Альберт Пайк - Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 1 Страница 12

Лишь гений обретает власть; и главные его помощники в этом – Сила и Мудрость. Самые неправедные из людей склоняются перед предводителем, который обладает достаточным разумом, чтобы видеть, и достаточной волей, чтобы действовать. Именно гений правит, руководствуясь Господней властью; он раскрывает с помощью своих советников сокрытые Мистерии человечества, разрубает одним своим словом неизмеримо сложные узлы и своим же словом восстанавливает руины. Его взгляд падает на бессмысленных идолов, чьи алтари долгое время украшали самые священные высоты и самые священные гроты. Перед ним замирают в смятении бесчестие и глупость. Единственное его «за» или «против» обосновывают правила или предают забвению грехи столетий, которые эхом потом отзываются в грядущих поколениях. Власть его неимоверна, ибо неимоверна его мудрость. Гений – это солнце политической сцены. Сила и Мудрость – это те орбиты, двигаясь по которым, его свет проникает в самые темные уголки бытия, и одновременно усиливающие его своим отраженным светом Истины.

Развитие символизируется деревянным Молотком и Резцом; это развитие энергий и разума отдельной ли личности, общества ли в целом. Гений может встать во главе неразумной, необразованной, неэнергичной нации; но в свободной стране развивать сознание избирателей – это единственный путь к сохранению власти в руках образованных и гениальных правителей. Миром редко правят высокие духовные идеи, если только он не близок к полному уничтожению и возобновлению жизни в новом мире. В периоды больших перемен и упадка, во времена Долгих парламентов, в правление Робеспьеров и Маратов зачастую нити власти находятся в руках личностей, ни в грош не ставящих разум. Кромвели и Наполеоны приходят позже. После Мария и Суллы, после оратора Цицерона пришел Цезарь. Великий разум зачастую слишком остер для гранита этой жизни. Законодатели же могут быть вполне обычными людьми, поскольку составление законов – это вполне обычная работа; она включает в себя лишь окончательное словесное оформление воли миллионов людей.

Власть кошелька или меча в сравнении с властью Духа ничтожна и достойна презрения. Что касается земли, то здесь можно принять специальные аграрные законы о равном распределении. Но человеческий разум принадлежит только ему, он передан человеку в вечное владение непосредственно Богом. Это самое мощное орудие, которое могло быть вложено в руки паладина. Если люди понимают Силу лишь в физическом смысле, сколь возросло бы их к ней уважение, осознай они идею силы Разума! Спросите Гильденбрандта, Лютера, Лойолу. Они простираются перед ней ниц, точно перед идолом. Победа одного разума над другим – это единственная победа, которой можно жаждать и которой можно гордиться. Любая другая победа наносит ущерб и победителю, и побежденному, а весь ее фимиам развеивается от легкого дуновения ветра; грубо выполненный витой орнамент в конце концов разрушается сам по себе. Здесь, однако, можно увидеть смутную аллюзию на все владения Создателя. Здесь не нужны личности вроде Петра Пустынника. Если поток силен и широк, он, как вешние воды, достигнет сердец народа и возродит их к жизни. И наслаждение здесь будет не только и не столько в слове, сколько в самом процессе мышления. В этом – почтение к Непостижимому. Эта власть, неразрывно связанная с Любовью, есть золотая цепь, спускающаяся в колодец Истины, или же незримая цепь, связующая человечество.

Влияние человека на человека есть закон природы, будь это влияние за счет материального благосостояния или за счет интеллекта. Оно может означать рабство, неприятие священных прав человека. Человеческое общество духовно едино, как и вращающиеся сферы небес. Спасется лишь та страна, в которой правят разум и гений. Там, где они находятся на положении слуг, а правят другие влияния, жизнь нации недолга. Все нации, которые пытались поставить во главу угла низших своих, неспособных и неуважаемых, пришли в результате к краху. Конституции и законы, если правительство лишено гения и разума, не могут предотвратить распад. В этом случае гниение общества просто растягивается во времени.

Дать народу во владение сокровище Разума – вот единственный способ удержать и сохранить свободу. Необходима неустанная забота об интеллектуальном развитии народа со стороны тех, кто восседает высоко на ступенях общественной и политической пирамиды, со стороны благородных и высокоученых, а также со стороны тех, кто находится по общественному положению ниже их. Тогда политическая и общественная жизнь сама будет защищать всех граждан от самоуничижения в духовных исканиях, от невежественных начинаний и низменной жадности, преподавая им наглядный пример справедливого и величественного правления. Поднимать уровень развития людей, преподавая им навыки любви и доброты, мудрости, отдавая всю власть тому, кто учит лучше всех, и таким образом созидать свободное государство из Грубого Камня – вот великая Работа, в которой масонство должно протянуть человечеству руку помощи.

