Бхагаван Раджниш (Ошо) - Осознанность сегодня. Как сделать медитацию частью своей повседневной жизни? Страница 19

Голос на том конце сказал:

– Успокойтесь. Успокойтесь, сэр, повесьте трубку, оставайтесь на месте и полицейская машина приедет совсем, скоро совсем скоро… совсем скоро… совсем скоро…

Компьютер может сломаться в любой момент. А ум – не что иное, как компьютер, так совершенно созданный природой. Но вы его совсем не ценили.

Гигантский компьютер занял все место в огромной комнате, и двое математиков, стоявших перед ним, казались совсем крохотными. Из компьютера вылезла длинная узкая полоска бумаги. Один из математиков, внимательно ее изучив, повернулся к другому и сказал:

– Ты понимаешь, что четырем сотням обычных математиков потребовалось бы двести пятьдесят лет, чтобы совершить такую большую ошибку?

В мире есть множество людей, которые начинают интересоваться медитацией, но девяносто девять процентов из них находятся не в тех руках, и если вы говорите им об этом, это их задевает.

Буквально сегодня я получил письмо. В письме сказано: «Недавно вечером ты говорил о Випассане Гоенки. Ты обвинял Гоенку в том, что он делает бизнес на Випассане. Ошо, я получил опыт Випассаны здесь, в ашраме в Пуне, а также прошел Дхампитх Гоенки в Игатпури. Мне кажется, твое замечание неверно».

Это письмо от одного человека, Ананда Пийоша, который всего два дня назад стал саньясином. В своем предыдущем письме он говорит: «Из-за неуверенности и нерешительности ума я принял саньясу спустя двенадцать лет. Из-за этой своей нерешительности я очень страдал. Как я могу навсегда от нее освободиться? Ананд Пийош».

Ему потребовалось двенадцать лет, чтобы решиться принять саньясу, и всего двенадцать часов, чтобы обнаружить, что я неправ относительно Гоенки – никакой нерешительности в этом вопросе! И если Гоенка был прав, тогда зачем приезжать сюда? Если Гоенка может обучить тебя медитации, тогда зачем ты напрасно тратишь свое время здесь, а также мое время и время моих людей? Если ты обладаешь таким пониманием, что так запросто можешь обвинить меня в неправоте, тогда это место не для тебя.

Что ты понимаешь о медитации?

Различие между медитацией Гоенки и той медитацией, что происходит здесь, огромно, и тебе потребуется как минимум двенадцать жизней, чтобы понять это отличие! Гоенка – всего лишь техник. Я не техник. Я никогда ни за кем не следовал, я искал сам. Это было трудно, это было опасно, но я продолжал искать свой путь в одиночестве, находя свои собственные пути, чтобы достичь своего существа. Гоенка – это всего лишь несчастный последователь традиции Гаутамы Будды, которая насчитывает две с половиной тысячи лет. За две с половиной тысячи лет она была переписана под копирку десятки раз! Ты хочешь сравнивать меня с этими копиями?

Если бы Гоенка понимал медитацию, он бы пришел сюда. Его медитация показала бы ему, что в существовании есть нечто гораздо выше, чем Гаутама Будда. Игатпури находится недалеко отсюда… Но у этого труса не хватает смелости. И если ты так четко видишь, что мое утверждение ложно, значит, ты не понимаешь ничего из того, что здесь происходит.

Здесь все медитации лишь готовят почву, они удаляют сорняки, корни, травы, дикую поросль, камни – просто расчищают сад, чтобы я мог посадить семена. Те люди, которые обучают здесь медитации, разным видам медитации, всего лишь готовят почву. Я – садовник.

Гоенка может подготовить почву, но где он собирается найти розовые кусты? У него нет нужного переживания: он не просветленный и не пробужденный даже по древним понятиям Гаутамы Будды. Просто пойди к нему и спроси, достаточно ли у него мужества сказать, что он обладает таким же сознанием, как у Гаутамы Будды? Я же оставил Гаутаму Будду две с половиной тысячи лет назад.

Мои люди, которые готовят для вас медитации, занимаются лишь подготовкой земли. Они всего лишь подготавливают почву. Завершающий и финальный штрих должен сделать я.

У меня есть свои способы сеять в вас семена: с помощью слов, с помощью глаз, с помощью жестов – или просто с помощью моего молчания, просто посредством моего присутствия, которое обладает живым полем энергии. И до тех пор, пока среди вас не будет живого пробужденного существа, все ваши терапии и все ваши медитации останутся абсолютно бесполезным занятием, они не особо помогут.

