Рамачарака - Жизнь за пределами смерти Страница 13

Другой высокий авторитет на эту тему (приведенный Синнетом) высказывает: «Моральные и духовные качества должны найти себе площадь для распространения. Дэвачан (высокий астральный план) представляет из себя такое пространство. Поэтому в дэвачане приносят плоды все великие планы моральных преобразований, научных исканий отвлеченных природных начал – все божественные, духовные стремления, заполняющие самую светлую часть жизни, и отвлеченное целое занимается в этом внутреннем мире тоже собственным приготовлением, наслаждаясь последствиями великих благотворных духовных причин, посеянных при жизни. Оно живет чистой духовно-сознательной жизнью – сон реалистической яркости – пока карма, удовлетворенная в этом отношении...

Существо переходит в следующую эру бытия, либо в этом же мире, либо в другом, в зависимости от его состояния развития. Потому в дэвачане работа меняется, постоянно меняется. Так как тот сон жизни является лишь плодом, временем жатвы психических семян, брошенных с дерева физического существования в минуты наших снов и вожделений, воображаемые мимолетные проблески блаженства и счастья, задушенные в неблагоприятной общественной почве, процветающие в розовом рассвете дэвачана и созревающие под его вечно оплодотворяющим небом. Если б у человека было лишь единое мгновение идеального переживания, даже тогда не могло бы быть, как ошибочно предполагают, бесконечного продолжения этого «единого мгновения». Этот единый тон, наигранный лирой жизни, образовал бы тональность субъективного состояния человека и выработался бы в бесчисленные гармонические тона и полутона психической фантасмагории. Там осуществляются полностью все неосуществленные желания, стремления и мечты, и объективные сны превращаются в действительность субъективного существования. И там, выше майи, посвященный, изучивший великую тайну проникновения столь глубоко в аркан существования, видит их мечтательные и обманчивые образы».

Тот же ученый продолжает: «Возражая этому, исходя из соображения, что мы таким образом „обмануты природой“ и называя это „обманным чувством наслаждения, не имеющим под собой реальной почвы“, люди лишь доказали бы свою полную неспособность постичь условия жизни и бытия вне материального существования. Как отметить в дэвачане, т. е. вне условий земной жизни, то же различие между тем, что мы называем действительностью, и фиктивным или искусственным подражанием последней в этом нашем мире. То же правило не может быть приложено к двум различным понятиям... Бестелесная душа невещественна и не связана одним местом, окруженными ограниченным горизонтом понятий... Поэтому, будучи внутри или вне своего тленного тела, она всегда отличима и свободна от его ограничении, и если мы называем ее дэвачанические переживания „болезнью природы“, то не следует разрешать нам называть „действительностью“ какие-либо из тех чисто отвлеченных чувств, которые вполне присущи нашей высшей душе, ею отражаемы и усвоены – как, например, идеальное понимание прекрасного, глубокого человеколюбия, любви и пр., так же, как и всякого другого, чисто духовного чувства, заполняющего при земной жизни наше внутреннее существо либо безмерным горем, либо безмерной радостью».

Несомненно, стремящаяся вверх душа найдет гораздо больше счастья в представлении себе небесного мира, обрабатывающего проблемы жизни, дающего полную возможность развития творческих импульсов с тем, чтобы в новой и более полной жизни они могли бы расцвести и принести плоды и все сокровенные стремления, все идеалы могли бы осуществиться, – нежели неба с прекращением всякого развития и творческих попыток, где все кончается, где ничего не делается и не творится, где нет никакого занятия и остается лишь сложить руки и наслаждаться благом вечной праздности. Творческий инстинкт исходит из сущности самой природы, трепетания ее жизненной крови, потому что природа вечно работает, создает, делает, производит, превращаясь, делая, довершая всегда и вечно навеки, все дальше, не переставая, повышаясь от высокого к более высокому достижению, за время прохождения веков.

Истинно, – лишь это жизнь, и:

«Вся жизнь другая лишь живая смерть, страна,где пребывают призраки одни;Ветерок, звук, вздох, голос; звон колокольчика верблюда».

И все же люди до того прониклись материализмом земной жизни, что часто говорят о небесном мире высшего астрального плана как о призраке, о сне. Для них не существует ничего «настоящего», если оно не на материальном плане.