Все мы должны активно участвовать в строительстве памятника Нации, Святая Святых Храма. Главные добродетели человечества ни в коем случае не должны, распределяясь между людьми, стать лишь привилегией немногих, точно какая-то специальность. Все мы в учениках у двух учителей – Долга и Чести.

Масонство есть путь и борьба за Свет. Для каждого человека, равно как и для каждой нации, Свет есть Благодетель, Мужество, Разум, Свобода. Тирания – над телом ли, над душой ли – есть тьма. Самые свободные из наций, равно как и самые свободные из людей, все время пребывают в опасности возвращения к рабству. Для республик, например, смертельно опасны любые войны. Они соз дают тиранов и концентрируют власть в их руках. Возникают же они, по большей части, из-за злонамеренных советов. Когда власть доверяется низшим сим и черни, законодательство и управление становятся всего лишь параллельными сериями ошибок и провалов, которые приводят в конечном итоге к войне, бедствиям и необходимости пришествия тирана. Когда народ чувствует, образно говоря, что ноги его разъезжаются, точно на льду, приходит время для вмешательства свыше. Блистательные тираны прошлого – всего лишь прототипы грядущих тиранов. Люди и целые народы всегда будут продавать самих себя в рабство, чтобы обрести удовлетворение своих страстей или из мести. Вечное оправдание тиранов, Необходимость, существует всегда; а когда тиран обретает власть, элементарный инстинкт самосохранения делает его дикарем. Религия – тоже власть, и ему необходимо обрести контроль и над ней. Если она независима, ее институты могут восстать против него. В таком случае обычно становится незаконным служить Господу так, как каждый конкретный человек считает нужным, и возрождается старинный религиозный и духовный деспотизм. Народу предлагается альтернатива: либо веровать так, как велит Власть, либо умереть; и даже если народ все же решается веровать так, как Власть считает нужным, все, что он имеет: земли, дома, тела и даже души, клеймятся королевским клеймом. «Государство – это я, – говорил крестьянам Людовик xiv. – Даже рубашки на ваших телах принадлежат мне, и если я захочу, я могу снять их с вас».

Установленные таким образом династии переживают века, как Римские цезари, Константинопольские василевсы, калифы, Стюарты, Испанские династии, готы, Валуа… пока народ не истощается и не устает, пока не начинают править безумцы и идиоты, которые, в частности, правят сейчас. Но в народе нет согласия, необходимого для того, чтобы свергнуть ненавистное иго. Государство может распасться изнутри, равно как и по причине влияний извне. Неистовые человеческие страсти, извечная леность человечества, упорное его невежество, соперничество различных человеческих каст служат монархиям не хуже мечей паладинов. Верующие так долго простирались ниц перед древним идолом, что они уже не в состоянии выйти на улицу и выбрать нового Далай-Ламу. И вот Государство плывет дальше и дальше по течению Времени, пока морской прибой не обнаружит, что вся его сила изъедена червями, и оно само не будет поглощено водой, погружаясь в Неведомое.

Гражданская и религиозная свобода идут рука об руку; преследования лишь закаляют их. Удовлетворение народа мыслями, преподанными ему священниками Церкви, будет его удовлетворением монаршьей властью якобы Божьей Милостью, поскольку Церковь и Престол постоянно поддерживают друг друга и за счет друг друга существуют. Они будут подавлять раскол и пожинать измену и равнодушие; и пока вокруг них идет битва за свободу, они все более и более будут погружаться в рабство и глубокий застой, прерываемые изредка, возможно, неистовыми приступами безумия, за которыми следует беспредельное истощение.

Деспотизму весьма вольготно существовать в землях, где со времени основания государства народ знавал только одного властителя; но это проблема не более тяжелая, чем укрепление и поддержание свободы в тех землях, где народ привык сам управлять своей жизнью, поскольку нужен не один-единственный всеобщий властитель: властвовать должны все. Очень легко предположить, что высоко вознесшийся Масаньелло всего через несколько дней падет ниже, чем он был до своего вознесения. Но свободное правительство возрастает в своей мощи медленно, как личные способности человека и как лесные деревья – от корня до кроны. Свобода есть не только врожденное право человека; ее легко потерять всякому, кто не использует это право или использует его неверно. Во многом она скорее зависит от всеобщего усилия, чем от способностей каждого конкретного человека. Она не есть священный колодец или Кааба для какой-либо нации в отдельности, ибо ее поток должен проистекать из самой почвы народа.