Алехандро Ходоровски - Психомагия. Воображение как основа жизни Страница 13

Если я правильно понял, вы поначалу объясняли эту теорию тем, кто приходил к вам за советом, а потом составляли для них программу…

Точно! Эта программа состояла из поступка или серии поступков, которые следовало совершить в течение определенного времени: за пять, или двенадцать часов, или за сутки… Эти программы разной степени сложности разрушали тот персонаж, с которым человек себя идентифицировал, и восстанавливали его связи с его настоящей природой. Одному атеисту я приказал стать на несколько недель праведником. Равнодушной матери велел на протяжении столетия изображать материнскую любовь. Судье велел переодеться бродягой и просить милостыню перед террасой одного ресторана. Он должен был доставать из своих карманов пригоршни стеклянных кукольных глаз. Таким образом я создавал персонаж, способный влиться в повседневную жизнь и улучшить ее. Именно тогда мои театральные изыскания понемногу обрели целебную силу. Из постановщика я превратился в театрального советчика, который подсказывал людям, как им сыграть свою роль в комедии существования.

Признаюсь, что отношусь несколько скептически к результатам такой театральной терапии, хотя сама по себе идея очень занятная. Как равнодушная мать могла согласиться играть роль любящей матери в течение всей своей жизни?

В первую очередь не забывай, что все мои клиенты страдали от диктата своего двойника. Они приходили ко мне, потому что плохо себя чувствовали и догадывались, что внутри них скрыт абсолютно другой человек. Таким образом, процесс основывался на их реальном желании измениться. Например, равнодушная мать очень мучилась, оттого что не может полюбить своего сына так, как он заслуживает. Кроме того, я верю в силу подражания, в силу слова. Праведник будет делать успехи, подражая Иисусу Христу. Почему же уставший от своего безбожия атеист не может начать изображать праведника?

Действительно, почему бы и нет? Но ведь это не так просто – день ото дня жить такой жизнью. Это все равно, что посвятить себя духовным практикам…

Верно. Но если благодаря этому процессу мать станет чуть менее равнодушной, а атеист сделает шаг в сторону веры, разве это будет не чудесно?

Акт сновидения

Толкование сновидений занимает главное место в деятельности артиста-шамана – режиссера-постановщика – мистического клоуна во время поисков другой формы безумия (мудрости).

Да, хотя толкованием снов занимались со времен сотворения мира. Со временем изменились только способы толкования – от упрощенной системы, состоящей из систематического присвоения символического значения тому или иному образу, до концепции Юнга, которая гласит, что сон нужно не объяснять, а прожить во время бодрствования и с помощью анализа увидеть, куда он приведет. Следующий этап ушел еще дальше. Он состоит в том, что, осознав, что ты видишь сон, нужно попытаться войти в него, чтобы изменить содержание.

Эта практика стала известна благодаря Карлосу Кастанеде…

Он ее популяризировал, но не изобрел. В действительности первая книга, посвященная осознанному сновидению, была, насколько я знаю, опубликована во Франции. Она называлась «Сновидения и способы ими управлять». Автор, Эрве де Сен-Дени, уже в 1867 году приблизился к сути вопроса, как ты увидишь из этого фрагмента, который я тебе прочитаю: Поскольку сон – отражение реальной жизни, то случающиеся в нем события обычно следуют (несмотря на свою бессвязность) определенным хронологическим законам, соответствующим нормальной последовательности реального события. Я хочу сказать, что если мне, например, снится, что я сломал руку, то мне будет казаться, что я ношу ее на перевязи, и я буду очень осторожен, а если мне снится, что в комнате закрыли ставни, то я буду полагать, что внутри стало темно. Если я во сне прикрываю рукой глаза, у меня возникнет то же ощущение, которое появилось бы при аналогичном жесте во время бодрствования, то есть я перестану видеть образы находящихся передо мной объектов. Затем я задумался, не создаст ли мое воображение при закрытых глазах новые объекты и смогу ли я сосредоточиться на них. Опыт показал, что это предположение было правильным. Прикрыв во сне глаза рукой, я стер ту картину, которую пытался безрезультатно изменить, используя одну лишь силу воображения. Точно так же, как в реальной жизни, какое-то мгновение я ничего не видел. Затем стал старательно вызывать в памяти знаменитое нашествие монстров, и, как по волшебству, это воспоминание отчетливо возникло в моей голове. Оно было настолько чистым, светящимся, бурным, что до пробуждения я даже не понял, как произошел этот переход… Если мы окончательно утвердимся во мнении, что воля может сохранять во время сновидения достаточную силу, чтобы управлять мозгом, находящимся в мире иллюзий и реминисценций (так же как днем управляет телом, действующем в реальном мире), то мы сможем сделать вывод, что у человека существует определенный навык выполнения подобных действий. В сочетании с осознанным пониманием своего состояния во сне это умение мало-помалу приведет упорного человека к значительным результатам. Он не только признает возможность использования воли в управлении осознанными и спокойными снами, но и поймет, что она влияет на бессвязные и кошмарные сновидения. Бессвязные сны и сумбурные и болезненные кошмары в значительной степени реализуются под этим влиянием. В результате приобретенного знания и свободы духа мы получаем возможность отгонять неприятные образы и призывать светлые. Страх перед кошмарами уменьшится по мере того, как мы осознаем их жестокость, а желание видеть приятные сны станет более сильным, когда мы осознаем возможность призывать их. Вскоре желание станет сильнее страха. И, принимая во внимание тот факт, что основная задача – заставить появиться образы, приятные сны будут превалировать. Таково описание явления, присутствующего в моей жизни постоянно.

