Сергей Лазарев - Здоровье человека. Встреча науки и религии Страница 2

Современная цивилизация, упорно не замечая пропасти, к которой движется, продолжает утрачивать веру и нравственность, и это очень опасно. Почему это происходит в первую очередь с западной философией и западной наукой и в конечном счете с западной религией? Почему ослабевает вера в Бога? Потому что наступило время, когда должен совершиться определенный скачок, определенное изменение восприятия мира. Наука и религия должны соединиться. Наука должна помогать религии, а религия должна помогать науке, и тогда наука станет нравственной, а религия – гибкой и не догматичной.

Соединение науки и религии – это единственный, с моей точки зрения, путь выживания современной цивилизации. Остается найти ответ на вопрос: как объединить науку и религию? Как понять то, о чем говорит религия, и чем религиозные откровения могут помочь науке? Как сделать науку нравственной? Я начал задумываться над этими вопросами еще несколько десятилетий назад. Я понимал, что наука, в том числе и медицина, находится в серьезном кризисе, который может оказаться смертельным для нашей цивилизации.

Многие выводы, к которым пришла наука и о которых я с детства слышал в школе, оказались ложными. Я это видел и чувствовал, поэтому мне хотелось узнать, как все-таки обстоят дела на самом деле.

Современная наука утверждает, что наше тело первично, а дух, сознание вторичны. Религия утверждает обратное. Кто прав? Уже фактически доказано, что наше сознание связано с телом и зависит от него, и мы определяем сознание как продукт мозга.

Таким образом, с одной стороны, сознание, дух человека – это продукты его физического тела, с другой стороны, в мире уже не раз фиксировались случаи, когда человек с удаленным или с разрушившимся мозгом продолжал мыслить, общаться, говорить, и физическое отсутствие мозга никак ему не мешало.

Ученые не упоминают об этих прецедентах, потому что не в состоянии их осмыслить и объяснить. Однако, если все так и есть, получается, что человек думает не только мозгом.

Наука всегда утверждала (изначально это утверждала религия), что сознание, разум есть только у людей, у животных его нет, а у растений и подавно. Но факты говорят об обратном: растения мыслят. Наука уже зафиксировала такие случаи, и ученые начинают открыто об этом говорить. Животные думают, то есть умеют думать, общаться, даже создавать продукты труда. Более того, насекомые тоже умеют думать: они анализируют, строят планы на будущее, организуются. Возьмем, к примеру, муравьев: они способны делать вещи, до которых человек еще не додумался. Так чем же думают животные, насекомые и растения? Наука пока не может ответить на этот вопрос, но ответ уже есть.

Результаты исследований, которые я проводил в течение 25 лет, позволяют ответить на вопрос, который до сих пор практически закрыт для науки. На сегодняшний день наука не знает, что такое мысль и чувство, и не может ответить, почему думают растения и животные. Наука не знает, что такое душа и сознание.

Академик Наталья Петровна Бехтерева как-то призналась, что ни один человек в мире, ни один ученый не может ответить на простой вопрос, что такое сон и что такое смерть. До сих пор ученые не нашли на него ответа.

Наука не стоит на месте, она активно развивается, но при этом толком не знает, что такое человек.

Человек с точки зрения науки – это белковая форма жизни, и все. А религия говорит о том, что человек – это в первую очередь его душа. Мы привыкли считать, что человек – это единство трех аспектов: тела, духа и души, но наука определяет человека только как тело.

Получается, что, достигнув огромных высот в прикладных аспектах, современная наука совершенно не ориентируется в аспектах стратегических.

Что такое душа? Что такое судьба? Есть ли связь между родителями и детьми? Как появляется болезнь и что становится ее причиной? Что такое грех и существует ли воздаяние за грехи? Что такое личность? Что такое сознание и подсознание? На эти вопросы наука не может ответить до сих пор, а ведь наступает время, когда без ответов на эти вопросы мы просто не выживем, потому что разделение науки и религии – это уже не просто проблема, это серьезнейшая опасность для современной цивилизации.

Если наука не поймет, что такое человек, не начнет искать ответ на вопрос, что такое душа, не поймет, что душа первична, а физическая оболочка вторична, то у нас просто не будет шансов выжить. Хотя, опять же, есть научные свидетельства того, что человек после смерти сохраняет сознание и по-прежнему воспринимает себя человеком, а потом, вернувшись в физическую оболочку, рассказывает, что там было.

