друг! я видел море зла / И неба мстительного кары.

«К Д<ашко>ву» (1813)

Батюшков, 1:190

Минутны странники, мы ходим по гробам,

Все дни утратами считаем;

На крыльях радости летим к своим друзьям, —

И что ж? их урны обнимаем.

«К другу» (1815; опубл. 1817)

Батюшков, 1:199

О, память сердца! ты сильней / Рассудка памяти печальной.

«Мой гений» (1815; опубл. 1816)

Батюшков, 1:179

В переписке Жермены де Сталь выражение «память сердца» [la mйmoire du coer] встречается уже в 1788 г. Батюшков, согласно его собственному разъяснению в статье «О лучших свойствах сердца» (1815), заимствовал это выражение из книги аббата Сикара (1742—1822), директора Дома глухонемых в Париже. Один из воспитанников Сикара, глухонемой Жан Масьё (Jean Massieu, 1772—1846), определил благодарность как «память сердца».  «Новое лит. обозрение», 2001, № 51, с. 75, 77.

Живи как пишешь, и пиши как живешь.

«Нечто о поэте и поэзии» (1816)

Батюшков, 1:41

Ты хочешь меду, сын? – так жала не страшись;

Венца победы? – смело к бою!

Ты перлов жаждешь? – так спустись

На дно, где крокодил зияет под водою.

«Подражание древним», 6 (1821; опубл. 1883)

Батюшков, 1:416

И гордый ум не победит / Любви – холодными словами.

«Пробуждение» (1815?; опубл. 1816)

Батюшков, 1:186

Гусар, на саблю опираясь, / В глубокой горести стоял.

«Разлука» (опубл. 1814)

Батюшков, 1:230

Стихотворение получило известность как романс, музыка которого приписывается М. Е. Виельгорскому.

Сердце наше – кладезь мрачной: / Тих, покоен сверху вид;

Но спустись ко дну… ужасно! / Крокодил на нем лежит!

«Счастливец» (1810)

Батюшков, 1:236

Я берег покидал туманный Альбиона.

«Тень друга» (1814; опубл. 1816)

Батюшков, 1:180

Отсюда выражение «туманный Альбион».

Страдал, рыдал, терпел, исчез.

«Ты знаешь, что изрек…» (1824?; опубл. 1834)

Батюшков, 1:425

Какое торжество готовит древний Рим?

Куда текут народа шумны волны?

«Умирающий Тасс» (1817)

Батюшков, 1:253

** О! как стал писать этот злодей!

Так будто бы воскликнул Батюшков, прочитав «Послание к Юрьеву» Пушкина (1818). Высказывание приводится в «Материалах для биографии А. С. Пушкина» П. В. Анненкова (1855).  М., 1984, с. 74 (гл. 3).

** «Was ist die Uhr?» <…> «Die Ewigkeit!» // «Который час?» – «Вечность!» [нем.].

Ответ Батюшкова на свой же вопрос; приводится в «Записке доктора Антона Дитриха о душевной болезни К. Н. Батюшкова» (1829; опубл. 1887).  Батюшков К. Н. Сочинения. – СПб., 1887, т. 1, с. 342.

Отсюда у О. Мандельштама: «“Который час?” – его спросили здесь, / А он ответил любопытным: “вечность”» («Нет, не луна, а светлый циферблат…», 1912).  Мандельштам. ПССх, с. 102.

(1895—1975), литературовед

Полифонический роман.

«Проблемы творчества Достоевского» (1929), ч. 1: «Полифонический роман Достоевского»

Память жанра.

«Проблемы поэтики Достоевского» (1963), гл. 4

«Жанр живет настоящим, но всегда помнит свое прошлое. Жанр – представитель творческой памяти в процессе литературного развития»; «не субъективная память Достоевского, а объективная память самого жанра».  Бахтин М. Собр. соч. – М., 2002, т. 6, с. 120, 137.

Чужое слово.

«Проблемы творчества Достоевского» (1929), ч. II, гл. 1; также: «Марксизм и философия языка» (1929), ч. II, гл. 2, 4