Альберто Виллолдо - Шаман, мудрец, целитель Страница 19

Я долгое время был вегетарианцем — я принципиально не желал есть тех, кого не хотел бы убивать (помимо того, я заметил, что темное мясо ослабляет мое видение).

Во время обучения у амазонских шаманов мне велели выследить, убить и съесть зверя, чью силу я должен был впоследствии олицетворять. Наставница выбрала для меня водяного питона (sасhатата) — величественное желто-коричневое создание, обитающее в мелководных притоках Амазонки. Хотя вегетарианство не было для меня жестким принципом (я ел мясо, когда шаманы готовили его в честь моего приезда), я долго отказывался от этого ритуала. Я даже покинул джунгли и вернулся в США, решив, что если для продолжения обучения мне нужно убить животное, то лучше вообще прекратить такую учебу. Однако что-то тянуло меня назад, и я подумал, что могу по крайней мере выследить зверя. Что касается убийства и поедания, то у меня будет время это обдумать.

Питоны могут вырасти до невероятных размеров. Самые крупные экземпляры достигают шести метров в длину и весят около двухсот пятидесяти килограммов. Их довольно легко заметить и в воде, и на земле, но трудно выследить, так как эти змеи хитры и могут очень долго прятаться под водой.

Я уже знал, что sасhатата олицетворяет страстность, сексуальность, а также творческие способности и умение заглядывать вглубь вещей. Я выслеживал питонов несколько дней, но мне ни разу не удалось подобраться достаточно близко, чтобы сфотографировать одного из них. После безуспешных попыток я в отчаянии уселся на берегу реки и созерцал беззвучную поверхность воды. Я спрашивал себя, почему мне так не хочется убивать зверей. Мысль о том, что нужно умертвить такое прекрасное животное, как водный питон, вызывала у меня искреннее отвращение. Погрузившись в грезы, я размышлял о любви, с какой ягуар сворачивает шею оленю. Эти картины не вызывали у меня никаких дурных мыслей. Я вдруг понял, что убийство питона казалось мне жестоким лишь потому, что я считал себя и эту огромную змею чем-то различным. Пока мы разъединены, такое убийство будет просто прекращением жизни ради пищи и, следовательно, жестокостью.

Меня осенило: мы со змеей — проявления одной и той же жизненной силы. Мы ничем не отличаемся. Это просто жизнь, которая кормится собой. Змея продолжит жить во мне, и в этот миг мы оба станем частями чего-то большего. Я встряхнул головой, перевел взгляд на ближайшее дерево и увидел отблески света на чешуе.

Это был трехметровый питон; он только что проглотил какого-то грызуна и теперь, как и я, погрузился в дремоту. Я не мог поверить своим глазам. Свернувшись кольцами, питон переваривал пищу; посередине его тела выпирал большой бугор. Змея такого размера питается лишь раз в несколько недель. После еды она становится медлительной, почти не двигается. Вот оно, решение!

Я подхватил питона на руки, и он лениво обвил кольцами мои плечи. Я вернулся к хижине шамана и гордо показал ему змею. Шаманка хохотала несколько минут, а я тем временем начал волноваться. Я спросил, так ли необходимо съедать питона, чтобы получить дар силы. Старуха усмехнулась и сказала, что знания приходят не только с едой. Она посоветовала мне найти укромное место у воды, где змее никто не навредит. Со временем я понял, что покорить следовало именно свою внутреннюю жестокость, а не принципы в отношении того, что можно употреблять в пищу. Я получил урок, за которым пришел.

Нарушения работы второй чакры вызывают серьезные последствия. Люди такого типа живут в мире, где дожди идут лишь оттого, что небо почему-то решило промочить их до пят. Иногда им кажется, что против них настроен весь мир.

Разумеется, дожди идут и ради нас, но, кроме того, ради растений, животных и камней, а также ради самих себя. Люди с нарушенной второй чакрой слишком часто уделяют внимание собственным правам. После исцеления они начинают понимать, что мир ничего им не должен — напротив, каждый человек в большом долгу перед всем живым. Под руководством второй чакры, центра эротической любви, мы постигаем собственные страсти и смысл человеческой близости. Сбои в работе этой чакры заставляют путать секс с любовью. Главная ее задача заключается в превращении секса в любовь, романтических отношений в близость.

Это не просто, так как отрицательными порывами этой чакры являются стремление повелевать другими с помощью денег, власти и секса. Вторая чакра находится рядом с маткой, где зарождается новая жизнь. Этот центр порождает семена страсти и творческих способностей, которые приносят плоды в высших чакрах.

