Максим Мейстер - Хомяки, или О судьбе с розовыми пальцами Страница 11

– Замечал… Особенно когда ее много и когда она тяжелая…

– Ну, работа у тебя, к сожалению, не тяжелая, но зато ее много. Ты уже перенес статистические данные за прошедшую неделю в чистовую папку?

– Нет еще, Арнольд Яковлевич…

– Почему? У нас впервые за несколько месяцев идет серьезный эксперимент! Я не собираюсь ковыряться в ежедневных черновиках. Мне нужны достоверные, проверенные данные, отпечатанные на машинке и вложенные в соответствующую папку…

Андрей слабо защищался:

– Я сделаю, Арнольд Яковлевич. Просто не успеваю. Я только-только освоился с лабиринтом, а мы уже начали эту «передачу опыта». Я не успеваю!

Профессор был непреклонен:

– Плохо, что не успеваешь! Ты молодой, должен делать все быстро и умело… Как там, кстати, наши экспериментальные крысы поживают? Давно я в лабораторию не заходил. У меня после начала эксперимента ведь тоже работы прибавилось. Из кабинета не вылажу…

– А я из лаборатории… – Коллеги вышли из поезда, прошли по длинному извилистому коридору, свернули направо, потом прошли немного вверх, вперед, вперед, вперед и снова направо, чуть-чуть спустились и повернули налево. Сели в другой поезд.

Андрей продолжил отчет о своих наблюдениях:

– …Конкурент с Беляком чуть хуже идут пока. Зато Профессор…

– Что еще за Конкурент? – Арнольд Яковлевич вопросительно посмотрел из-под очков.

– Это хомяк С-34-18… Я же вам говорил…

– Ах, да! – поморщился профессор. – Ты так и не избавился от этой дурной привычки давать имена объектам исследования?

– Так проще, Арнольд Яковлевич! На самом деле проще.

– Да ладно, твое дело… Только напомни, почему именно «Конкурент»?

– Ну, как же? – удивился Андрей. – Хомяк «Профессор» у нас изначально считался лидером. Значит, второй хомяк, к которому тоже подсадили хомяка-новичка, конкурент Профессора…

– Ты мне только из научного эксперимента крысиные бега не делай!… – пошутил Арнольд Яковлевич.

– Ну, хоть какое-то развлечения, а то от этих цифр уже голова устала. А тут хоть интересно наблюдать, кто кого…

– Ну, и кто кого?

– У вас же все цифры есть! Я каждый день их вам приношу в конце рабочего дня…

– Я их не смотрел еще… – профессор смутился, а потом возмущенно добавил. – Я же сказал, что не хочу в серьезном эксперименте работать с черновиками!…

Мужчины вышли из второго поезда, выбрались на поверхность, подошли к остановке автобуса и сели на пустую скамейку.

– Ну, так как там дела у Профессора и этого… Конкурента?… А у тех крыс, что одни начинают? Кто кого?

– Два хомяка, которые были помещены в отдельные кубы, осваивают лабиринт примерно с той же скоростью, как и все их предшественники. Я специально посмотрел архивы. Отклонение от среднестатистических показателей в пределах нормы. Зато братья этих двух хомячков, которые были помещены с Профессором и Конкурентом, показывают просто удивительные результаты! Профессорский Новичок уже самостоятельно бегает по лабиринту!

– В самом деле? – Арнольд Яковлевич, казалось, искренне удивился. – Зря я уже столько времени в лаборатории не показывался… А новичок Конкурента?

– Я его назвал Беляком, чтобы не путать. Беляк пока ходит за Конкурентом, но, судя по всему, через день-другой тоже начнет осваивать лабиринт сам.

– Значит, как я понял, Новичком ты назвал крысу, которую мы подсадили к Профессору, а Беляком ту, которую к Конкуренту?

– Да…

– Ладно, будем оперировать именами, – вздохнул Арнольд Яковлевич. – Раз ты по-научному не можешь…

Подошел автобус. Андрей с профессором зашли и спокойно заняли два места.

– То есть, по-твоему, старые крысы могут передавать опыт молодым, которые еще не знают лабиринта?

Андрей пожал плечами:

– По другому предварительные, да и чисто визуальные, результаты эксперимента объяснить нельзя.

– А какова разница в показателях между первой и второй парами молодых крыс?

– Просто огромная! Она выходит за рамки всех случайных отклонений. Так что «передача опыта» действительно происходит.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал профессор. – Сегодня же посмотрю данные…

Профессор с ассистентом замолчали. Арнольд Яковлевич задремал. Андрей задумчиво смотрел в окно. Вскоре коллеги доехали до остановки «Институт», вышли, прошлись через лесок, вахту, вверх по лестнице и оказались в родном кабинете.

