Хосе Аргуэльес - Зонд с Арктура. Легенды и репортажи с места непрекращающегося исследования

Аргуэльес Хосе

Зонд с Арктура

Легенды и репортажи с места непрекращающегося исследования

Хосе Аргуэльес

Моей дочери Таре.

Ты — дитя Радужной Нации древней звезды Антарес, и будущее поет твою Песнь.

Введение

Блещет Арктура клинок, чтобы уравновесить

чаши весов — и вечерних, и утренних зорь.

Способен ли ты вести Арктур и его сыновей?

Древние китайцы глубоко чтили Арктур, называя его ТА КИО, Великим Рогом. Им была открыта его глубинная взаимосвязь с императорским престолом пурпурного Запретного Града Пекина, Северной столицы Великой Империи. Знание этого факта дает нам важный ключ к пониманию глубинной роли Арктура в эволюции нашей планеты и всей звездной системы, в которой она живет.

Арктур, “Страж Медведя”, получил это имя благодаря взаимосвязи с созвездием Большой Медведицы, расположенной на расстоянии 37 световых лет от нас. Его звездная система включает в себя по меньшей мере полдюжины планет. Арктур во много раз больше и гораздо древнее, чем наше Солнце и его система. Арктурианцы называют его Велатропой, а нашу планету — Велатропой 24.3.

История освоения нашей звездной системы началась около трех миллионов лет тому назад. На планете Велатропа 24.4, которую мы называем Марс, была создана галактическая “перевалочная база”. В то время на В.24.4 был в разгаре цикл тепла и изобилия. Атмосфера, океаны, реки и континенты были полны жизнью. Марсианская колония была первым полнозвучным экспериментом вне Арктурианской звездной системы. Следует ли упоминать, что и способ достижения Марса, и методы прививания жизни были гораздо выше всего, что мы сейчас на Земле можем вообразить. Поскольку на Марсе, кроме растительности и микроорганизмов, не было иных форм жизни, он стал весьма подходящей площадкой для данного эксперимента. Каждый этап внедрения высших форм жизни был тщательно подготовлен. Во-первых, был проведен полный анализ его атмосферы — плотности, химического состава и пригодности для долгосрочной программы гармоничного развития жизни. Затем были выбраны генетические модели, способные к быстрому развитию, чтобы процесс, в обычных условиях длящийся несколько миллиардов земных лет, мог завершиться по формуле, которая развернется в течение тридцати-сорока тысяч лет.

40-тысячелетний тепловой цикл Марса создавал идеальные условия для такого проекта. Его создатели полагали, что даже в случае непредвиденности, сама система Арктура не пострадает. В этом была слабость всего Марсианского проекта. Не все его участники не учитывали неизбежность закона кармы — неразрывность причин и их следствий. Но и на самом Арктуре, спустя 40 тысяч лет, мало кто помнил о том давнем эксперименте.

Итак, странные события начали происходить на Велатропе 24.4. Ни на Марсе, ни на Арктуре не было никого, кто видел бы взаимосвязь между ними и тем фактом, что обе цивилизации забыли о существовании друг друга. Так начиналась повесть о событиях на экспериментальной станции Велатропа 24.4, называемой также планетой Марс. Именно с этого все и началось — с Великого Забвения.

В те давние времена на Марсе были два великих царства — Элизиум и Атлантис. Элизиум был подданным Северного магнитного полюса и соответствующих созвездий, управляемых прекрасным Арктуром. Атлантис был управляем Южным магнитным полюсом и далекой звездой Антарес. Атлантис был больше всего похож на корону сияющих изумрудов, плавающую на островах Моря Сирен. Сеть лазурных ирригационных каналов Элизиума замыкалась на центральном судоходном русле, проходящем от Амазонии и Мезогеи на Западе до диких просторов Северной Зефиры, родины летних муссонов.

Южнее Зефиры находилось великое тропическое Море Сирен, бризы которого доносили таинственные аккорды с густонаселенных островных башен Атлантиса.

Наступило время, когда Марс был полностью освоен благодаря Арктурианскому эксперименту, являя для всей остальной Солнечной системы блестящий пример возможностей высокоразвитой жизни. Но случилось так, что марсиане, полностью забывшие о том, что они — не более чем плоды Арктурианского эксперимента, решили взять под контроль саму ту силу, которая была источником их существования. Конечно же, если бы не обоюдная забывчивость — как самих марсиан, так и их благодетелей — творцов этого проекта, ничто подобное никогда бы не произошло. Но настало время сказать всю правду об этом.

