Захарий - Большая книга Белой магии. Обряды и ритуалы, амулеты, заговоры и магические формулы белого мага Захария

Захарий

Большая книга Белой магии. Обряды и ритуалы, амулеты, заговоры и магические формулы белого мага Захария

© Захарий, 2009

© ООО «Издательство Астрель», 2009

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014

Белый маг

Лекарство наше в нас лежит, а мы его на небе ищем.

Дорогие мои читатели!

Мне сейчас не важно, с каким настроением вы взяли в руки мою первую книгу. Кто-то решил пролистать из любопытства, кто-то обратился к ней от отчаяния, ища спасения от какой-либо напасти, кому-то нравится отыскивать новые объяснения давно известным процессам и явлениям, а может, вас привлекла яркая обложка? Да мало ли причин, побудивших человека взять книгу на книжном лотке.

Но гораздо важнее, что получит каждый из вас, прочитав ее. Идея написать книгу возникла не от избытка свободного времени, и не от желания прославиться. У меня есть обязанность перед всеми людьми. В свое время мне был сделан очень щедрый подарок. Это своего рода Дар, который я обязался передать. Конечно, никто не заставлял меня писать книгу. Но так уж принято, что родовые ценности передаются в семьях от отца к сыну или от матери к дочери. Если же родных нет, то Дар переходит к людям, близким по духу. Я получил его от очень мудрой, но одинокой женщины.

И теперь моя очередь передать эту ценность. Да, это именно ценность, ибо самое ценное в нашем мире – не деньги, не золото, а знание. Именно оно сейчас продается и покупается, а настоящее золото и серебро уже не в ходу. Поделиться этим Даром я хочу с вами, потому со мной рядом нет человека, близкого по духу, а позволить Дару исчезнуть я не могу, не имею право.

То знание, которым я хочу поделиться, совсем не современное. Оно пришло из глубины веков, сохранившись благодаря кропотливому труду людей и, наверное, чуду, потому что как бы ни были мудры и преданы своему делу хранители, только чудо могло уберечь эти знания в огне войн и революций ХХ века.

Военная история

Моя история похожа на многие другие. Девятнадцатилетним мальчишкой я оказался в самом пекле войны, в боях на Псковщине, был на волосок от смерти, спасся. Наша артиллерийская дивизия попала в окружение, потом удалось прорваться, и мы стали отступать под шквальным огнем противника. По мню только страшный грохот и лицо моего товарища, искаженное от боли, все в крови; а дальше не помню ничего. Как оказалось, меня сильно ранило и завалило землей в воронке. Отступление шло так стремительно, что возвращаться за убитыми (а меня сочли убитым) не было ни времени, ни сил. Очнулся я, как сказали бы дети, в «избушке на курьих ножках»: в маленьком ветхом, но очень чистом и аккуратном домике, а ухаживала за мной седая бабуля в платочке, вдова лесника, много лет жившая вдали от людей.

Ох, скольких солдат русских спасли такие сердобольные старушки! Многие из них жалели солдатиков, потому что и сами отправили на фронт кто сыновей, кто мужа, многие потеряли всю семью. И надеялись, что кто-то также не пройдет мимо и протянет руку помощи их родным, попавшим в жестокие жернова войны.

Как оказалось, она вынесла меня с поля боя, как-то дотащила до своего лесного домишка. Я был три недели без сознания, только бредил. Она заботливо выхаживала меня и лечила ароматными чаями и настойками, которые готовила сама из собранных трав. Какими-то корешками она растирала ногу, которая никак не хотела ходить, делала припарки. Состояние между жизнью и смертью не позволяло запоминать все, что происходило. Но, помню, я тогда не верил, что вот так без лекарств, без помощи можно выходить тяжело раненого и контуженого человека. Ведь люди умирали от подобных ранений в самых лучших госпиталях. А если не умирали, то гангрена отнимала у них руки и ноги. Это сейчас каждый ребенок знает, что такое антибиотики. А тогда заражение крови и инфекции косили людей не хуже бомб и пуль. Но моя спасительница на все вопросы и недоверчивые замечания только усмехалась: мол, я тут ни при чем, моей заслуги нет, это ты сам стараешься, а природа тебе помогает. Я никак не мог взять в толк, о чем же это она и что это за помощь природы такая.

Аграфена Ивановна – так звали бабульку – и рас сказала мне о Даре. Он перешел к ней от свекра (вопреки общепринятому мнению, знания необязательно передавать именно кровным родственникам). Мне было скучно валяться без дела, поэтому я все расспрашивал, что за Дар и зачем он нужен. Она как-то возьми да скажи: «Да вот, травками разными волшебными пользую, молитвы особые знаю, да заговоры. Ты подумай, если захочешь, то я тебя научу кое-чему». Тут я, молодой да горячий, взвился на дыбы: «Ты, что, бабушка, я же комсомолец! Какие еще травки-муравки? Какие еще молитвы? Это же мракобесие, поповские россказни! Не может это быть никаким лекарством, это не наука! Я таким заниматься не стану!» Аграфена Ивановна замолчала, усмехнулась, но вроде не обиделась. К этому разговору мы долго не возвращались.