– Ну, иди, включай все, выпускай крыс, я сейчас подойду…

Профессор снял верхнюю одежду и уселся за стол, как обычно заваленный бумагами. Когда пришло время заглянуть в лабораторию, Андрей как раз усаживал в куб последнюю «крысу».

– Ну, показывай свое хозяйство!

– Давайте, начнем с Профессора и его напарника, – предложил Андрей. Ученые подошли к кубу номер семь. – Они довольно быстро уходят в лабиринт. Оба.

Задержавшись у седьмого куба, Арнольд Яковлевич с Андреем принялись разглядывать двух хомячков. Наконец один из них полез в лабиринт.

– Смотрите, смотрите, побежали! – почему-то шепотом сказал Андрей.

– Вижу… – кивнул Арнольд Яковлевич. – Это, значит, у нас пошел Профессор… Он не сменил, случаем, свой маршрут по лабиринту после подсадки второй крысы?

– Нет, ходит, как и раньше… В первые дни были небольшие отклонения от стандартного маршрута, но не надолго.

– Ясно. – Арнольд Яковлевич задумчиво следил за неторопливым бегом рыжего хомяка. – А второй объект… Как ты его там обозвал?

– Новичком…

– Подозреваю, что маршрут Новичка очень мало отличается от профессорского? – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Арнольд Яковлевич. – Ведь если «передача опыта» работает, то передается только то, что старший успел освоить сам. А значит, маршрут подопечной крысы не должен уж слишком отличаться от маршрута ведущей…

– Я тоже так думал… Но это теоретически. На практике же… Кстати, что касается Конкурента с Беляком, то у них – все в соответствии с теорией! Беляк ходит по маршруту Конкурента и, судя по всему, не собирается искать что-то принципиально новое… А вот Новичок…

– Ого! – перебил ассистента Арнольд Яковлевич. – Он же практически сразу свернул!

– Вот я и говорю! – продолжал Андрей. – У Профессора с Новичком принципиально разные маршруты!

– Так, если мне память не изменяет, в середине тоннеля, по которому побежал Новичок, у нас стоит довольно сложное препятствие «Вертушка»? Обычно, крысы перед ней пасуют и поворачивают назад, словно из тупика…

Наблюдая за белым хомяком, Профессор замолчал.

– Ты смотри… – удивился он, увидев, как легко Новичок проскочил сквозь «Вертушку». – Почти без задержки!

– Я для интереса перерыл архивы по Профессору, чтобы выяснить, проходил ли он когда-нибудь за свою жизнь «Вертушку»… – начал Андрей.

– Молодец, что сам догадался это проверить! – Арнольд Яковлевич довольно хмыкнул. – Ну, и как?

– Не проходил! – Андрею было приятно, что его похвалили. – В списке освоенных Профессором препятствий «Вертушка» не числится!

Ученые еще какое-то время стояли и наблюдали за Новичком, потом перешли на другую сторону лабиринта и переключились на Конкурента с Беляком.

– Здесь все не так интересно, – сказал Андрей. – Беляк освоил только те препятствия и ловушки, которые знает Конкурент. Я тоже проверил это по архиву. Всего нового Беляк избегает. Если в своих нерешительных попытках самостоятельно исследовать лабиринт Беляк натыкается на что-то незнакомое, то сразу пасует и поворачивает обратно…

– Что же, так и должно быть, – кивнул профессор. – Я только такой результат и прогнозировал. «Передача опыта возможна только в пределах опыта ведущего…»

– Поэтому мне кажется, что Новичок сам по себе – уникальный хомячок…

– Не говорите ерунды, молодой человек! – почему-то раздраженно ответил профессор. – Все крысы одинаковы, и отклонения от нормы обусловлены либо стечением обстоятельств, либо неисправностью (в данном случае – болезнью) самого объекта исследования…

– Здесь я, при всем уважении, не могу с вами согласиться, – возразил Андрей. – Мне кажется, каждый хомяк – это индивидуальность. Так же как и у людей: каждый человек – особенный…

– Неудачное сравнение. Даже человеческая индивидуальность – это сентиментальное преувеличение. Все люди, по большому счету, одинаковы. Их, как вы выражаетесь, «индивидуальность» обусловлена все теми же внешними причинами. Примерно теми же, что и у крыс, только в другом масштабе. У вас, молодой человек, просто еще недостаточно жизненного опыта, чтобы понять, насколько люди примитивны и одинаковы! Что уж говорить о примитивных лишенных сознания крысах!…

Андрей промолчал. Он зафиксировал необходимые данные в черновой журнал, потом вместе с Арнольдом Яковлевичем перешел в кабинет.

Профессор продолжил начатый разговор:

– Кстати, это одна из причин, почему я против имен для объектов исследования…