Дипак Чопра - Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни Страница 12

– Прости меня, премудрый человек, — мягко ответил гуру Нанак. — Я согрешил и каюсь. Прошу тебя, направь меня ногами туда, где Аллаха нет.

Мать нашего отца подобными историями учила нас, как опасно считать, будто какой-то бог — любой бог — почему-то стоит выше всех остальных, а ведь это фундамент, на котором строится почтение ко всем религиям без исключения. Так она напоминала нам с Дипаком, что всегда нужно быть готовыми принять и признать чужие ценности.

Это, конечно, подкрепляла и мама — она всю жизнь прожила в убеждении, что все люди равны и никого нельзя считать лучше других. Кастовую систему она не признавала. Мама была просто верующая. Другого способа ее описать, пожалуй, и нет, хотя следующий случай тоже очень для нее характерен. В 1957 году родители жили в Джабалпуре, и первый премьер-министр независимой Индии Джавахарлал Неру прибыл в город на запуск переоборудованного оружейного завода, который теперь должен был производить армейские грузовики «мерседес-бенц».

Большинство американцев знают о деяниях Ганди, который возглавил великую революцию путем пассивного сопротивления, однако Неру в Индии чтят и любят не меньше. Они вместе избавили Индию от британского владычества. Неру был человек необычайно харизматичный, блестящий лидер, идеально продумавший весь путь к современной Индии. Сегодняшняя Индия — воплощение его представлений. Для многих индийцев он и Джордж Вашингтон, и Мартин Лютер Кинг.

До прибытия Неру в Джабалпур оставалось еще больше месяца, но все уже начали готовиться к встрече высокого гостя. Мама ломала себе голову, в какое сари нарядиться по такому случаю. Отец не мог понять, почему она так волнуется.

– Какая разница? — спросил он. — На улицах будут миллионы. Не увидит он твое сари!

Но мама все равно пошла и купила себе новое сари.

– Он обязательно меня заметит, — сказала она. — И оценит.

Такого, конечно, быть не могло. Неру не знал мою маму. Но мама всей душой верила, что это произойдет.

Неру должен был проехать мимо нашего дома на шоссе Нарбада. В половине пятого утра мы все уже стояли на улице при полном параде. Отец был в военной форме, все его медали так и сверкали. Мы с Дипаком надели школьную форму с галстуками. А мама — новое сари. К семи утра вдоль шоссе выстроились десятки тысяч человек, полиция ставила заграждения, чтобы сдержать толпу. Ждали мы долго, и вдруг из-за угла показалось несколько машин. Премьер-министр стоял в открытом джипе и приветливо всем махал. Толпа неистовствовала:

– Да здравствует Неру! Да здравствует Неру!

Джип Неру приближался, рев становился оглушительным. Все кругом кричали, вопили, тянули руки, чтобы коснуться Неру, а он все махал и махал. Однако, когда джип поравнялся с нами, Неру вдруг вытащил розу, которую всегда носил в петлице, и бросил ее прямо к маминым ногам. Мама подобрала розу и победоносно поглядела на папу:

– Что я тебе говорила?

Мы вернулись в дом, поставили розу в вазочку, а потом вынесли из комнаты все остальное. Три недели к нам домой тянулись люди со всего города поглядеть на розу, которую мистер Неру подарил миссис Чопра. После этого мама устроила праздник и раздарила всем гостям по лепестку. В некоторых семьях лепестки стали реликвией и передавались из поколения в поколение.

А мне в наследство осталось лишь твердое убеждение, что мама ни на секунду сомневалась, что премьер-министр ее оценит. Как бы это ни было иррационально, мама в это верила.

Правда, был и случай, а может быть, и не один, когда мамина вера зашла слишком далеко. Мама была большая любительница крикета. В 1959 году в Индию приехала сильная австралийская сборная, чтобы сразиться с индийской сборной, которая была слабовата. Международные крикетные матчи в Индии — очень важное событие. Жизнь в стране замерла: взрослые прогуляли работу, дети не пошли в школу, с улиц исчезли машины и повозки. Никто не давал Индии ни единого шанса в этом матче. Однако произошло событие, которое по сей день называют «Кампурским чудом»: немолодой игрок Джасу Патель стал национальной легендой, взяв девять подач из десяти — невероятный результат! Это как выбить четыре хоумрана за один иннинг. Мама сидела у радиоприемника и слушала трансляцию матча по радиостанции «Вся Индия». Как и многие завзятые болельщицы, в тот день она оделась нарядно — в то самое сари, поскольку была убеждена, что оно приносит удачу. Так вот, после этого мама сорок лет надевала это сари каждый раз, когда Индия участвовала в международных крикетных матчах. А тот факт, что большинство этих матчей Индия проиграла, маму ничуть не тревожил. Когда мы с Дипаком подшучивали над ней по этому поводу, она была непоколебима:

– Говорите что хотите. Буду надевать это сари и дальше.