Пийошу, я хочу сказать: отправляйся назад к Гоенке. Это место не для тебя. И тебе нужно уехать прямо сейчас. Я устал от всяких идиотов. На протяжении тридцати лет я страдал от идиотов, терпел их, но теперь я решил, что идиотам здесь не место. Тебе понадобилось двенадцать лет, чтобы решиться принять саньясу, мне не понадобится и двенадцати секунд, чтобы ее забрать. Ты больше не саньясин. Верни свои бумаги, подтверждающие твою саньясу, и ты прекрасно знаешь, где находится дверь. Просто убирайся сегодня же вечером и больше никогда не возвращайся. Иди к черту – с кем угодно, Гоенкой, или найди какого-нибудь другого идиота. Их в Индии много.

Я существую только ради тех, кто может меня понять, кто может быть тотально со мной. Тому, кто ничего обо мне не знает, кто в первые двенадцать часов своей саньясы начинает сомневаться в моих словах, не имеет право быть здесь. Одна-единственная гнилая рыбина может отравить целое озеро. Так что ты проявишь огромное сострадание по отношению ко всем этим людям, навсегда покинув это место.

Меня всегда удивляет… Если ты понял, что Гоенка прав, тогда почему ты здесь? Когда кто-то обнаруживает что-то, что помогает его росту, он там и остается. И если ты увидел, что Гоенка прав, но не остался с ним, как ты собираешься остаться со мной, в чьих словах ты находишь неправду всего за двенадцать часов? Нет, не теряй попусту время. Я не заинтересован в том, чтобы собирать вокруг себя толпу и отсталых людей. Просто отправляйся к Гоенке и передай ему все то, что я сказал. И если у него хватит силы духа, привози его сюда, чтобы я мог показать тебе, что он ничего не знает о медитации и что он ничего не знает о том, что такое просветление. Все, что он знает, – лишь примитивная техника. Но обучать технике – это совсем другое дело.

Техник может работать с электричеством, но это не означает, что он Эдисон, что он открыл электричество. Не спрашивайте бедного техника об электричестве – не задавайте никаких вопросов о его внутренней природе, не спрашивайте, из чего оно состоит – он не Эдисон. Но он может превосходно делать свою работу: вам не нужен Эдисон, когда у вас перегорает лампочка, любой идиот может это сделать. Точно так же обстоят дела и с медитацией. Есть техники, и есть реализованные люди. Пока вы не найдете реализовавшееся существо, все ваши усилия напрасны.

Три юных француза – шести, семи и восьми лет – вприпрыжку бежали по дороге.

Шестилетний, что был впереди, заглянул в открытое окно дома, которое встретилось на его пути, остановился и взволнованно стал махать остальным:

– Быстро, сюда, – сказал он, – там мужчина и женщина дерутся.

Семилетний подошел, заглянул и сказал:

– Нет, дурачок, они занимаются любовью.

Восьмилетний подошел, посмотрел и сказал:

– Точно, но что за дурацкая поза!

Почувствуйте это место, впитывайте эту тишину. И по мере того, как вы будете ее впитывать, она будет становиться глубже… Она начнет касаться вашего сердца.

Никакого движения нет, но вы почувствуете танец.

Нет ни единого слова, но вы почувствуете песню.

Это ощущается так, будто никого нет, но вокруг это потрясающее единение… Все личности исчезли, есть лишь одно, пульсирующее в такт, сознание.

И просто чтобы завершить этот прекрасный момент… Я всегда люблю уходить, когда вы смеетесь, поете, танцуете. Это лишь указание на то, что в тот день, когда я навсегда вас покину, я бы хотел, чтобы вы пели, танцевали и праздновали.

На самом деле, ни один человек за всю историю не получит после своей смерти такого празднования, какое получу я. Некоторые заставляли праздновать лишь своих врагов, потому что когда кто-то умирает, враги празднуют. Друзья же скорбят. Я единственный человек, в момент смерти которого его друзья будут праздновать, и его враги будут праздновать. В момент моей смерти они объединятся для празднования. Такого человека еще никогда раньше не было.

Одна нью-йоркская дама получила звонок из школы, в которой учился ее маленький Лерой. Директор хотел как можно скорее встретиться с ней по поводу поведения ее сына.

– Ваш мальчик, Лерой, – начал директор, – показывает другим дурной пример.

– Прямо как его отец, – сказала дама.

– Он ворует у других детей, – продолжал директор.

– Прямо как его отец, – сказала мать.

– Он все время лезет в драку, – продолжал директор.

– Прямо как его отец, – ответила мать.

– Он бегает за маленькими девочками и доводит их до слез, – сказал директор.

– Прямо как его отец, – сказала дама, – и, Боже правый, я так рада, что не вышла за него!

Глава 3. Осознанность в современном мире