Джеймс Редфилд - Тайна Шамбалы Страница 2

— Боже, как высоко! — невольно воскликнул я, отпрянув назад и чувствуя, как по моему лбу стекают капли холодного пота. Здесь, в лесной глуши, нас всех подстерегают опасности, хотя, вероятно, и не столь грозные, как те, с которыми несколько веков назад столкнулся старина Филипп, когда за поворотом тропинки можно было встретиться лицом к лицу с огромной пумой, охраняющей своего детеныша, или, что еще хуже, со стадом диких кабанов, клыки у которых не меньше трех дюймов и которые мигом распарывали вам бедра, если вы не успевали стремглав вскарабкаться на дерево. А если выпадал уж совсем злополучный день, вы вполне могли наткнуться на злобного чероки или изгнанника-семинола, уставшего выслеживать бедных поселенцев на своих любимых охотничьих тропах, будучи непоколебимо убежденным в том, что трепещущий кусок вашего сердца навсегда остановит приток европейцев в эти места… О нет, почти всем представителям тех старинных поколений — будь то аборигены Америки или переселенцы из Европы — приходилось сталкиваться с трудностями, испытывавшими их отвагу и мужество.

Перед нашим поколением стоят совершенно другие проблемы, проблемы, связанные скорее с нашим отношением к жизни, с постоянной борьбой между приступами оптимизма и отчаяния. В наши дни мы постоянно слышим голоса судьбы, приводящие массу свидетельств того, что господствующий на Западе образ жизни совершенно неприемлем, что происходит потепление климата, что арсеналы террористов растут, леса гибнут, а невиданное развитие техники создало своего рода виртуальный мир» сводящий наших детей с ума и все больше и больше угрожающий ввергнуть нас в хаос иллюзий и бесплодного сюрреализма.

Разумеется, оптимисты, отвергающие столь мрачную точку зрения, утверждают, что история не знает недостатка в пророках, что все наши проблемы можно решить благодаря тем же самым техническим средствам, которые их породили, и что человечество в наши дни еще только начинает раскрывать свой потенциал.

Я сделал еще шаг назад и бросил взгляд в долину. Я ценимая, что точка зрений «Селестинских пророчеств» находится примерно посередине между двумя этими полюсами. Она также включает в себя веру в поступательное развитие технического прогресса человечества, хотя расценивает его лишь как интуитивное движение к сакральному, и в оптимизм, основанный на духовном провидении развития мира.

В любом случае ясно одно. Если те, кто верит в силу провидения, считают, что необходимы серьезные изменения, их следует начинать прямо сейчас, когда мы стоим на пороге тайны нового тысячелетия. Это вызывает у меня благоговейный трепет. Какая это удивительная удача: жить на рубеже не только века, но и тысячелетия! Но почему она выпала именно нам? Именно нашему поколению? У меня возникло чувство, что главные ответы еще только впереди.

Я еще раз взглянул на источник, почти ожидая вот-вот увидеть где-то поблизости Натали. Я был убежден, что моя интуиция меня не обманет. Она бродит где-нибудь в окрестностях источника, и я непременно увижу ее, стоит мне только взглянуть в особое «окно". Все это выглядело довольно странным.

Подойдя к ее дому, я обнаружил, что он был пуст. Пройдя по темно-бурым половицам крыльца, я громко постучал в дверь. Ответа не последовало. Но когда я посмотрел налево, за угол дома, что-то привлекло мое внимание. Мой взгляд остановился на скалистой тропе, которая вела мимо огромного огорода Билла к небольшой, поросшей травой лужайке на самом краю обрыва. Мне показалось, что свет вдруг стал иным.

Пытаясь понять, что же такое произошло, я поднял голову и взглянул в небо. Я заметил, что цвет травы на лужайке стал совсем иным, словно солнце скрылось за облаками, и через миг его краешек выглянул опять, высветив небольшой участок луговины. Но никаких облаков не было. Подойдя к лужайке, я увидел молодую девушку, сидевшую на траве у края обрыва. Она была высокой и темноволосой; на ней была синяя футболка. Когда я подошел, она вздрогнула от неожиданности.

— Прости, что напугал тебя, — сказал я.

Она на мгновение отвернулась, смутившись, как и подобает девушке ее возраста. Опустившись на корточки рядом с ней, я взглянул ей в глаза и представился.

В ответ она взглянула на меня, и глаза ее показались мне куда более взрослыми, чем я ожидал.

— Знаете, мы живем далеко не по заветам пророчеств, — произнесла она.

Я так и отпрянул:

— Что-о?

