Рудольф Штайнер - Низвержение духов Тьмы. Духовные подосновы внешнего мира Страница 14

Однако такие понятия неохотно воспринимаются современными людьми. Представьте себе, что добропорядочные обыватели основали общество на определенных идеалах, а вы хотите им объяснить: с вашими идеалами в ходе развития через относительно короткий срок вы придете к прямо противоположному; они вряд ли поверят в ваш идеализм, скорее примут вас за настоящего дьявола. Ибо как же стремление к совершенству не должно все больше переходить в совершенство, а право не должно вести к развитию права! Современному человеку особенно трудно на место односторонних абстрактных понятий поставить реальные понятия. Но этому современный человек должен учиться, иначе не будет прогресса. А также современный человек должен знать, что само культурное развитие делает все более необходимым вмешательство элементарных духов рождения и смерти. И тем самым люди должны признать вмешательство разрушительного элемента в эволюцию человечества.

Иногда к этому совершенно инстинктивно приходят и такие люди, которые отвергают в целом знакомство с духовной наукой, а ведь это единственное средство занять по отношению к таким вещам правильную позицию. Что же, собственно, означает то, что я вам сейчас сказал? Конечно, эти элементарные духи рождения и смерти — посланцы Аримана. Боги, исходя из железной необходимости мирового развития, вынуждены использовать посланцев Аримана, чтобы управлять рождением и смертью. Но они не допускают, чтобы силы этих посланцев действовали на физическом плане в своих собственных интересах. Но нисходящее культурное развитие начиная с пятой постатлантической эпохи должно допустить их в культурное развитие, чтобы могла произойти катастрофа. Сам человек должен проникнуться этими силами. Так что посланцы Аримана необходимы в смысле железной необходимости, дабы произвести то разрушение, которое приведет к будущему культурному прогрессу. Это устрашающая истина, но такова реальность. И против этой истины нет другого средства, как ознакомиться с ней, смотреть ей в лицо. Об этом мы поговорим дальше. И тогда вы увидите, чего требует правильная позиция в отношении этой истины.

Итак, я сказал, что многие люди инстинктивно ощущают эту необходимость. Инстинктивно к ней пришла, например, одна личность, которая в наше время написала много хороших книг (хотя ни одна из них всерьёз не перекликается с духовной наукой), — я имею в виду Рикарду Хух[22]. И весьма примечательной не из‑за ее устремлений, не из‑за ее прозрений, а из‑за инстинкта, который господствует именно в этой книге, является ее новейшая книга «Вера Лютера». Если вы прочтете первые главы этой книги, то в ней вы обнаружите высказанную в повышенных тонах идею о том, что человечество снова должно познать то, что начиная с эпохи Лютера, до которой еще наличествовало в этой области атавистическое ясновидение, было для человечества утрачено. Рикарда Хух говорит, что самое насущное для современного человечества — это познать дьявола. Она считает, что не так необходимо познать Бога, как необходимо для современного человечества познать дьявола.

Почему это необходимо, Рикарда Хух, естественно, не знает. Но она инстинктивно чувствует, что это необходимо. Вот откуда этот проникновенный призыв к познанию дьявола в первых главах этой книги, который весьма симптоматичен, весьма значим для современности. Она думает: с Богом человечество найдет снова общий язык, когда узнает, что дьявол бродит вокруг. Естественно, такие люди, которые еще не хотят признать Духовную науку, постоянно ищут уважительные причины для таких высказываний. Что дьявол как реальное существо опять должен быть признан человеком — это чувствует Рикарда Хух; но она тут же как бы оговаривает, что дьявола не надо представлять себе с хвостом и рогами, бегающим по улицам. О нет, он уже бегает вокруг! «Черт рядом, а на то нет смётки, Хоть прямо их хватай за глотки»[23]. Абстрактно мыслящий человек современности тут же начинает извиняться, когда он инстинктивно прозревает то, что является насущной необходимостью. Но в основе этого призыва к дьяволу лежит хорошее, правильное инстинктивное ощущение современности. Человек не должен попросту слепо, в спящем состоянии врастать в то, чего требует от него железная необходимость грядущих времен: повсюду — в лаборатории, на производстве, в банке — иметь дело с посланцами дьявола. Это надо делать ради культурного прогресса; но надо знать дьявола, надо знать, что в то мгновение, когда, к примеру, вставляется ключ в сейф, в силе ключа заключена сила дьявола. Это инстинктивно предчувствует Рикарда Хух. Это должны знать люди, ибо только знание правильным образом вводит в будущее. И уже то имеет огромное значение, что находятся люди, которые инстинктивно подчеркивают необходимость того, чтобы люди, бодрствуя, шли навстречу становящемуся все более мощным дьяволу.

