Сергей Бузиновский - РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини) Страница 10

…Два вопроса настоятельно требуют ответа: почему о Бартини промолчал Арцеулов — в книге Галлая, и почему о крымских делах молчит Бартини — в книге Чутко?

— Вопрос один: о чем они молчат? — подхватил догадливый Скептик. Но, припомнив свои обязанности, брюзгливо добавил — Могли, конечно, гражданку какую-нибудь не поделить…

Могли. Но вот что любопытно: уже после второй публикации статьи о «невидимке» К. Арцеулов в беседе с одним из литсотрудников «Техники-молодежи» припомнил, что во время первой мировой войны он встречался с немецким «невидимым самолетом»! «Это был „Альбатрос“ с прозрачной обшивкой. Увидев мой „Ньюпор“, он развернулся и… пропал! Словно растворился в воздухе!»

…О чем же молчали Бартини и Арцеулов? Ответ возможен только самый косвенный. В 1927 году, совершенно неожиданно для друзей и коллег, летчик-испытатель, «победитель штопора» Константин Арцеулов уходит с Научно-опытного аэродрома в организацию, занимавшуюся аэрофотосъемкой. Дело новое, интересное, но для пилота весьма рутинное. Два года один из первых русских асов на стареньком «хэвиленде» утюжит небо над горами Внутреннего Тянь-Шаня. Как раз там, где помещают таинственную Шамбалу некоторые древние тексты. Странное совпадение: известный писатель-фантаст И. Ефремов просил жену после его смерти развеять прах «над скалистыми вершинами Тянь-Шаньских гор». Среди тех, кто мог помочь ей в этой технически сложной операции, Ефремов называет О. К. Антонова, с которым он познакомился в Коктебеле. Олег Константинович дружил с Бартини. И даже написал предисловие к первому изданию книги И. Чутко. А в 1950 году, когда над «красным бароном» вновь сгустились тучи, Антонов устраивает его к себе — в Новосибирский научно-исследовательский институт авиации.

ГЛАВА VII

Аристократ не может быть бывшим — это как пресловутая осетрина второй свежести. «Бывший аристократ» Бартини был потрясающе небрежен в одежде и неразборчив в еде. Размышляя о судьбах Вселенной, экс-барон пил жуткую бурду из крепчайшего чая и кофе со сгущенкой один к двум. Ненавидел порядок и любил женщин. До очень преклонных лет… Конструктор Божьей милостью, блистательный аэродинамик, но мало кто догадывался — с какой тайной скукой он отрабатывал свой хлеб!

Инженер, поэт, художник, физик, пилот, зек, барон, революционер, разведчик… Парадокс Агриппы: «Я — Бог, я — герой, я — философ, я — демон, я — весь мир, на деле же это просто утомительный способ, что меня нет».

А был ли мальчик?

Здесь чрезвычайно важны детали. На нестыковке мелочей гибнут разведчики и делаются открытия. Безразличие в одежде? Странные вкусы? А где вы видели гениев без причуд? Гениальность аномальна по определению — и самый въедливый исследователь, понимающе усмехнувшись, пройдет мимо кричащих «чудачеств» гения. Таких, например, как красная комната в квартире Бартини. О ней мы уже, кажется, упоминали, но оказалось, что красный цвет свойствен и для ритуальных помещений в ложах высшего — «андреевского» — масонства:

«…Обрядность высоких степеней, т. е. андреевского или шотландского масонства, символизировала борьбу за идеал силой, славу мученичества за идею, нещадную жестокость к врагам и предателям. Андреевское или шотландское масонство называлось красным. Члены красных лож долженствовали быть неустрашимыми борцами за идеи…» — писала Т. Соколовская в сборнике «Масонство: его прошлое и настоящее», изданном в 1914 году в Киеве.

— В огороде — бузина, а в Киеве — дядька!

Возможно. Кстати, о Киеве — в известных списках российских масонов предреволюционного периода, составленных историком Б. И. Николаевским, фигурируют два киевлянина: де Роберти и де Ла-Барт. Совпадение? О первом ничего узнать не удалось, а вот граф Фердинанд де Ла-Барт, по мнению литературоведа Ирины Галинской, оказал большое влияние на… Булгакова! Он был известен своим переводом «Песни о Роланде» и комментариями к поэме XIII века «Песня об альбигойском крестовом походе».

— Булгаков, масоны, альбигойцы, Шамбала, — проворчал Скептик. — Вы полагаете, это поможет нам понять, как была устроена бартиниевская «невидимка»? Если она вообще была как-то устроена…

Если ответ уже присутствует в вопросе — надо проверить все ассоциативные связи. И выбрать самую красивую версию. «Некрасивый самолет плохо летает!» — утверждал А. Н. Туполев. Не является ли красота синонимом истинности? Или хотя бы ее атрибутом, неким ментальным ароматом, сопровождающим правильное решение?..

