Макс Гурин - Новый Космос Страница 10

Тут только одно из двух: либо мы хотим человека понять, либо мы хотим его в чём-либо убедить; то есть, либо мы хотим понять Его, либо мы хотим, чтоб он понял Нас!

Ситуация, в любом случае, всегда крайне неприятная. Ведь если мы хотим понять другого, то это всегда даёт ему стопроцентный как повод, так и моральное право, считать, что это Его заслуга; заслуга стройности Его рассуждений, дара убеждения и силы намерения. Да и мало ли, что можно подумать, когда со всей очевидностью другой человек в чём-то с тобой согласился, то есть… тебе уступил. Одним словом, никаким взаимопониманием тут и не пахнет!

Как можно говорить о взаимопонимании в мире, где чуть не самое страшное «ничего не добиться в жизни»; в то время, как любому взрослому человеку хорошо известно, что добиться чего-либо можно только ценой жёсткой борьбы, для победы в которой необходимо игнорировать все воли, кроме своей собственной.

Таким образом, совершенно очевидно, что мир, в котором существует множественность человеческих «Я» (да и вообще любая множественность) является системой, где взаимопонимание исключено с самого начала, и, скорее всего, принципиально. Конечно, хочется зацепиться за Любовь, но, увы, тоже тщетно, поскольку Любовь всегда требует самоотречения кого-то одного во имя кого-то другого. В этом, в общем-то, нет, конечно, ничего особенно страшного (в конце концов, дело привычки!:)), но всё же трудно спорить с тем, что самоотречение всегда одновременно является и банальным поглощением того, кто самоотрёкся, тем, ради кого он на это пошёл.

Хотелось бы, чтобы это было не так, повторюсь. Но это очевидно невозможно до тех пор, пока каждое человеческое «Я» является, выражаясь фигурально, добровольным пленником собственного черепа.

Иными словами, взаимопонимания можно добиться лишь при условии несоизмеримо большей, и ощущаемой каждым вполне физически, размытости границы между «Я» и «Ты» как таковыми…

Но нужно ли людям взаимопонимание в принципе?..

Это довольно трудный вопрос, и лично я склоняюсь к тому, что скорее всё же нет, чем да. Если и нужно, то, как правило, всё равно для того, чтобы легче было претворять в жизнь какие-то сугубо свои планы и запускать какие-то сугубо свои «проекты». Если же речь идёт о приватном личном общении, то и здесь, в общем-то, каждый обычно удовлетворяет именно свои потребности, и для того, чтобы общение было взаимоприятным, собеседники всегда вынуждены придерживаться определённых правил, когда кто-то всегда идёт на бОльшие жертвы и уступки, чем, извиняюсь, партнёр по дружбе:).

Получается, что единственный способ добиться взаимопонимания — это отказ от своего Индивидуального «Я», но при необходимом условии соблюдения полной взаимности в этом с «Я» других людей; то есть при условии, что в тот же момент, когда от своего «Я» отречёмся мы, от своего «Я» ровно, повторюсь, в тот же миг отречётся и тот, ради кого мы на это идём. И всё это при том, что само по себе взаимопонимание — для большинства людей вообще не является Целью, а тем более целью настолько важной, чтобы она могла оправдать подобные жертвы. Таким образом снова приходим в тупик:).

Но не в том ли проблема нашего тотального взаимонепонимания, что уровень сложности нашего современного именно речевого языка попросту не соответствует уровню сложности того, что каждый на самом деле хотел бы выразить? (Если бы, конечно, так же чётко, как, например, я, знал, что его всё же не понимают, к каким бы метафорам и сравнениям, к каким только символам и риторическим фигурам, а то и даже к инвективной лексике, он ни пробовал прибегать.) То есть — упрощая, в сущности, до предела — не есть ли наше взаимонепонимание в первую очередь проблема языковая; проблема несовершенства нашего сегодняшнего языка, несоответствующего на сегодняшний день сегодняшнему же уровню сложности того, что на самом деле нуждается в вербализации? И если это так, то каким бы в идеале этот искомый, соответствующий современному уровню интеллектуально-духовной активности ныне живущих людей, Язык должен и мог бы был быть?..

V

Давайте начнём с простого: попытаемся сперва определить, чего наш сегодняшний именно речевой язык не выражает, не передаёт и чем, собственно, недостаточно он хорош.