Получилось так, что Аграфена Ивановна к тому времени уже получила похоронки на мужа и четверых своих сыновей, других родных у нее не осталось. А я знал, что мои родители и брат погибли: бомба угодила в наш дом. И были мы, как поется в песне, «два одиночества».

Прошло время, я поправился, вернулся в часть. Слава Богу, документы и личное оружие Аграфена Ивановна сберегла в целости и сохранности, поэтому хоть особист и помучил меня немного: «где был, что делал, почему не явился в госпиталь», но потом, выслушав мой подробный рассказ, отпустил с миром. Я вернулся в полк, дошел до Варшавы, потом опять был ранен и победу встретил в госпитале. Сразу, как объявили о демобилизации, я решил, что поеду к бабушке Аграфене. Не потому, что хотел услышать о Даре, или верил в него, а потому, что хотел просто помочь одинокой старой женщине, хоть частично отблагодарить ее за спасение.

Она приняла меня как родного, а потом предложила остаться у нее жить, «заместо сына», как она сказала. Честно говоря, я был рад обрести дом, а к людям меня особо не тянуло, так что жизнь в избушке посреди леса меня очень даже устраивала. Прошло несколько лет. Страна восстанавливалась после войны. Я пошел работать в лесничество, хотя моя бабуля все время твердила, что это не мое занятие. Так или иначе, но тут сыграл свою роль случай.

Мое посвящение

Случилось так, что в лесу была объявлена облава – решили ловить браконьеров, которые последнее время уж совсем совесть потеряли. Нас, лесников, конечно, привлекли к делу. Браконьеры оказались не робкого десятка, когда до дела дошло, пустили в ход оружие, открылась стрельба и ранили одного парнишку. Он самый молоденький был – еще жить да жить, а тут пуля прошила легкое: воздух со свистом выходит, кровищи море… Я много раненых повидал на войне, и понял, что тут дело плохо. Да еще рядом ни врачей, ни «скорой». Что делать? И вдруг меня озарило: я мужикам крикнул, чтобы носилки быстро смастерили, а сам бегом к Аграфене Ивановне. Вот, говорю, бабуля, спасай парня, совсем худо дело! Некуда больше бежать!

Она согласилась, но когда раненого принесли, призадумалась. Говорит: «Через дыру в легком его дух очень быстро уходит. Тут сил много надо да скорость, чтобы спасти, а я старая, уж одной мне не управиться. Разве что ты мне поможешь». И смотрит на меня пристально. Ну, что тут делать, раз человек на твоих глазах кончается? Ничего, думаю, может, коммунистическая мораль и не запрещает помогать раненым тем способом, который под руками есть? «Ладно, – говорю, – помогу я. Только ты рассказывай, что делать». Бабуля обрадовалась и стала быстро объяснять, что мне надо делать. Пока я ставил воду кипятиться и заваривал те травы, которые она назвала, готовил горячую головню, бегал за водой из родника, Аграфена Ивановна пошептала, какими-то молитвами заговорила рану и положила около нее несколько камешков. Кровь перестала из нее хлестать фонтаном, но раненый мальчишка все равно был без сознания и признаков жизни не подавал. Что и как я делал, точно не вспомню – очень торопился, да и волновался тоже. Но результат был просто сногсшибательный. Через три часа раненый пришел в себя, даже смог немного говорить. Кровотечение совсем остановилось, а пулю удалось извлечь с помощью какой-то белой мази – она сама вышла вместе с дробинками, которые обычно бывают в таких ранах. К вечеру парнишка совсем пришел в себя, и Аграфена Ивановна сказала, что можно уже его везти в больницу. С собой она дала ему баночку мази, чтобы рана быстро затянулась. А еще, очень тихо и незаметно для других, она прочитала над мальчишкой какие-то слова и положила ему в нагрудный кармашек веточку. Она объяснила, что это для того, чтобы привести человека в чувство и придать ему сил.

Тут я призадумался. На моих глазах произошло чудесное исцеление с помощью того, что я всю свою жизнь считал вредной и туманящей мозги бессмыслицей. Факт был, как говорится, на лицо, и сомневаться не приходилось: парень точно умер бы прямо там, в лесу, не случись рядом Аграфена Ивановна со своими заговорами и травяными мазями. Выходит, есть такие средства, и они действуют! Про то, что говорила по поводу такого лечения официальная медицина, я в тот момент постарался забыть.