Лууле Виилма - В согласии с собой. Книга гордости и стыда Страница 13

Особенно велик этот стресс у тех, кто считает себя человеком духовным. Бремя несправедливости, которое мы приносим с собой из предыдущих жизней и из-за которого в жизни нынешней видим больше несправедливости, чем следует, является проблемой житейского уровня.

Когда мы, спасаясь от материальности бегством в духовность, начинаем считать себя духовными, то к материалистам относимся как к чему-то особенно низменному, но не видим того, что сами продолжаем обеими ногами стоять на земле. Не парим в небесах ангелочками.

Страх скатиться вновь до чисто материального уровня заставляет человека поклясться, что он никогда не падет столь низко. Так человек, считающий себя духовным, укрепляется в чувстве превосходства над материалистами, и жизнь непременно поставит его на место – руками материалистов.

Немало таких, кого называют завистниками. Человек во всех отношениях положительный, т. е. желающий быть лучше других, говорящий о своих неудачах и бедах и постоянно сравнивающий их с чужим везеньем, может источать нескрываемую зависть. Если он воспринимает неравенство как несправедливость, на него поочередно валятся беды, одна хуже другой, поскольку человек упорствует в своем мнении и жизнь его не клеится. Чем более откровенны и злобны его сетования, тем опаснее развивающаяся у него открытая форма туберкулеза легких, что на сегодняшний день во всем мире встречается все чаще и чаще, несмотря на наличие хороших лекарств. Кто же боится либо стыдится кричать в полный голос о своих бедах, у того развивается закрытая форма туберкулеза легких. ...

•· Беда и стыд – близнецы.

•· Беда приключается с тем, кому стыдно, что он не свободен.

•· В беду попадает тот, кто не умеет жить.

•· Кто стыдится признать свое неумение, того и настигает беда.

•· Кто в своей беде винит себя либо других, тот, вдобавок к собственной беде, зарабатывает еще и болезнь.

•· В зависимости от особенностей обвинений как формы борьбы против несправедливости развиваются также болезни легких.

•· Зависть к ближним из-за их свободы вызывает туберкулез легких.

Сжавшаяся диафрагма препятствует как дыханию, так и приему пищи. Необъяснимое отсутствие аппетита говорит о том, что у человека отсутствует вкус к такой жизни. Он хотел бы другую жизнь, да неоткуда взять. Он не желает хорошей жизни, так как считает себя недостойным хорошего, однако не желает и плохой. Страшится он не столько материальных трудностей, сколько моральных проблем. Кто думает подобном образом, у того родители наверняка наносили друг другу обиды. Ребенок может и не знать про это – в его сознании это не зафиксировано, так как родители скрывали от него нехорошие вещи. Ребенок знает про это подсознательно и как будто безо всякой причины боится, что и в его собственной семье может произойти такое. Как правило, имеется в виду проблема измены.

Кто не пойман с поличным, того прямо не обвинишь. Но страх остается и постоянно делает свое дело, особенно если супруг(а) чем-то выделяется и обращает на себя внимание вне дома. Верность нельзя связывать только с сексуальной жизнью. Верность – это прежде всего единство взглядов. Люди развиваются вместе и вместе меняют взгляды. Когда отсутствует духовное согласие, взгляды расходятся. Духовное расхождение ведет к расхождению душевному, а это, в свою очередь, к материальному расставанию.

Человек с постоянно напряженной диафрагмой, живущий во имя хорошего, боится вдыхать полной грудью, потому что боится выдохнуть. Иначе говоря, он боится жить радостно, т. е. жить полной грудью, поскольку страшится выплеска печали, таящейся в тени радости. Выражаясь еще проще, это страх жить. Страх жить вынуждает человека все себе запрещать, а другим позволять. С годами стресс усиливается и оборачивается чудаковатой невзыскательностью, раздражающей окружающих. Например, человек ест некачественную пищу, приберегая все, что получше, для других. При этом ближние вовсе не желают, чтобы он отрицал свои желания и потребности. Если он и позволяет себе когда-нибудь маленькую радость, это заканчивается самобичеванием.

Такой человек, живя бок о бок с домашними, может сделаться неприметным, как тень. В повседневных хлопотах его странности как бы не замечаются, но в выходные дни он путается у домочадцев под ногами, вызывая раздражение. Он являет собой живой укор ближним, из которых ключом бьет радость жизни, задор и энергия. Его так и подмывает хорошенько встряхнуть – а иной раз так и делают, но от этого становится еще хуже. Такой человек начинает позорить членов семьи.