На последнее, выражусь так, расширение вопроса о несовершенстве речевого языка ответить не слишком трудно. Речевой язык недостаточно хорош тем, что даёт слишком мало действительной информации.

Мы слышим, что нам говорят, но без дополнительных выяснений и уточнений не понимаем, почему это говорят, почему именно нам, почему именно сейчас и почему в ответ именно на это, а не на что-то другое, а без этого понимания понимание, увы, нельзя назвать Пониманием.

Да, допустим, мы можем добиться от другого человека, чтобы он передал нам соль, а он, в свою очередь, в принципе, может убедить нас сделать, к примеру, потише радиоприёмник — и если Речь нужна Человеку только для этого, то тогда можно сказать, что она эффективна. То же касается более сложных взаимодействий людей и того, что, собственно, мы и называем общением (я сейчас, конечно, говорю не о том общении, какое распространено в каких-нибудь госучреждениях или в инстанциях (например, в домоуправлении, ОВИРе, посольстве или в прочих принципиально искусственных ситуациях)), то есть так называемые разговоры по душам, когда никто из собеседников, казалось бы, не имеет никаких конкретных целей, кроме свободных размышлений ради самих свободных размышлений, то мы сразу же видим, что Речь — недостаточное средство Коммуникации.

Если бы это было не так, то сами фразы «нет-нет, я не то имел в виду» или «ой, вы меня не так поняли» никогда бы не звучали в подлунном мире ни на одном из человеческих языков, поскольку все понимали бы друг друга сразу и именно так, как того хотел говорящий, каковое понимание было бы ещё и взаимным. Сколь ни грустно, это очевидно не так.

Или иной пример. Допустим, мы видим человека впервые и ничего не знаем о нём. Одет он при этом так, как на наш взгляд — кстати сказать, тоже сформированный искусственно и принятый в той социальной группе, к которой мы принадлежали в тот период, когда были особенно восприимчивы к внешним влияниям, поскольку были ещё слишком юны и свежи, чтобы мыслить критически — одеваются какие-нибудь неудачники. Мы смотрим на этого человека, заранее решаем, что он неудачник, потому что мы всего лишь, видите ли, привыкли считать, что «они» одеваются именно так, и все его высказывания пропускаем через эту призму, делая соответствующие выводы и особенно и не вслушиваясь в его слова вовсе. Потом вдруг выясняется, что это довольно известная личность, и известная притом именно в тех кругах, где одеваются явно, опять-таки с нашей же точки зрения, лучше, чем мы сами. Тогда, переосмысливая высказывания этого человека, мы вдруг начинаем понимать их совершенно иначе. Понятное дело, что это очень простой пример и к тому же изначально утрированный. Однако, думаю, он вполне чётко поясняет мою мысль.

Сама же эта мысль состоит в том, что мы не можем в действительности понимать того, что нам говорит другой человек до тех пор, пока параллельно к нам не поступает информация обо всём его внутреннем духовном и жизненном опыте, включая и ту, что быть может в момент высказывания неактивна и в нём самом! Но для подлинного понимания того, что нам говорят, нам необходима именно вся совокупность его жизненных впечатлений, начиная, по меньшей мере, с самого рождения…

Однако в таком случае логично предположить, что если мы будем владеть всей полнотой информации о внутреннем опыте другого, именно ВСЕЙ полнотой, то едва ли между нами могут возникнуть какие-либо разногласия, потому что получив возможность увидеть мир Его глазами, мы волей-неволей овладеем и Его Логикой, а так как любой поступок в нашем мире имеет свои причины, то, ясно увидев их, нам как бы трудно будет спорить с очевидным.

Так и получается, опять же, что единственной причиной разногласий между людьми является невозможность увидеть мир глазами другого (быть может, невозможность кажущаяся?:)) и погрузиться в его систему аргументации!

То же, что система жёсткой аргументации, хоть и далеко не всегда вербализованная, есть неотъемлемый атрибут любого человеческого существа, лично мне представляется фактом совершенно самоочевидным.

С другой стороны, что станет с нашим миром, если в нём не останется никаких противоречий? Не перестанет ли от этого Бытие быть, собственно, Бытием? И если даже и перестанет, то… катастрофа ли это?..