Таким образом, сознание продолжает существовать, когда тело уже перестает функционировать. Это научный факт, но объяснить его наука не может.

Результаты исследований, которые я проводил в течение 25 лет, позволяют ответить на все эти вопросы, но сначала крайне важно разобраться в базовых понятиях. Итак, мы должны знать, что такое человек, что такое болезнь, почему человек болеет, как справиться с проблемами, что такое характер, что такое судьба, есть ли грехи и существуют ли понятия «личная карма» и «родительская карма».

В своей первой книге я описывал случай, который произошел со мной, когда я работал экскурсоводом в начале 1970-х годов. Тогда на озере Рица, в горах, я нашел змею. Она была ранена, – наверное, кто-то бросил в нее камень. Я решил положить змею в пакет и выпустить ее в другом месте.

Как оказалось впоследствии, это была самая опасная змея на Кавказе и ее укус мог быть смертелен, но тогда я об этом еще не знал, спокойно нес пакет и наблюдал за змеей, которая, свернувшись клубком, поглядывала на меня. Мне стало интересно. Я подумал, что змея совсем неважно себя чувствует, и, чтобы расшевелить ее, несколько раз дотронулся до нее пальцем через пакет. Змея подняла голову и посмотрела на меня. Тогда я снова потрогал ее через пакет.

Через какую-то долю секунды змея вцепилась в полиэтиленовый пакет и прокусила его насквозь, капли яда начали стекать по пакету.

Я догадался, что змея дала мне понять: «Не надо меня раздражать», – и продемонстрировала свои возможности. После этого я ее зауважал. В тот момент я понял, что эта рептилия, у которой и мозга-то нет, прекрасно осознает, что перед ней молодой дурачок, который даже не догадывается, как опасно с ней играть, и потому показала, чем могут обернуться такие игры.

По дороге я встретил детей, они предложили мне отдать им змею, но я отказался. Сказал, что она спасла мне жизнь и отдавать ее я не буду, лучше выпущу в лесу.

Придя в лес, я положил пакет на землю, и раненая змея стала медленно уползать. Я решил с ней попрощаться… точнее, опять взялся за свое и схватил змею за хвост, не давая ей уползти. Змея повернула голову, посмотрела на меня и снова попыталась уползти, но я по-прежнему удерживал ее за хвост. Через долю секунды – глазами это не воспринималось – ее голова оказалась возле моей руки. Так змея опять показала мне, что может укусить.

Но не укусила. Наконец я отпустил змею, и она уползла. Позднее я узнал, что это была за змея и что я по незнанию рисковал жизнью. Тогда я осознал, что это живое существо ничем от меня не отличается: оно тоже мыслит, у него есть понятие о благородстве, благодарности, сострадании и даже жалости, и змея определенно понимала, что перед ней достаточно наивный человек. Казалось бы, откуда в ней это все? Именно тогда я понял, что научная картина мира не совсем правильная, что что-то в ней не так.

Второй значимый переворот в моем сознании произошел приблизительно в те же 70-е годы прошлого века. Я вырос в Советском Союзе, где повсеместно утверждалось, что Бога нет, что весь мир – это хаос, что только человек может его организовать, и пролетариат – главный источник всех благ и счастья, в том числе морали и нравственности.

В те годы я водил экскурсии по Горному Кавказу, в том числе по Новому Афону. Там располагался храм, и мне нужно было провести туристическую группу, продемонстрировать торжество социализма и заодно все-таки показать храм, указав, что раньше это был действующий собор, а сейчас просто музей.

Поскольку все стены храма были расписаны изображениями на различные сюжеты, мне надо было объяснять людям вкратце, что нарисовано. К примеру, люди спрашивали: «А вот какой-то запеленутый человек, в белых бинтах, – это кто?», и мне нужно было ответить. Рассказывать по методичке мне было неудобно, и я решил почитать Библию.

В Советском Союзе Библия не издавалась, и я раздобыл книгу, напечатанную за границей. Я начал читать ее, просто чтобы понять, что изображено на стенах храма, но в итоге пережил что-то вроде легкого потрясения. Я не понимал, о чем говорится в Библии, но ощущал, что в ней содержится невероятное количество информации. Причем я получал ее не через сознание, а как-то неуловимо, на уровне чувств. Я ощущал огромную мощь и потрясающую глубину этой книги.