Бхагаван Раджниш (Ошо) - Передача лампы Страница 27

Платон никогда не давал такого толкования. А весь западный ум следовал Платону – он же был гением, – и философия осталась лишь размышлением об истине.

Что можно думать об истине? Либо вы знаете ее, либо вы не знаете ее. Иногда даже гении совершают абсолютно невероятные поступки. Как можно думать об истине? – это как слепому думать о свете. Что он может думать о свете? – он даже не знает, что такое темнота.

Обычно люди думают, что слепые живут в темноте. Это не так, ведь, чтобы увидеть темноту, нужны глаза – точно так же, как и для того, чтобы увидеть свет. Поймите правильно. То, что вы закрываете глаза и становится темно, не значит, что слепой человек видит темноту. Вы видите темноту, потому что вы видите свет и можете видеть его отсутствие. Слепой не видит свет, поэтому он не может видеть его отсутствие. Что он может думать о свете? Все, что бы он ни думал, будет неправильно. Ему нужен не философ, а доктор.

Гаутама Будда, на самом деле, сказал: «Я не философ, я доктор. Я не хочу, чтобы вы стали великими мыслителями, я хочу, чтобы вы стали великими видящими».

Если вы способны увидеть, это не итог размышлений; вы просто это знаете. А чтобы видеть, нужно научиться просто не-думать.

Сначала будет трудно, потому что вы настолько сжились с этим. Это настолько укоренилось, что уже продолжается само по себе, по инерции. Даже если вы не хотите думать, процесс будет продолжаться и продолжаться. Но если вы наберетесь немного терпения и будете просто наблюдать, как ум продолжает все в том же режиме, не обеспечивая его энергией, будете смотреть на него, как вы смотрите фильм: отстраненно, чутко, внимательно, не отождествляясь – в ближайшее время ум исчезнет.

А исчезновение ума – это ваш выход из пещеры. Впервые вы увидите мир, окружающий вас, его красоту, его невыразимую тишину. И вы сможете увидеть свое собственное существо – его безмерный свет, его глубокую благодать, его высшее благословение.

Ошо, с раннего детства и до первых лет саньясы мне случалось переживать некое расширение: моя голова заполняла всю комнату, потом дом, затем распространялась за его пределы и занимала окрестности.

Этого не случалось уже несколько лет, и, хотя это не кажется потерей, я хотел бы знать, почему оно прекратилось и что это было.

Если бы все помнили о своих необычных переживаниях… Ты будешь удивлен, когда узнаешь, что, обнаружив все эти переживания, ты сможешь обнаружить все методы, разработанные для перевоплощения человека.

Это один из старых методов; он чрезвычайно полезен. Ощущение, что ваша голова становится все больше и больше, что не вы в комнате, а комната в вас… и голова становится все больше и больше. И сад уже не снаружи, а внутри вас; и луна, и солнце, и звезды не снаружи – все в вашей голове. Ваша голова вбирает в себя все существование… Это фантазия; это не то, что происходит на самом деле.

Но сама фантазия протягивает вам ключ, такой ключ: ум – ваш слуга. Вы можете приказывать ему: он очень покорный слуга. Но всю свою жизнь вы слушались его, будто хозяин он.

Эти эксперименты помогут вам понять – понять самое главное, – что хозяин вы, и ум должен выполнять ваши приказания.

И еще: пока вы представляете себе расширение, мысли исчезнут, потому что все ваше внимание будет направлено на расширение, на ум, который становится больше и больше, – и настанет великая тишина. В этой тишине, возможно, вы сможете осознать свою осознанность – что вы наблюдатель, а не ум. Ум может стать большим, ум может стать маленьким – обе эти практики такие же древние, как и стремление человека к истине.

Другой метод заключается в следующем: вы думаете, что ваш ум становится меньше, намного меньше. В итоге он исчезает, и вместе с ним ваша голова. Это тоже вполне подойдет. Не то чтобы ваша голова исчезнет – она останется на своем месте, но вы поймете одну вещь: ум не что иное, как способность фантазировать, поэтому с помощью ума вы никогда не достигнете реальности.

Люди, которые пытаются попасть в реальность с помощью ума, попросту фантазируют. Кто-то видит Иисуса Христа, кто-то видит Кришну, кто-то видит Хазрата Мухаммеда, и они не догадываются, что это всего лишь образы. Этих людей здесь нет, но ум способен сконцентрироваться на определенном предмете и практически воплотить его. Многие религии были обмануты и сами обманывали с помощью таких ритуалов.