— Я говорю о пророчествах. Мы не следуем им.

— Что ты имеешь в виду?

Она укоризненно посмотрела на меня:

— Я имею в виду, что мы не исполняем их полностью. Они заключают в себе нечто большее, чем мы можем понять.

— Да, но это не так-то легко… — Я остановился на полуслове. Я просто не мог поверить, что вынужден спорить с какой-то четырнадцатилетней девчонкой. На какой-то миг меня охватила вспышка гнева.

Но в этот момент Натали улыбнулась… нет, скорее, улыбка едва тронула уголки ее губ. Я успокоился и уселся прямо на землю.

— Я убежден, что пророчества вполне реальны. Но осознать их нелегко — для этого необходимо время.

Натали между тем стояла на своем:

— Но ведь уже сейчас есть люди, которые следуют им в жизни.

Я опять взглянул на лее:

— И где же они?

— В Центральной Азии, в горах Куньлуня. Я видела эти горы на карте. — В ее голосе слышалось волнение. — Вы должны отправиться туда. Это очень важно. Это может многое изменить. Вы должны отправиться туда немедленно! Вам необходимо увидеть все своими глазами.

Когда Натали говорила все это, на ее лице появилось взрослое, авторитетное выражение, словно ей было не четырнадцать, а все сорок. Я замер, не веря своим собственным глазам.

— Вы должны побывать там, — повторила она.

— Натали, — наконец проговорил я, — я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Куда конкретно я должен отправиться?

Девушка отвернулась.

— Ты говоришь, что видела эти горы на карте. Не могла бы ты показать ее мне?

Она ничего не отвечала на мой вопрос и выглядела отрешенной.

— Сколько… который теперь час? — вздрогнув, спросила она.

— Четверть третьего.

— Мне пора.

— Натали, подожди минутку. Это место, о котором ты говорила… Я даже…

— Мне пора на игру, — возразила она. — Я не хочу опоздать.

Она поднялась и быстро зашагала прочь, так что мне пришлось почти бежать за ней.

— Да как называется это место в Азии? Не могла бы ты вспомнить хоть приблизительно, где оно находится?

Но когда Натали взглянула на меня через плечо, я увидел на ее лице всего-навсего выражение четырнадцатилетней девчонки, все мысли которой поглощены футболом.

Вернувшись домой, я почувствовал себя совершенно разбитым. Как мне теперь поступить? Я бросил унылый взгляд на письменный стол, ощущая полную неспособность сосредоточиться. Через некоторое время я отправился в дальнюю прогулку и искупался в заливе, а потом решил для себя утром позвонить Биллу и разузнать поподробнее об этой тайне. В тот вечер я лег спать ранее обычного.

В три часа утра что-то разбудило меня. В комнате было еще темно. Лишь сквозь щели у основания ставней пробивался слабый свет. Я прислушался, но так и не услышал ничего, кроме обычных ночных звуков: неотвязного стрекота сверчков, шороха волн о валуны на берегу залива да слабого, дальнего лая собак.

Тогда я решил встать и осмотреть все двери, что случалось со мной довольно редко. Но уже через миг я отказался от этой затеи и собрался опять улечься спать. И, уже совсем было засыпая, я краешком сознания отметил, что за окном происходит нечто странное. На улице вдруг стало заметно светлее, чем минуту назад»

Я сел на постели и пригляделся. За ставнями явно было гораздо светлее, чем обычно. Быстро натянув брюки, я подкрался к окну и заглянул в щели между ставнями. Все было как обычно. Откуда же тогда исходил этот странный свет?

Внезапно я услышал у себя за спиной легкий стук. В доме явно кто-то был!..

— Кто там? — не задумываясь спросил я. Ответа не последовало.

Выйдя из спальни, я направился в прихожую, дверь которой вела в гостиную. Я хотел зайти в туалет и взять висевшую там винтовку. И тут я вспомнил, что ключ от туалета остался в ящике платяного шкафа, стоявшего в спальне. Я осторожно направился за ним.

В этот момент моего плеча коснулась чья-то рука!.,

— Тсс-с-с! Это я, Уил.

Я узнал этот голос и кивнул в ответ. Затем я направился к стене и хотел включить свет, но Уил остановил меня, быстро пересек комнату, подошел к окну и выглянул на улицу. Наблюдая за ним, я понял, что он ведет себя как-то странно, не так, как тогда, когда я видел его в последний раз. От его элегантности не осталось и следа; он выглядел вполне заурядно, утратив свой прежний лоск.

— Что ты там высматриваешь? — спросил я. — Что случилось? Ты до полусмерти перепугал меня.