Бедные смертные, они не сознают, что в конце концов не может быть ничего более ненастоящего, более сноподобного, более преходящего, призрачного, чем этот самый мир материального вещества. Они не сознают полного отсутствия неизменности в нем, – что сам разум недостаточно быстро схватывает мелькание материальной действительности, потому что перед тем как разум успеет постичь материальный факт, сам факт этот уже превратился в нечто другое.

Мир разума, а еще более мир духовный, гораздо более настоящий, нежели мир материальный. С духовной точки зрения, нет ничего настоящего, кроме духа; а вещество считается самым преходящим и ненастоящим из всех призрачных образов. С той же точки зрения, чем выше поднимаешься над материальным планом, тем более настоящим, существенным становится переживаемый феномен. Из этого следует, что переживания души на более высоких астральных планах не только не настоящие по природе, но сравнительно куда более реальные, чем жизненные переживания на материальном плане.

Как приведенные выше писатели хорошо выразились, на астральном плане природа не введена в обман – но сама природа проявляется на этом плане более действительно, чем на материальном плане. Для непосвященного трудно это постичь, но души, сильно развитые, все более и более, в каждый последующий час своих переживаний, убеждаются в правдивости этого изречения.

Сильное заблуждение считать переживания души в небесном мире не намного важнее «игры в действительность», как выражаются некоторые материалистические критики. Стоит даже лишь обратиться к переживаниям земной жизни, чтобы увидеть, что самый лучший мирской труд часто производится в те часы, когда ничего вещественного не обрабатывается. В обыденной жизни самых прилежных и деятельных мирских работников есть время, которое можно назвать «идеальным периодом», т. е. то время, когда разум творит и создает то, что потом проявляется в вещественном виде. Ни одно здание, ни один мост или какое-либо другое крупное созидание людское не были построены без предварительного сотворения его разумом одного человека или нескольких людей. Оно сначала существовало в творческих способностях разума – материальное здание лишь воспроизведение духовного созидания. Помня это, что же мы будем считать настоящим сотворением, духовное или материальное?

При своей деятельности на высоком астральном плане душа производит работу, схожую с работой разума изобретателя, художника, архитектора, когда он создает и определяет то, что примет потом материальный образ. Это можно назвать периодом или состоянием образования модели, или образца, или формы, которые потом послужат для материального проявления. Лишь невежественные люди могут считать эту стадию существования «только сном». Поистине, материализм приводит к ослеплению глаз человека, так что он видит настоящее ненастоящим, – а ненастоящее настоящим.

Чем более высокой степени существования душа достигает, тем существеннее ее переживания, – чем ближе она подходит к материальному при своем спуске, – тем менее существенны становятся ее переживания. Ах, майя, майя, ты – мать заблуждений, иллюзий, когда мы научимся возвышению над твоим очарованием! Те, кто играет глиной, испачканы ею и не видят ничего высшего и лучше ее липкого вещества.

Глава 14. Астральное общение

Люди, интересующиеся жизнью «по ту сторону», вечно спрашивают себя: «Будем ли мы знать друг друга там?»

Вопрос этот вкоренился в самую сердцевину любви и привязанности. Небо, дающее всякую другую радость и всякое удовлетворение, не было бы небом большинству людей, если б оно не давало также общения с теми, которых мы любили на Земле. Душа инстинктивно требует общества не только тех, кто с ней связан любовью мужчины и женщины, но и всех родных, как родителей и детей, брата и сестры, друга и друга. Без этой уверенности в продолжении общения и соединения большинству из людей небо показалось бы очень унылым и жестоким местопребыванием.

Мы рады, что учителя-йоги очень ясно и подробно выразились на эту тему и что ученики увидят, что это их сокровенное желание и глубокая надежда вполне оправдывается при жизни на астральном плане. Мы не только «знаем друг друга там», но мы естественным образом связаны астральными нитями притяжения с теми, которых мы любим; и с теми, к которым мы чувствуем симпатию, даже если мы не знали их при земной жизни. Кроме того, на астральном плане есть возможность гораздо более тесного сближения между родственными душами, чем обычно переживаемое на Земле. Отбрасывая оболочки физического тела, душа становится способной на гораздо более близкое сношение с родственными душами, чем она когда-либо переживала на материальном плане. После сожжения астральным пламенем всего сора низменных побуждений, душа имеет возможность действовать на гораздо более высоких планах соединения. На астральном плане душа может быть в тесном единении и близкой дружбе с другой душой, и все мечты и желания земной жизни, казавшиеся неосуществимыми на том плане, становятся обыденными явлениями новой жизни души. То, к чему душа напрасно стремилась на Земле, теперь вполне осуществляется.