Наталья Степанова - Магия Страница 2

Каковы же были в самом общем виде взгляды наших предков, восточных славян, на устройство этого мира и его обитателей?

Человеческое сознание, которому свойственно одушевлять все неживое и наделять его формой бытования, сходной с человеческой, создало мир инобытия.

Сама смерть осознавалась как пространственно-временной переход из одной жизни в другую, поскольку человеку трудно было представить неприсутствие в некоем пространстве того, кто совсем недавно был в среде его обитания.

К ушедшим в потусторонний мир издревле относились очень почтительно, поскольку они воспринимались как существа, наделенные неземным сверхзнанием и могуществом. Постепенно сформировался культ предков, включавший своеобразные формы поклонения.

Упорядочилось все, что было связано с переходом человека в инобытие. Это породило даже ритуалы проводов стариков на тот свет. Смерть жертв не воспринималась трагически. Она и для них обставлялась торжественно и означала для избранного в качестве жертвы человека достижение могущества, более значимого магического потенциала.

Был разработан строгий регламент для общения с умершими, осмыслен характер самих возможных контактов как во временном, так и в пространственном плане. Разумеется, в первую очередь эти правила предусматривали вторжение предков в мир живых.

Со стороны предков, заведомо наделенных сверхзнанием и силой, можно было ожидать как плохого, так и хорошего. Поэтому в различные календарные периоды необходимо было, соблюдая определенные правила поведения, задабривать представителей ирреального мира, особенно если они появлялись в мире живых. Один из таких периодов – зимние Святки, когда происходил непосредственный контакт двух миров. Считалось, что под видом святочных колядников, ряженых по деревням, по домам ходят предки, напоминая о себе. Ряженые исполняли магические песнопения – благопожелания (колядки, овсени, виноградия, щедровки), за которые пришельцев надо было одарить ритуальной едой, часто той же самой, какой угощали во время поминок.

Считалось, что контакты с миром мертвых обязательно происходят также на Масленицу, в Юрьев день, на Троицко-русальную неделю, послепасхальную Радуницу, Родительские субботы, Михайловские и другие поминальные дни.

Контакт с потусторонним миром осмысливался как двусторонний: не только предки могли являться живым, но и человек имел право обращаться к ним в каких-либо важных случаях. Это проявлялось, например, в устойчивой доныне традиции гаданий именно в то время, когда предполагается разомкнутость границы между мирами. Любая попытка узнать судьбу связывалась с непосредственным обращением к духам ирреального пространства.

Появление загадочных пришельцев для посвященных не являлось неожиданностью и не было очень страшным: система оберегов и вынужденного сопротивления потусторонней силе разработана в народной практике весьма детально.

Некоторые люди могли постоянно обращаться к потустороннему миру. Это было уделом тех, кто имел отношение к магии.

Но и для всех прочих людей появление жителей ирреального мира в мире живых не ограничивалось и календарными сроками. Некоторые духи всегда незримо как бы присутствовали рядом, а порой могли являться в своем реально-ирреальном образе. Это духи, чье существование связывалось с идеей покровительства или владения определенными пространствами и стихиями. Так, например, у человеческого жилища имелся свой предок-покровитель в образе домового, в лесу хозяйничал Леший, в воде – Водяной, в овине – овинник, в бане – банник. Человек осмысливал их существование сообразно собственной жизни: у них были жены и дети, им требовались работники, для чего духи могли использовать и людей.

Духи так называемой низшей мифологии прочно прижились в реальном мире. Но, помимо них, ирреальное пространство населяли существа, которых надлежало воспринимать с гораздо большими предосторожностями. Это были языческие боги. С их появлением ирреальный мир стал трехпространственным, соотносимым по членению своему c идеей мирового древа. Добро и зло в нем поляризовались, и возникло как бы три ирреальных пространства: мир богов, горний мир, и мир противостоящих им отрицательных божественных существ, мир преисподней. Распространение христианства среди славян практически вытеснило из народного сознания языческие божества.

Пожалуй, наиболее четко сохранился в народной традиции культ Перуна со всеми атрибутами (почитание его дерева – дуба, дня недели – четверга, ассоциирование грозы с битвой божества и мифического змея, часто заменяемого в наши дни на черта).