Быть может, характерно также вот что (говорю это в скобках): ведь в раю также была одна женщина, которая инстинктивно провела там функции дьявола. Я думаю, во внешней культуре не делает особой чести мужчинам то, что они сторонятся этого суеверия и взваливают все снова на женщину; быть может, характерно, что женщина Рикарда Хух взывает к Дьяволу, как некогда Ева в раю впустила Дьявола. Но это я говорю только в скобках.

Но дьявол — это то существо, которое будет носителем культуры будущего, и он должен им быть. Это суровая, но важная истина. Эта истина внутренне связана с тем, что в будущем в ход культуры должны вмешаться разрушительные силы. И особенно — об этом я буду говорить завтра — разрушительные силы, если мудрость не будет руководить этим процессом, должны вмешаться в основы воспитания, а именно — в воспитание детей. А также во всю социальную жизнь людей будут все больше вмешиваться разрушительные силы, несмотря на общую культуру, на образование, на эмоции людей, — те силы, которые прежде всего станут разрушительно действовать на отношения людей.

Надо стремиться к осуществлению слов Христа: «Где двое собрались во имя Мое, там и Я среди них»[24]. Но техническая, коммерческая культура не признает эту истину, а признает другую: где двое или больше во имя моё грызутся, борются и воюют, там и я среди них. И это будет все больше вступать в социальную жизнь людей. Но это ведет к тому, что вообще становится трудно в наше время сообщать людям установленные истины.

В заключение попытаемся предварительно (мы завтра и послезавтра поговорим об этом дальше) уяснить себе, каков вообще душевный склад человека в отношении восприятия истины. Современный человек неохотно воспринимает истину, так как не верит, что истина — это то, что непосредственно исходит из духовного мира и приходит к людям. Современный человек признает за истину только то, что вырастает исключительно на его собственной почве. Если кому‑то в наше время двадцать лет, у него уже есть собственная точка зрения, — ему не требуется, чтобы его пытались убедить в какой‑то истине, не требуется откровения истины. И кому‑то, кто со всем рвением стремился к истине, может повстречаться двадцатичетырехлетний школяр, который закончил университет и, может быть, прослушал курс по философии и, значит, имеет собственную точку зрения и начинает дискутировать с тем, кто со всем рвением стремился к истине. Сегодня у каждого есть своя точка зрения, и каждый считает, что абсолютная, надежная истина может вырасти на невспаханной почве. Люди не склонны искать истину, но величают себя носителями ее. И это характерная черта современности.

Об этом прекрасно сказала Рикарда Хух[25]. Она указала, как нашему современному миросозерцанию — или назовите его, как хотите, — повсеместно погруженному в шовинизм, в умах просвещенных европейцев предшествовало ницшеанство, которое сторонилось всяческого патриотизма и шовинизма. Люди стали приверженцами Ницше. Как много появилось приверженцев Ницше! Ницше выдвинул идеал «белокурой бестии». Это оказалось маловразумительным. Но Рикарда Хух говорит: всякий, кто не склонен делаться респектабельной свиньей, корчит теперь из себя «белокурую бестию» в смысле Ницше. Да, такова именно в наше время точка зрения обывателя. Действительно, не тянутся становиться респектабельными свиньями, но если где‑то еще выдвигается какой‑то возвышенный идеал, то этот идеал — сам человек! Просто сам человек, ибо считается, что для этого не надо ничего делать, не надо ни к чему стремиться, не надо развиваться, ибо люди не хотят чем‑то становиться, а хотят чем‑то быть. Но это расщепляет человечество на людей–атомов. Каждый имеет свою точку зрения. Каждый все понимает лучше других.

Как раз из этого настроения, когда никто не может понять другого, видно, как разрушительные силы господствуют в общественном порядке. Это уводит людей друг от друга. Это уже искушение от дьявола, когда приверженцы Ницше объявляют себя «белокурыми бестиями». Они ими не стали. Но если люди и не стали «белокурыми бестиями» в смысле Ницше, то из этих разрушительных импульсов XIX и XX столетий нечто произошло с самим социумом. Об этом поговорим завтра.