И надевала. О приближении международного крикетного матча знали даже в химчистке.

Мама была человек очень чуткий и сострадательный и демонстрировала эти качества ежедневно — с пациентами, которые приходили к нам домой на прием к папе. Она лично встречала каждого у порога.

– Как вы добрались? — спрашивала она.

Ответы были самые разные — от автомобиля с личным шофером до многих миль пешком: «В нашей деревне слышали про доктора Чопру. Мы приехали на автобусе, чтобы он поставил диагноз». И иногда мама вместо того, чтобы взять с них плату за прием, сама давала двадцать рупий на обратную дорогу.

Лучше всего показывает, какие ценности внушала нам мама, одна история, произошедшая уже тогда, когда мы с Дипаком сами покинули дом, чтобы учиться на врачей. Однако в данном случае мама повела себя совсем не так, как в нашем детстве. Родители жили в районе Дели под названием Дефенс-Колони, в доме, который выстроили сами. Однажды часов в девять вечера их повар Шанти накрывал на стол, и тут позвонили в дверь. Это было совершенно в порядке вещей: больные приходили к папе и среди ночи.

Шанти пошел открыть, но вдруг послышался какой-то странный шум. Трое молодых людей втолкнули Шанти обратно в столовую — бедняга повар был в крови, которая текла из раны на голове. У всех троих были ножи, а у одного еще и пистолет. Они закричали на родителей, осыпали их всяческими угрозами. Но тут подала голос мама.

– Я знаю, что вам нужно, — сказала она. — Деньги и драгоценности. Мы отдадим вам все, что есть в этом доме. Похоже, вам это нужно больше, чем нам. Вот, возьмите.

Она сняла украшения, которые на ней были, и протянула им.

– Мало! — заорал главарь бандитов. Потребовал ключи от сейфа и потащил родителей в спальню.

Мама отдала ему ключи и даже собиралась помочь открыть сейф, но тут один из бандитов ударил Шанти еще раз. Тут-то мама и рассердилась.

– А ну прекрати! — закричала она. — У него двое маленьких детей! Хочешь кого-нибудь убить — убей нас с мужем. Мы прожили хорошую жизнь, наши дети прекрасно устроены. А этого молодого человека трогать не смей! Он тебе ничего не сделал, а мы даем тебе, что ты просишь!

Грабители растерянно переглянулись. Выпустили Шанти. И тут главарь вдруг бросил на постель серьги, которые только что дала ему мама, пал перед ней ниц и коснулся ее ног — жест величайшего почтения к старшим и в некотором роде просьба о благословении.

– Я тебя прощаю, — сказала мама, — и надеюсь, что ты встанешь на истинный путь.

– Вы были очень добры, — отвечал грабитель. — Нехорошо, если мы все у вас заберем. У вас лицо без серег словно голое. — Он повернулся к остальным грабителям. — И мужа ее я узнаю. Это врач, мой отец лечился у него семь лет назад. Пошли отсюда.

Они связали родителей и Шанти и заперли в ванной. Однако перед уходом пригрозили, что если родители опознают их в полиции, они вернутся и расправятся с ними. Мама дала слово, что не станет.

Маме тогда было за пятьдесят; она развязала веревки на папе зубами, а потом вызвала полицию. Грабители были неопытные, оставили много улик, в том числе отпечатки пальцев, и их быстро нашли и арестовали. Однако когда маме сказали, что если она хочет вернуть свои драгоценности, то должна прийти в участок и опознать нападавших, она отказалась и объяснила, что дала обет и что сдержать слово для нее важнее украшений.

Через несколько месяцев главарь сбежал из тюрьмы и был убит в стычке с полицией.

Еще мама следила за нашими манерами и учила хорошо себя вести. Эти уроки я прекрасно помню. Она натаскивала нас с Дипаком, что когда нам что-то предлагают, нельзя просто взять — надо, чтобы предложили трижды, и только тогда можно согласиться. Трижды, не больше и не меньше: это мама подчеркивала постоянно.

Больше всего я любил сладости под названием «расгулла». Когда мне было пять лет, наша семья обедала в доме моего дяди, и тетя предложила мне расгуллу. Мамины уроки я помнил твердо.

– Нет, спасибо, — ответил я. (Раз.)

– Ну же, возьми! — настаивала тетя. — Неужели ты не любишь сладкое?