ТРЕТЬЯ ЧАКРА

Стихия: Огонь.

Цвет: желтый.

Телесные аспекты: желудок, живот, печень, поджелудочная железа, накопление и высвобождение энергии, селезенка.

Инстинкт: власть.

Психологические аспекты: смелость, власть, самовыражение.

Железы: поджелудочная железа.

Источники: самостоятельность, индивидуальность, бескорыстное служение, осуществление мечтаний, долголетие.

Отрицательные проявления: желудочно-кишечные расстройства, отсутствие аппетита, печаль, гордость, раздутое самолюбие, невротические нарушения, упадок сил, психология жертвы обстоятельств, вспышки раздражительности, стыдливость.

Третья чакра расположена в солнечном сплетении и связана с поджелудочной железой. Эта железа — энергетический банкир организма, где роль валюты играет глюкоза (поджелудочная железа вырабатывает инсулин, переносящий глюкозу из крови в клетки, где она используется как топливо). При правильной работе третьей чакры телу хватает энергии на все виды деятельности. Поскольку основные запасы топлива потребляет мозг, уравновешенность третьей чакры очень важна для ясного мышления. Кроме того, она влияет на печень — хранилище топлива в организме.

Люди с расстройствами работы третьей чакры часто страдают от упадка сил.

Потребляемая ими пища выводится из организма еще до того, как питательные вещества попадают в систему кровообращения. Подобные проблемы могут проявляться на психологическом и духовном уровнях. Когда третья чакра дает сбои, человеку мало что удается. Хотя в его распоряжении есть все необходимые ресурсы, ему не хватает сил добраться до финишной черты.

Третья чакра — могущественный орган светящегося энергетического тела. Ее силу можно использовать конструктивно, проявляя свое восхищение миром. При злоупотреблениях эта чакра может подавлять нашу первичную природу, или либидо; это проявляется в невротических симптомах, включая чувство стыда и вины. С возрастной точки зрения эта чакра соответствует периоду с четырнадцати до двадцати одного года (возраст совершеннолетия).

Женское начало первой чакры и первичная половая энергия второй чакры превращаются в утонченное топливо, которое третья чакра использует для осуществления желаний. Эта чакра восполняет запасы Светящегося Энергетического Поля. Пробуждая силу этой чакры, мы испытываем бесстрашие и несгибаемую решительность, преодолеваем все преграды. Опасность таится в том, что это может привести к преувеличенному мнению о себе. Человек начинает считать себя единственным хозяином своей судьбы; он полагает, что вправе подчинять весь мир своей воле. Он чувствует себя способным творить и губить целые миры, становится властным, пренебрежительно относится к другим, любыми средствами добивается личной власти и славы. Люди, соблазненные могуществом третьей чакры, часто пытаются навязать свою власть путем устрашения. Когда чакра очищается, семейные и прочие отношения становятся стабильными. Человек обретает дар убеждения, перед ним открывается власть устного и печатного слова.

Этот центр делает нас честными перед собой. Ясной становится жизненная цель, и мы направляем на нее все силы.

Инки рассказывают истории о воинах, чья третья чакра пылала золотым диском. По легендам, их невозможно было убить. Конкистадоры палили в них из мушкетов, но пули никогда не попадали в цель. Сходные рассказы о храбрецах, которых не могла подстрелить европейская кавалерия, можно услышать от индейцев Великих равнин. В сказаниях инков утверждается, что, когда один из таких лучезарных воинов убивал достойного соперника, он воздавал тому должное, проливая на землю несколько капель своей крови. Воин понимал, что в иных обстоятельствах они оба могли сидеть рядом у костра и беседовать о жизни. Инки верили, что человек, вступающий в битву с яростью или страхом, уже погиб.

В процессе работы над книгой «Танец Четырех Ветров» мы с моим соавтором на несколько недель отправились в Рио-де-Жанейро, чтобы нам никто не мешал. Я только что вернулся из путешествия по Амазонке, и один приятель предложил мне обосноваться в его квартире на берегу. В последний вечер нашего пребывания в Рио, после праздничного ужина, мы шли по пляжу домой, и тут на нас напали шестеро. Когда мы схватились с грабителями, время, казалось, замедлилось, и я вдруг постиг учение светящихся воинов. Я перестал драться и крикнул: «Стойте!»