Чарльз Форт - 1001 забытое чудо. Книга проклятых Страница 17

Влажная, угольно-черная листовая масса. Но если ее разломать, то болотное вещество имеет хлопьевидное строение и дает волокнистый разрыв.

Слона можно определить как подсолнух — у того и другого длинные стебли. Верблюд неотличим от земляного ореха — если рассматривать только их горбы.

Беда с этой книгой в том, что нам придется прикончить несколько интеллектуальных повес: нас уже ничем нельзя поразить. С самого начала мы знали, что наука и слабоумие непрерывно переходят друг в друга; тем не менее, так много проявлений их точки слияния вначале поражают. Мы думаем, что устроенное профессором Хитчкоком представление, когда он определил амхерстский феномен как гриб, было довольно значительно как научный водевиль. Если мы оправдаем его от обвинения в серьезности, — или, что в таком месте, где грибы были столь обычны, что еще до наступления вечера успели вырасти два гриба, только он, чужак в этом очень грибном месте, подумал о грибе, когда увидел нечто похожее на гриб, — если мы пренебрежем его быстрым разжижением, например. Но это был только монолог, теперь у нас есть целая труппа, вся из звезд, и они не просто ирландцы, они королевские ирландцы.

Этот королевский ирландец исключил «угольную черноту» и включил волокнистость, так что в результате это вещество превратилось в «болотную бумагу», которая «была поднята вверх ураганами и затем снова упала». Второе действие:

Было сказано, что, согласно господину Эренбергу, «было найдено, что эта метеорическая бумага состояла частично из растительного вещества, главным образом из хвои». Действие третье:

Встреча королевских ирландцев: стулья, столы, ирландцы:

Было выставлено несколько хлопьев болотной бумаги. В их состав входила, в основном, хвоя. Это было двойное включение: или это тот метод согласования, которым так часто пользуются логики. Поэтому ни один логик не был бы удовлетворен отождествлением земляного ореха с верблюдом, поскольку оба имеют горб: он потребует дополнительного соглашения, что оба могут долгое время обходиться без воды.

Далее, не так уж неразумно, — по крайней мере для легких и свободных водевильных стандартов, которые мы обсуждаем на протяжении всей этой книги, — думать, что зеленое вещество могло быть выхвачено смерчем с одного места и упасть в виде черного вещества где-нибудь в другом месте, но королевские ирландцы исключили еще кое-что, а это факт был бы столь же приемлем для них, как и для меня:

Согласно Хладни, это не было маленькое локальное отложение, которое наблюдал какой-то неопределенный человек, живший где-то поблизости от пруда.

Это было огромных масштабов падение из обширной небесной области.

Весьма вероятно, что вся болотная бумага мира не могла бы дать такое количество.

В то же самое время это вещество падало «в больших количествах» в Норвегии и Померании, смотри сообщение Кирквуда в Meteoritic Astronomy, стр. 666:

«31 января 1686 года в Норвегии и других частях Северной Европы выпало вещество, похожее на обгорелую бумагу».

Смерчу, охватившему такую обширную территорию, пришлось бы специализироваться на редком материале, называемом «болотная бумага», произошли бы падения досок от заборов, крыш домов, обломков деревьев. Ничего не говорится о прохождении урагана в Северной Европе в январе 1686 года. Есть только запись об этом веществе, которое выпало в разных местах.

Время шло, но общая решимость исключать факты о всех падениях на эту землю чего-либо, кроме вещества, принадлежащего этой земле, и обычного метеоритного вещества, усиливалась. Annals of Philosophy, 16, 68:

Вещество, выпавшее в январе 1686 года, описывается как «масса черных листьев, имевших вид обуглившейся бумаги, но более твердое, более сцепленное и хрупкое».

«Болотная бумага» не упоминается и ничего не говорится о «хвое», которая казалась столь убедительной королевским ирландцам. Растительный состав отброшен, как это мог сделать кто-нибудь, кому было бы удобно определить кривошеий кабачок как большой рыболовный крючок.

Метеориты обычно бывают покрыты черной коркой, более или менее похожей на чешую. Вещество 1686 года было черным и похожим на чешую. Раз уж это удобно, «листоватость» становится «чешуйчатостью». В этой попытке ассимилировать неизвестное с помощью обычного нам говорят, что это вещество было минеральной массой; что оно похоже на черную чешую, которая покрывает метеориты.