Если Вы знакомы с подобным человеком и он раздражает Вас своей скаредностью, то знайте, что в нем Вы видите собственную скрытую сторону. Он усиливает в Вас чувство вины за Вашу расточительность. Стоит его увидеть, как и у Вас тоже перехватывает дыхание, и Вы начинаете суетиться. Это значит, что Вы желаете дышать полной грудью и как будто так и живете, но тут чужая воздержанность наступает Вам на мозоль и напоминает, что Вы живете сверх своих способностей, даже если это не так.

В своем стремлении к высшему Вы словно подчеркиваете низменность ближнего, а потому предвзяты и несправедливы к тем, кто вынужден жить в бедности. Высвободите свой страх жить. Отпустите также страх перед моральной предвзятостью и несправедливостью. В противном случае Вы озлобитесь на несправедливость, а значит, на самого себя.

Страх жить полноценной жизнью заставляет довольствоваться малым, лишь самым необходимым. Для такого человека изобилие является нежеланным в молодые годы и неприемлемым в зрелом возрасте. Если поначалу человек принимает то, что предлагают другие, то позже уже отказывается, ибо страх незаметно перерастает в протест. Со временем в нем развивается полное неприятие роскоши и ненависть к ее почитателям. Приобретение какой бы то ни было вещи воспринимается им как излишняя роскошь, даже если эта вещь облегчает, ускоряет и повышает качество труда.

Если кто-то из близких, например, любимая жена, покупает себе обновку – ради Бога. Если же новое дарится ему самому, то подарок может годами лежать на верхней полке, дожидаясь своего часа. Техническая новинка успевает устареть прежде, чем ею начинают пользоваться. Страх жить полноценной жизнью преследует человека, словно наваждение, заставляя его гордиться своей воздержанностью, чинить старые вещи и демонстрировать их отличные рабочие качества. В тени подобной непритязательности частенько развивается жадность к деньгам, скупердяйство, зависть, о которых близкие не догадываются. Да и семья не всегда знает, сколько в доме денег. И только ощущение растяжения и скрученности в средней части тела дает знать о наличии проблемы.

Когда в мужчине сидит страх жить полноценной жизнью, его жене приходится постоянно ощущать свою вину за расточительность. Настоящая мотовка недолго уживается со сквалыгой, тогда как душа экономной женщины должна быть готова к ежедневным травмам. Даже если она крошки лишней не потратит, а будет экономить на собственном желудке, пока не усохнет, то и тогда ее найдут чем попрекнуть. Кто боится жить полноценной жизнью, тот покупку буханки хлеба воспринимает как расточительство. Страх оказаться мотом разрушает аппетит. Кусок в горло не лезет, хоть и не ел несколько дней. Подобный кризис возникает тогда, когда человека охватывает жалость к себе из-за неспособности жить полноценной жизнью. В итоге развивается анорексия – страх перед едой, что по сути является страхом перед подобной жизнью. Предвосхищая тему, добавлю, что анорексия выражает проблемы жизни и смерти, обитающие в надпочечниках. Кто боится матери, тот боится жизни, непомерно же великий страх перед матерью и жизнью вызывает анорексию. Обратной стороной данного страха является злоба на мать. Если это мстительная злоба, человек умирает от анорексии. Главное – своей смертью отомстить матери. Но в этом он ни за что не признается.

Человек, боящийся жить полноценной жизнью, подавляет своим страхом близких, и у тех возникает протест против этого страха. Так, у прижимистого родителя ребенок может вырасти таким мотом, что в одночасье пускает на ветер родительское состояние, копившееся всю жизнь. В нем сидит подавленный до нечувствительности страх, он же кажущаяся смелость жить полноценно, отсюда и желание взять от жизни все, что можно. Зла причинять он не хочет, но протест вынуждает его к этому – поворачивает дела так, что все летит на ветер. Он ест, пьет, сорит деньгами и пирует, словно в него бес вселился. Возможно, с Вами бывало такое: в присутствии голодного на вид, но не желающего есть человека у Вас вдруг вспыхивал волчий аппетит. Вы едва не лопаетесь от еды, а он, сидя напротив, хлебает простую воду или клюет крохи. Представьте, до какой толщины Вы можете раздаться от обжорства, если испытываемый супругом страх жить полноценной жизнью раздражает Вас всякий раз, когда Вы садитесь за обеденный стол. Возможно, Вам случалось напиваться до чертиков лишь потому, что некий ханжа жужжал над ухом, дескать, за всю жизнь он ни капли в рот не брал. Либо же Вас охватывал покупательский азарт, когда на Ваших глазах человек скромного вида, но отнюдь не бедняк, начинал пересчитывать медяки. Потом ненужная покупка обычно кому-нибудь передаривается. Так выразился Ваш протест против неполноценной жизни, хотя можно вести жизнь полноценную. Из-за этого стресса Вы запрещаете себе жить неполноценной жизнью и от запрета толстеете.