Я считаю, хорошо, если такие обряды помогают вам стать бдительным: вы отдельно, а ум – это всего лишь игра воображения. Но почти все религии использовали эти приемы для обмана миллионов людей. Сидеть каждый день перед статуей Кришны, молиться, надеяться, что однажды он появится, – и однажды он появится… Но это никак не связано с Кришной. Это ваша личная игра; вы обманули сами себя. Все так называемые культы, которые основываются на молитвах, на самом деле опираются на воображение – все религии пользуются этим.

Настоящая религия – знать, что ваш ум – способность фантазировать. Вы можете вызвать любое видение, какое захотите. Если это нечто сложное, то обратитесь к писаниям, в которых вы сможете найти подсказку. Например, если вы двадцать один день поститесь, то видения вполне возможны, более чем возможны. Когда вы сыты и здоровы, возникновение видения проблематично. Иногда, когда у вас жар, лежа в постели, вы можете наблюдать, как поднимаетесь над кроватью или может подниматься вся кровать. Когда температура выше ста пяти градусов, вы можете увидеть все что угодно.

Легче вызвать галлюцинацию в одиночестве. В горной пещере, ночью, один, среди диких животных… Страх, смерть, темнота – все воздействует на вас; обстоятельства вынуждают ваш ум. Все что вы хотите… Если вы захотите представить, что с вами Кришна или Христос, это будет проще, чем в вашем собственном доме, где жена, дети, соседи. Эти деятели – Кришна и Христос, и Рама, и Заратустра – опасаются появляться в людных местах; они всегда являются, когда вы в одиночестве где-то в отдалении.

Во всех религиях существует теория отречения от мира: когда вы отрекаетесь от мира и уходите в горы, воплощение Бога весьма вероятно. На горе Синае встретился с Богом Моисей. Почему он не мог встретиться с ним вместе со своими собратьями евреями? Какая была необходимость идти туда одному? При нем должны были быть по меньшей мере секретарь и несколько журналистов, чтобы уведомить мир о том, что в действительности произошло. Но он единственный очевидец, и вам приходится верить всему, что он говорит. Все люди, имеющие опыт общения с Богом или с его воплощением, делали это в уединении. Почему бы им не сделать это прилюдно? Причина вот в чем: когда вы поститесь, находитесь в темноте, в лесу, в пустыне в одиночестве, ум имеет гораздо большую свободу воображения: вы можете представить себе все что хотите. Именно такие переживания использовали в своих интересах религии. Те, кто свидетельствует Бога таким образом, становятся святыми, великими пророками, спасителями – а на самом деле они лишь жертвы галлюцинаций.

Но сам этот метод может быть использован для лучших целей. Если вы используете его, чтобы осознать, что хозяин вы, а ум – лишь только слуга, вы сможете приказывать, а он будет вынужден слушаться.

Твой опыт полезен. Он прекратился, потому что ты вырос и, наверное, начал думать: «Это ребячество, помешательство». Твой рассудительный ум, должно быть, начал противиться этому. Вот почему он прекратился.

Если ты хочешь, чтобы это снова началось, оно может начаться очень легко, потому что ты уже изведал его. Ты можешь этим пользоваться, но пользуйся, не забывая о своей власти, так как, что бы ни происходило – расширение или сужение, – и то и другое фантазия; они никак не связаны с действительностью. Но они дают тебе чувство власти, что важно, потому что это чувство затем может быть использовано для остановки мышления. Если у тебя получится расширить свой ум до самых границ Вселенной, ты сможешь сказать ему: «А теперь хватит думать!» – замолчи и позволь мышлению остановиться.

Это изначальная цель, для достижения которой использовались такого рода практики: не для того чтобы развивать воображение, но чтобы освободить вас от цепкой хватки ума.

Ошо, что есть такого в деревьях, что пробуждает во мне такие первобытные чувства?

Они существа, исполненные такой тишины и спокойствия. Кажется, они обладают таким чувством собственного достоинства, которое приходит со знанием чего-то вечного, они символизируют что-то, что, я чувствую, я должна знать или когда-то знала. Их притягательность не только в красоте и изяществе; в них такое ненавязчивое искушение, влечение чего-то непостижимого, в чем, я так полагаю, мне нужно не разбираться, а чем стремиться себя окутать.

Инстинкт направляет меня к установлению контакта с ними; но обнять или прикоснуться к дереву, кажется, совсем не то.