То, что начало происходить на Марсе, было вне контроля самих марсиан. Причиной этих событий были различия между Гиперборейским (Северным) правлением Арктура и методами управления Южной звезды Антарес. Именно ее, ярко сияющую в созвездии Скорпиона, Птолемей называл соперницей Арктура, а китайцы — Лазурным Драконом.

Независимо от арктурианцев, родоначальников колонии Велатропа 24.4, посланцы Антареса прибыли на нее спустя 30 тысяч лет с начала эксперимента. Под властью Антареса оказалось Южное полушарие планеты, а сферой правления Арктура — Северное. Такое разделение сфер влияния происходило непреднамеренно и бессознательно. Эта ситуация к моменту решающего перехода, спустя 40 тысяч лет с начала эксперимента, была в полной мере проявлена. Ответственные за такое положение дел, как со стороны Арктура, так и Антареса, полностью утратили контроль за ходом событий. Великое Забвение переняло бразды правления. Тем не менее, Элизиум, со своими висячими садами и пирамидальными башнями, облицованными кристаллами, называл себя Престолом Гиперброейского Ордена Знамени Арктура. Атлантис, сияющие рефлекторные “тарелки” которого медленно поворачивались в райском Море Сирен, был известен как Орден Знамени Антареса Гиперавстралии.

По всей планете, будь то в Моаве или Эдеме, Тамасии или Тиле, распевали такую песню:

Подобно жемчужине в Море СиренАтлантис ведом АнтаресомПо синим кристальным волнам,и Солнце трепещет от вида его.Элизиум, дитя Арктура,окруженный лагунами чистой воды,овеваемый ветрами света,славен по всей Эфиопии, Изиде и череде Аравийскихтучных полей!

И действительно, когда в Элизиуме и Атлантисе созрели агрессивные устремления, они оставались практически единственными государствами злополучного Марса. Торговые пути и центры управления Элизиума простирали свою блистающую сеть по всему северному континенту Борее. От Тарсиса к Ксанте, от Утопии к Укронии, легионы борейцев двигались по направлению к столице, чтобы заплатить дань Великому Кристаллическому Восприемнику, находящемуся наверху Центральной Пирамиды посреди монументального ансамбля Елисейских Полей.

На Юге происходило такое же движение — по всей цепи Великих Австралийских морей, от Гесперии, Тринакрии, Киммерии, и, конечно же, от островов волшебного моря Сирен. Великолепно украшенные парусные суда с сияющими кварцевыми обелисками на носу пролагали свой курс в горделивый Атлантис.

На фоне этого обманчивого спокойствия развивались две тенденции, отбрасывая все более глубокие тени на обдуваемые бурными ветрами поля и моря этой планеты. На Севере медленно разрасталась Красная Пустыня, а на Юге “желтые водоемы” застойной морской воды стали настоящим проклятьем. В течение дня пески пустынь были столь горячи, что пересечь их нечего было и думать; ночью они были так холодны, что казалось, сами звезды замерзают от их вида на своем пути. Морские побережья начали заполняться омерзительными испарениями, несущими смерть каждому, кто осмелился бы в них войти. И хотя многим было понятно, что эти явления естественны для конца Марсианского цикла природной Среды, все же некоторые недальновидные представители органов власти усматривали в них происки соседнего государства. Особенно эта тенденция проявлялась в Атлантисе, где уровень общественного беспокойства достиг критического предела. По всему Атлантису ходили слухи, что “чума Желтого моря” возникла по причине применения биологического оружия со стороны Элизиума. Эти слухи достигли и самого правителя государства.

Властитель Пелагус VII, раздосадованный своей неспособностью определить причины и устранить следствия этой напасти, особенно прислушивался к мнению двух своих советников. Это были Лорд-канцлер Морей, Посейдонис Ямбрикус, и его союзница, госпожа Таласса Кристалис, министр Цветоводства. с информацией, которую им по секрету сообщил Командор Кристаллического Молекулярного Совета Трансформации (вновь созданного при Ордене Ремесел и Коммуникаций) они поспешили предстать перед верховным владыкой.