А. Гопаченко - Хиромантия Страница 17

Назовем ли мы его душой природы, дыханием Божьим?

Древние называли его звездным влиянием.

Мы позволим себе опять назвать его планетным магнетическим током, может быть и не совсем верно, но что в том: верно название или нет – мы знаем только, что эта сила, этот световой эфир существует; его лучи окрашивают цветы, дают небесному своду этот прекрасный лазурный свет: это жизнь, это любовь.

Четыре элемента: свет, теплота, электричество, магнетизм, все эти невесомые явления течений – все они – агенты одного главного деятеля, который у древних назывался азотом, и это слово они писали двумя латинскими буквами, одной греческой и одной еврейской:

AZΩt,

А – первая буква во всех азбуках;

Z – последняя буква латинской азбуки;

Ω (омега) – последняя буква греческой азбуки;

t (тау) – последняя буква еврейской азбуки.

Это слово состоит из начальной буквы – общей для всех – и трех конечных букв различных языков, что обозначает три мира:

Z, мир латинский – материальный.

Ω, мир греческий – умственный.

t, мир еврейский – божественный.

У франкмасонов планетные токи изображались так: солнце бросает лучи к луне, луна отражает их к блистающей звезде – звезда снова отбрасывает их к солнцу; это изображение имело форму треугольника.

Все древние философы говорят о влиянии планет.

«Душа мира, известная под именем духа (spiritus) жизни, оживляющего всю природу, обитает преимущественно в системе семи планет, которые управляют судьбой людей и изливают жизнь на землю.

Древние изображали этот всеоживляющий дух в виде бога Пана, олицетворения всей природы, играющего на флейте с семью клапанами»[10].

Стоики поместили высший разум, Юпитера, управляющего миром, в огненный эфир, источник человеческого разума.

Вергилий как каббалист

Вергилий в 6-й книге Энеиды дает ясное определение светового тока в этих прекрасных стихах: Эней в аду спрашивает отца своего Анхиза:

Отец, вопрошает Эней у Анхиза, ужель должно думать,Что души умерших иных восходят отсюда на небоИ снова на землю нисходят в то грубое тело,Которое было оставлено ими? Отец мой, ужелиТакое желание тени умерших питают?Скажу тебе прямо, чтоб не был ты мучим сомненьем, —Ответствует сыну Анхиз. – Скажу тебе, сын мой,Что дух все питает: и небо, и землю, и море,И месяца шар, и далекие яркие звезды,И ум, в сей природе разлитый, в движенье приводитИ сам с сей природой сливается будто бы с телом.И он же творит и людей, и зверей, и пернатых,И гадин морских, что живут в безднах моря ужасных.У духа есть дивная сила, и все происходит от неба,И все друг от друга, но хрупкое, слабое телоВ себе держит душу; душа же боится и жаждет,И плачет она, что в глухой она, мрачной темнице.

В другом месте, в 4-й книге Георгик, Вергилий идет дальше; пораженный удивительным инстинктом пчел, он доходит до предположения, что и они получили малую частицу Божественного духа.

Иные, имея примеры, и признаки эти увидя,Божественный ум признавали в работницах-пчелах, —Небесного след вдохновенья. Господь все обходит:И земли, и хляби морские, и дальнее небо,И души животных оттуда к себе призывает:Коней быстроногих, пернатых, зверей, человека…И все эти твари нисходят на землю, и снова,От уз разрешившись, возносятся в синее небо,И нет места смерти, и жизнь вся стремитсяК бесчисленным звездам, взлетая до высшего неба.

Мы заметим, что Вергилий превосходно объяснил различие между существом интеллектуальным, которое, сообщаясь с звездным током, дает животным их инстинкт, и душой, которая есть действительно божественная искра.

Души возвращаются в поля Елисейские даже после тысячелетних испытаний, между тем как элемент разумности животных возвращается в область планетного тока, откуда он заимствован, чтоб опять содействовать вновь возникшим созданиям, вмещающим в себе бессмертную душу.

Магия оставляет поэтам мир фантастический, не признаваемый мыслителями. Дриады и ореады, тритоны и сильваны исчезли, но еще слышатся в веянии ветерка вздохи сильфов, в шуме волн – плач ундин; саламандры резвятся в огне, и гномы, скрытые в пещерах, пугаются звука шагов человеческих. Иногда они поют свои печальные баллады, чтобы развлечь себя в своем тысячелетнем изгнании. Каббалисты говорят, что если кто-то любит женщину стихийную, то есть ундину, сильфиду или саламандру, тот или делает ее бессмертной, или сам умирает с ней; они говорят это символически, желая сказать, что страсти или губят нашу душу, или облагораживают ее, в зависимости от того, направлена ли страсть к добру или к злу.