Впечатляет, правда? Не знаю, читал ли Кастанеда эту книгу или его открытия случайно совпали с мыслями автора. Правда состоит в том, что этот текст, написанный в конце XIX в., описывает метод, который затем объяснил Карлос. Мне порекомендовал прочитать эту книгу Андре Бретон.

Вы начали видеть осознанные сновидения до или после ее прочтения?

Мне очень повезло. Свой первый осознанный сон я увидел в семнадцать лет. Мне снилось, что я нахожусь в кинотеатре, где показывают мультфильмы, достойные Дали. Вдруг я оказался сидящим посреди зала и осознал, что сплю. Я посмотрел на выход, но поскольку в те времена я был лишенным какой бы то ни было духовной культуры подростком и ничего не знал о психоанализе, то подумал: «Если я выйду в эту дверь, то попаду в другой мир и умру». Как я перепугался! Мне оставалось только проснуться, и я с невероятным усилием заставил себя это сделать. У меня было чувство, что я из глубин поднимаюсь в свое тело, скользящее где-то на поверхности. Я вернулся в свою оболочку и проснулся. Это был мой первый опыт, и он меня откровенно напугал. С тех пор осознанные сны стали для меня обычным явлением.

Как можно быть уверенным, что ты спишь? В конце концов я тоже могу сказать, что я сейчас сплю во время нашего разговора…

Сначала я поставил эксперимент. Я опирался обеими руками на воздух, как если бы там была невидимая доска, и отталкивался. Если я начинал подниматься, значит, это происходило во сне. Поэтому я возвращался к началу и принимался работать над своим сном. Я могу прочесть тебе один осознанный сон, который я записал в свою желтую тетрадь в 1970 году. Он был особенно важен для меня, потому что именно в нем я в первый раз применил описанную мной технику.

Я нахожусь один в незнакомом доме. Все кажется абсолютно реальным, но, сам не знаю почему, мне приходит в голову мысль: «Может быть, я сплю… Если я сплю, то смогу летать.». Я делаю усилие, опираюсь о воздух ладонями и лечу вверх. Облетаю комнату. «Это сон!» – говорю я себе. Я решаю воспользоваться возможностью и улучшить свой полет. Хочу не только видеть, но и чувствовать, как я лечу. Я облетаю вытяжной колпак, поднимаюсь и опускаюсь. Остаюсь довольным. Решаю облететь весь дом. Пролетаю по коридору и оказываюсь в темной зале. В углу вижу двух детей лет пяти. Подлетаю, чтобы рассмотреть их внимательнее и замечаю, что это не дети, а старые, худые, морщинистые гномы. Они смеются и прячутся. Это домовые. Они внушают тревогу. Гномы прячутся в тени и смеются надо мной. Сон поглощает меня, утрачивает осознанность. Я еду в автобусе без кондуктора и пассажиров. Смотрю в окно и вижу окаменелый лес. Говорю себе: «Возможно, это сон. Надо проверить». Вылетаю из автобуса через стекло и лечу в лес. Сон снова утрачивает осознанность. Теперь я в подвале с окном с мутным стеклом. Я сразу понимаю, что это сон, и говорю себе: «Я уверен, это сон». Пытаюсь вылететь в окно, но не могу. Мне кажется, что стены толщиной в несколько метров. Но мне нужно пройти сквозь них. Чувствую, что это невозможно, но заставляю себя. Я без труда пролетаю сквозь стену и оказываюсь на улице. Наверху – голубое небо, я лечу сквозь облака. Меня несет легкий ветерок. Я думаю: «Я должен воспользоваться этим сном, чтобы увидеть моего внутреннего Бога…» Вдруг я чувствую страшную усталость, очевидно, что она предшествует грандиозному испугу. Я объясняю себе: «Это слишком тяжелый эксперимент, я еще не готов к этой встрече, перенесу ее на потом». И просыпаюсь. С одной стороны, я чувствую удовлетворение, потому что открыл прием, который позволяет мне понять, сплю я или нет, с другой – я расстроен из-за своей слабости и отсутствия силы воли. В моей тетради для записи снов оставлена следующая запись: «Думаю, пришла пора рискнуть и сделать шаг вперед в исследовании осознанных снов. Но я все еще боюсь умереть и не осмеливаюсь. Я смог войти в свое бессознательное и нашел внутреннего Бога, поверил в Него. Я должен был идти за гномами, остановить их, поговорить с ними, не обращая внимания на их насмешки, установить с ними реальный контакт, узнать их секреты. Я должен был создать миры, пройти через смерть, достичь центра своего естества, победить монстров и страхи. В следующий раз я хочу быть сильнее и подняться над собственным страхом. И мне необходимо найти союзников, чтобы не делать всю работу самому».