«Леонардо недовинченный!» Эта хохма пару дней гуляла по «курилкам» — после одной из коллегий Минавиапрома, на которой выступил Бартини. Безымянный остряк словно замкнул цепь, и магниевая вспышка истины осветила анфиладу веков. Что-то сродни тому чувству, про которое французы говорят: «Дежа вю!» — «Это уже было!»

У Истории иной раз поразительно мало фантазии. Жили на чужбине два гениальных итальянца — оба незаконнорожденные, они не знали своих матерей и воспитывались в семьях отцов. Тот и другой отдали свой талант и время динамике стихий. Они размышляли о Мироздании, писали стихи и картины, строили летательные машины и орудия уничтожения. И многое, не доверяя эпохе, унесли с собой. Леонардо тоже не прошел мимо проблемы невидимости — спустя четыре века в его шифрованных записях обнаружили описание подводного судна…

«Бог — в совпадениях!» — догадался кто-то из древних. Совпадения вскрывают тайную упорядоченность событий. Или — запрограммированность?.. Оглянувшись на исходе второго тысячелетия, мы видим, как на полотне Истории едва заметно проступают скиапареллиевские линии Большого Чертежа. Выстраиваются в загадочный узор события и судьбы, застывая в минувших веках, как жучки в янтаре. И уже чудится особо пытливому взору некий алгоритм, сцепляющий зубчатые колеса дивного механизма. Высчитывается шаг витка исторической спирали, и в череде веков подобное сходится с подобным: великие рождения и смерти, войны, эпидемии, восстания, расцвет и гибель империй…

— Вас, простите, снова занесло, — хладнокровно заметил Скептик.

— Не потревожить ли опять старика Оккама? Уж очень все ладненько укладывается: незаконное рождение, любящая мачеха, ранние и разносторонние таланты… Ну, конечно — Леонардо XX века, реинкарнация выдающейся личности через полтыщи лет! Между тем, жизнь Бартини до ареста известна нам исключительно по книге Чутко — то есть со слов самого Бартини. Цену себе он, разумеется, знал и не мог не проводить известные параллели. Все, кто был знаком с ним достаточно близко, помнят, что Леонардо — его кумир. Бартини даже писать научился как Леонардо — левой рукой и зеркально! Вживался в образ? У разведчиков это называется «легенда»…

Допустим, Бартини действительно не тот, за кого себя выдавал. Причина должна быть достаточно веской. «Легенда» нужна, если подлинная биография угрожает жизни. Или, как минимум, выполнению поставленной задачи. Кто же ставит задачу? Да кто угодно, — например, правительство, которому хочется иметь новый самолет — и не просто хороший, а лучше, чем имеет другое правительство. Здесь «легенда» еще не нужна, но она совершенно необходима, если надо вплотную познакомиться с новейшими самолетами вероятного противника. Этим, как известно, у нас занимается ГРУ — Главное разведывательное управление Генерального штаба. Именно военная разведка в 20-е годы вербовала иностранных специалистов для работы в советской «оборонке».

Факт: в сентябре 1923 года, сразу по приезде в Москву, Бартини был принят заместителем начальника Регистрационного управления (впоследствии — Разведупр) Красной Армии Яном Берзином.

Неужели творец новой «достаточно безумной» картины Мира, создатель фантастической машины станет намекать на свое сотрудничество с «Аквариумом»?! Мелковато для гения. Если Бартини в завещании «указывает» на нестыковки в своей «легенде» — цель должна быть соразмерна его личности.

Начальник военной разведки был уничтожен почти одновременно с маршалом Тухачевским — главным покровителем Бартини. Многое встанет на свои места, если допустить, что Ян Берзин беседовал с Бартини не «по линии разведки», а в каком-то другом качестве.

— Намекаете на красную комнату? — неодобрительно спросил Скептик. — У вас есть ощущение, что Бартини — совсем не Бартини? Докажите!

Поначалу было только «ощущение». Настораживал «пикулевский» сюжет биографии, какие-то мелкие несообразности — в общем, чувствовалось «двойное дно».

Уже после смерти конструктора одна его знакомая припомнила: однажды Бартини сказал, что он «совсем не тот, за кого себя выдает». По документам Бартини родился в венгерской части «лоскутной империи», в городе Каниже. Лет пятнадцать прожил в Фиуме. Потом — война, плен во Владивостоке. Триест, Генуя, Милан… Шесть лет в Севастополе. Четыре года в Таганроге. Удивительно: все эти географические пункты лежат на одной прямой, точнее — на дуге, проходящей примерно по 45-й параллели.