Ученого, который сделал это «определение», звали Фон Гроттус. Он воззвал к богу по имени Химический Анализ. Или к силе и славе человечества, — которая нас не всегда впечатляет, — но боги должны сказать нам то, что мы хотим от них услышать. Мы снова видим, — словно ничто не имеет своей собственной индивидуальности, — что все, что угодно, можно «определить» как все, что угодно. Или нет ничего неразумного, если не совать нос в его исключения. Но здесь конфликт не заканчивается. Берцелиус исследовал это вещество. Он не смог найти в его составе никель. В то время присутствие никеля считалось «позитивным» стандартом суждения против него, и Фон Гроттус взял назад свое «определение». CM. Annals and Magazine of Natural History, 1-3,185.

Это взаимное уравнивание знаменитостей позволяет нам выступить с нашей собственной точкой зрения, которая в противном случае погрузилась бы в невидимость:

Очень плохо, что никому ни разу не пришло в голову посмотреть, не написано ли что-нибудь — иероглифы? — на этих листах бумаги?

Если мы видим не слишком большое разнообразие веществ, которые падали на эту землю; если на этой земле мы видим бесконечное разнообразие материалов, вполне доступных отделению с помощью смерчей, то два падения такого редкого материала, как болотная бумага были бы выдающимся событием.

Автор статьи aEdiburgh Review, 87,194, говорит, что во время написания статьи перед ним лежала часть листа площадью 200 квадратных футов вещества, выпавшего в Каролате, Силезия, в 1839 году и в точности похожего на хлопчатобумажный войлок или фетр, из которого можно было бы шить одежду. Заговорил бог — изучение под микроскопом. Вещество состояло главным образом из хвои.

Journal of the Asiatic Society of Bengal, 1847 — часть 1,193:

16 марта 1846 года — приблизительно время падения съедобного вещества в Малой Азии — около Шанхая выпала оливково-серая пыль. Под микроскопом было видно, что она представляет собой смесь двух типов волос: черных и белых. Их отнесли предположительно к минеральным волокнам, но при прокаливании они издавали «обычный аммиачный запах и дым, как от жженых волос или перьев». Автор описывает этот феномен, как «тучу площадью в 3 800 квадратных миль, состоящую из волокон, щелочей и песка». В постскриптуме он говорит, что другие исследователи с помощью более мощных микроскопов придерживаются мнения, что эти волокна не были волосами; что это вещество состояло преимущественно из хвои.

Пафос и смелость научного подхода, а может быть, тупость и приземленность, состоят в том, что все кажущееся вновь установленным обречено быть свергнутым — более мощными микроскопами и телескопами; более утонченными, точными, поисковыми средствами и методами — новые декларации, неудержимо всплывающие на поверхность; их принимают всегда как последнюю Истину. В этом подходе очень мало интермедиатистского духа…

Что-то новое, которое вытеснило старое, само будет когда-нибудь вытеснено; что и оно тоже будет определено как нечто мифическое…

Но что, если привидения взбираются вверх, то и призраки лестниц вполне им подходят. Annual Register, 1821 г., 681:

Согласно сообщению господина Ленэ, французского консула в Пернамбуко, в начале октября 1821 года там произошло выпадение вещества, напоминающего шелк. Количество его было столь огромно, словно это был целый груз, потерянный где-то между Юпитером и Марсом, который продрейфовал, может быть, несколько столетий, и за это время первоначальная ткань постепенно распалась. B Annales de Chimie, 2-15,427, говорится, что образцы этого вещества были отправлены во Францию господином Ленэ, и они показали некоторое сходство с шелковыми волокнами, которые в определенное времягода разносятся ветром в окрестностях Парижа.

B Annals of Philosophy, новая серия, 12, 93, есть упоминание о волокнистом материале, похожем на голубой шелк, который выпал близ Наумберга 23 марта 1665 года. Согласно Хладни, Annales de Chimie, 2-31, 264, количество его было велико. Он ставит вопросительный знак перед датой.

Одно из преимуществ интермедиатизма состоит в том, что в единстве квазисуществования не может быть смешанных метафор. Что бы ни было приемлемо из чеголибо, оно, в той или другой степени, или аспекте, приемлемо из чего угодно, поэтому вполне уместно говорить, например, о чем-то, столь же твердом, как скала, и в то же время плывущем в торжественном строю. Ирландцы хорошиемонисты: их, конечно, высмеялизаихболееострое восприятие. Поэтому мы и пишем эту книгу, или это процессия, или это музей с комнатой ужасов, довольно преувеличенных. Довольно жуткую параллель можно найти BScientificAmerican,1859 г., 178.Корреспондент увидел, как с неба упало какоето шелковистое вещество. В это время наблюдалось северное сияние — он приписывает это вещество северному сиянию.