В некоторых случаях языческие боги совместились с христианскими преемниками. Например, крайне сложно объяснить, кто же такой Иван Купала, день которого по-разному чтят церковная и народная традиции.

Духи же низшей мифологии и сейчас окружают человека, о чем свидетельствуют многочисленные устные народные былички.

Однако они стали почитаться за нечистых и относиться к инфернальному миру дьявола. Но даже это не вызывало у человека абсолютно отрицательного отношения к существам ирреального мира. Поэтому сохранилось все-таки почитание духов дома, хотя не исключалось, что в дом может проникнуть и черт.

У восточных славян сформировалось так называемое двоеверие. Оно не только определяло отношение человека к потустороннему миру, но и к магическому началу в мире этом.

Магия как представление о сверхъестественных возможностях человека имеет место практически во всех религиозных системах. Реализация этих способностей разграничивается в зависимости от того, какие силы их питают. Магия делится на черную и белую.

Белая магия – как бы полуразрешенная сфера деятельности человека. Абсолютно дозволенной и необходимой она была в системе языческих религий. Монотеистическая религия отрицает любое магическое проявление, полагая, что человек полностью зависит от Бога, а все иное – от лукавого. Но такой запрет далеко не всегда выдерживался по отношению к белой магии: порой даже сами священнослужители отчитывали бесноватых, больных лихорадкой с помощью христианских молитв и даже более древних заклинаний.

Черная магия на стадии язычества была допустима в определенных случаях. Христианство же ее решительно отвергает как средство отрицательного воздействия на мир и человека с помощью дьявольских сил.

По системе христианских воззрений, людям, допущенным к магии, могут быть приданы силы, исходящие непосредственно от дьявола. При этом сам человек оказывается в значительной степени от него зависимым. Однако это относится только к черным колдунам. Большая же часть магических способностей обращена к силам добра. Любой представитель магического клана в нашем мире является личностью необычной, сверхсильной, способной знать, видеть и делать, чего не могут другие. Сила его зависит от собственной внутренней энергетической основы и от того, с кем он контактирует в ирреальном мире.

Человек может быть наделен сверхзнанием и могуществом и по особому велению свыше за праведность или какое-то иное особое поведение. Пророки и ясновидящие как бы совмещают в себе знания божественного и человеческого уровней.

Вера в возможность контактов с потусторонним миром и в сам этот мир сохраняется людьми, видимо, под воздействием тысячелетней магической практики предков, передаваемой генетически. Во всяком случае, мы часто сталкиваемся с пока непознанными воплощениями материи и духа.

Мир, в котором живем не только мы

– Привидения есть или нет? – спрашиваю я кота.

– И да и нет! – дремотно отвечает кот на ящике.

– Если ты их видишь и веришь, значит, есть. Если у тебя только два глаза и больше нет глаз, значит, нет.

Таинственный мир наших сопланетников подстерегает нас повсюду, проявляясь подчас совершенно нежданно, а иногда по требованию человека. Контакт с существами нечеловеческой природы наиболее легко находят люди, которых в деревнях называют знахарями, колдунами, ведьмами. Эти люди необычайно интересны сами по себе. Они обладают почти неограниченными возможностями: их воздействие может распространяться не только на людей и животных, но и на природные явления и стихии.

Вот одна из быличек.

«Приехала к нам в село баба с Палесья. А тада война была. Беглые они были. Ну, поселились они, а ведь работать нада. Тада им колхоз стал работу давать. И вот эта баба, ее Палашкой звали, стала в район с птичника яйца возить. Да… А возила-то она их на телеге, да не как все, в ящеках, а в мешки складана, потом мешки на воз, веревкой вязала, да еще и сама сверху садилась. Вот так. И ты знаешь, ни одного яичка никада ни разбила!

Ну, тут слухи про нее по сялу поползли: ведьма, говорят, палесская. А она молчунья такая была, ни с кем дружбу ни водила, все одна. Да ведь одна-то весь век ни промолчишь. А люди сторонюцца – бояца. Одна я, видно, ее не боялась. Она мимо мово дома ходила. Нет-нет да и зайдет хоть воды напица. Вот я с ней поговорю, а бывалча покормлю чем – у них, у беглых-то, ничегошеньки ни было, а мы все ж своим домочком жили, хоть и война…