Волшебница Цирцея обращала в свиней своих любовников – это была развратная куртизанка; но любовь женщины очищает и возвышает любимое ею существо.

Души родственные стремятся друг к другу. По мнению Сведенборга, каждая душа ищет соединения с другой и совершенный идеальный союз возможен только на небе, в вечности.

Пифагор, Платон, Левсипп, Эпикур, Плиний, Макробий, – все древние философы признавали общую мировую душу, разлитую во всей Вселенной, оживляющую и соединяющую одной неразрывной цепью все существа. Если верить Порфирию, вот что ответил Дельфийский оракул спрашивавшим у него, что есть Бог.

«Бог есть источник жизни, начало всех вещей, покровитель всего живущего. В нем беспредельная масса пламени. Это пламя производит все. Сердце не боится прикосновения этого пламени, благодетельная теплота которого поддерживает гармонию мира. Все полно Богом. Он везде. Никто Его не произвел; Он всеведущ».

Древние говорили: Jupiter est quodcumque vides, quodcumque movetur. (Юпитер есть все, что ты видишь, все, что движется).

Имя Иеговы, боготворимое евреями, имеет следующее толкование.

Это имя, которое читается от правой руки к левой, состоит из четырех букв, причем одна из них повторяется два раза. Эти буквы: job, he, vau, he. Первая означает деятельное начало (phallus); вторая – пассивное начало, женственное (cteis); третья буква (lingham) – союз, соединение phallus и cteis, или соединение деятельного и пассивного (страдательного) начала, последняя повторенная буква – окончательный результат, зрелый плод, бросающий свои семена – рождение, творение. Имя еврейского бога означает всемирное творение, душу, жизнь природы, ту же силу, которой поклонялись Аристотель, Платон, Вергилий. Наш меркантильный век поймет ли все величие этих образов?

Древние каббалисты шли далее: готовые все поэтизировать и придавать личную жизнь всей природе, они предполагали, что земля и небо связаны взаимной любовью.

«Небо, – говорит Плутарх, – исполняет в отношении людей обязанности отца, а земля – обязанности матери. Небо – отец, потому что оно изливает дождь и оплодотворяет почву; земля, принимающая влагу, зарождающая и взращивающая семя, играет роль матери»[11].

«Земля, – говорит Вергилий в Георгиках, – раскрывается весной для принятия плодотворной влаги, изливаемой небом. И вот нисходит эфир на грудь своей супруги, радующейся его появлению, И как только польются семена на землю вместе с дождем, – союз двух великих тел дает жизнь и пищу всему существующему. Так древние предполагали брачный союз между землей и небом, и это дало начало итафаллическим празднествам.

Таково же происхождение обряда lingham у индейцев, которые выставляли в своих храмах детородные органы обоих полов, чтобы выразить этим эмблему вечного, всеобщего оплодотворения.

Эфир

Итак, для посвященных, эфир есть душа мира, планетные лучи – двигатель природы, а природа – отражение Божьего всемогущества.

Бог присутствовал при них постоянно; Бог давал вращательную силу огромным мирам, без числа наполняющим свод небесный, и, изливая на солнце потоки пламени, он в то же время давал жизнь насекомому, скрытому в траве, и силу прозябания былинке. Бог – в звуке, в тумане, в лазури. Открывая глаза после сна, они видели Бога; в лучах света и в воздухе они ощущали Бога. Бог был везде. Бог наполнял их самих. Ни одно движение их, ни одна мысль не отделялась от мысли о Нем. Пифагор, Платон, Сократ изучали сами себя, чтоб сделаться чистыми и достойными перед глазами этого свидетеля, невидимого, но познаваемого; и душа их, бессмертная искра божества, сливалась в гармоничном согласии с божественным током, разлитым во всей природе, и придавала им красоту добродетели, напечатанная на челе их: вот избранник Божий!

И одно приближение их к людям материальным успокаивало земные страсти этих последних и усыпляло их недостойные стремления. По мнению каббалистов, душа дышит так же, как и тело. Близость болот, стоячих вод, миазмов заражает тело болезнями; так и чистая душа развращается от близости душ нечистых, которые живут в пороке и разврате, и если она не удалится от них, то теряет свою чистоту. Будьте чисты, чтоб не затмить туманом страстей святой огонь, блистающий в вас.