Михаил Виноградов - Битва экстрасенсов. Как это работает? Страница 2

Посвятив свои юные годы постижению нелегкого журналистского труда, Михаил Викторович никогда не отказывает в интервью на актуальные темы тем изданиям, направленность которых не противоречит его внутренним убеждениям. Кроме того, на постоянной основе он сотрудничает с рядом СМИ. В течение многих лет профессор Виноградов является постоянным автором журнала «Юрист спешит на помощь», приложения к «Российской газете», в каждом ежемесячном номере которого присутствуют его статьи на резонансную политическую тему. Там же он второй год описывает преступления, которые удалось раскрыть экстрасенсам Центра.

Более 10 лет Михаил Викторович является экспертом газеты «Комсомольская правда», выступает на страницах издания, на радио и телевидении «КП», отвечает на интересующие читателей (слушателей, зрителей) темы — от вопросов здоровья, политики, психологии до экстрасенсорики и громких преступлений.

В издании «РБК дейли» Михаил Викторович как колумнист ведет свою постоянную колонку, посвященную актуальным темам, волнующим общество. Одна из последних его публикаций была посвящена анализу ситуации в полиции после реформирования ведомства.

Как психиатр-криминалист Виноградов регулярно привлекается к деятельности Общественной Палаты при президенте РФ, Общественного совета МВД, Общественного совета ФСБ. По вопросам терроризма он сотрудничает с Национальным Антитеррористическим комитетом.

Биография Михаила Виноградова: этапы большого пути

Виноградов — коренной москвич в третьем поколении. Родился в доме деда на Петровке, точнее — в той малой его части, которая была оставлена семье после разделения дома на коммунальные квартиры. Будучи старшеклассником, он начал трудовую деятельность в качестве внештатного сотрудника — корреспондента газеты «Московский комсомолец». Много печатался. За репортаж, посвященный полету первого человека в космос, удостоился благодарности редакции, а за интервью с Раулем Кастро получил такой гонорар, на который сумел купить роскошные ботинки. Уже тогда стремился вносить свой посильный вклад в борьбу с преступностью, участвуя, как корреспондент газеты, в работе городского оперативного отряда по борьбе с бандитизмом. Зачастую эти операции были сопряжены с достаточно высоким риском.

Во время учебы в Первом Московском медицинском институте увлекался хирургией. Но однажды по заданию профессора, руководителя хирургического кружка, попал на кафедру психиатрии с целью овладения техникой гипноза. Так там и остался, «заболев» психиатрией. На кафедре он повстречался с знаменитыми тогда экстрасенсами — Розой Кулешовой и Джуной Давиташвили. В это же время как врач-гипнолог стал проводить эксперименты со сверхчувствительными людьми. Цель опытов была — узнать, как экстрасенсы при отсутствии слухового и зрительного контактов воспринимают гипнотическое воздействие на расстоянии.

Диапазон научных интересов молодого доктора-психиатра был достаточно широк: одновременно с исследованиями по экстрасенсорике, совершенствуя собственное психологическое и интуитивное видение проблемы в целом, он занялся анализом поведения личности в экстремальных ситуациях, который и стал темой его кандидатской диссертации. А докторская диссертация Виноградова, к тому времени руководителя Центра психофизиологических исследований в системе МВД, была посвящена проблемам «психологической деформации сотрудников МВД».

Его успехи как ученого и практика в областях, предъявляющих особые требования к психофизиологической устойчивости, определили сферу его дальнейшей деятельности. Он был привлечен к исследованиям в области военной психологии и психиатрии, в которой впервые внедрил в нашей стране модифицированные им психологические методики и тесты, используемые в военных исследованиях в США. Тогда же им был привезен в страну первый полиграф — детектор лжи, отработана методика исследования, начато его применение. Не забывал он и свою постоянную тему: параллельно вел анализ деятельности экстрасенсов, изучая возможности использования их способностей в военизированных подразделениях.

Виноградов создал и возглавил первую и единственную на тот момент в стране Бригаду по оказанию экстренной помощи в местах массовых катастроф и стихийных бедствий, явившуюся прообразом МЧС. С этого времени он постоянно привлекал к ее работе экстрасенсов. В ликвидации последствий наиболее тяжелых катастроф, таких, как землетрясение в Спитаке (Армения), авария на Чернобыльской АЭС, землетрясение в Иране, Михаил Викторович принимал личное участие, оказывая в очагах поражения медицинскую и психологическую помощь пострадавшим и воинскому контингенту спасателей.

Михаил Викторович с 2000 года начал личную работу по составлению визуального и психологического портрета и разработке алгоритма преступных действий маньяков на основании характера преступления. Наиболее ярким примером является созданный им в студии в прямом эфире во время программы «Независимое расследование» на канале НТВ портрет так называемого «Барнаульского маньяка», в значительной степени содействовавший его скорой поимке.

Виноградов — автор более 150 научных работ, в том числе 5 монографий, опубликованных не только в нашей стране, но и в Венгрии, Польше, Японии, США. А многие другие его работы до сих пор имеют гриф секретности.

Награжден Правительственными наградами, Почетным знаком «Изобретатель СССР». Его биография опубликована в Биографической энциклопедии успешных людей России «WHO IS WHO В РОССИИ».

Предисловие

 Лекции под грифом «совершенно секретно»

Идея создания этой книги возникла давно. Могу даже назвать точную дату — 16 марта 1999 года. Именно в этот день мною был официально зарегистрирован в Москве Центр правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях. Но от возникновения самой идеи до ее реализации прошло почти 13 лет — «знаковое число», чертова дюжина. Идея книги — это даже еще не скелет, только некий стержень. «Скелет» появился потом, а уже на костную основу стало нарастать и «мясо» — невероятно интересный фактический материал. Да и сам Центр видоизменялся, преобразовывался, шлифовал тематику, выбирал основные направления деятельности. К настоящему времени накоплен большой фактический материал, который позволяет доказательно говорить и о пользе практической деятельности самого Центра, и выдвигать некоторые теоретические предпосылки, на мой взгляд, теперь уже безусловной доказательности существования экстрасенсорики не как мистического явления, а как явления научно доказуемого.

Оглядываясь назад, анализируя свой жизненный путь, я невольно прихожу к почти мистической мысли о предначертанности судьбой моего необычного пути в научной и административной деятельности.

По окончании института меня забрали — в прямом смысле этого слова — в аспирантуру по специальности психофизиология при институте Медико-биологических проблем Третьего главного управления Минздрава СССР, курирующего космос и ракетные войска. Отнесся я к такому распределению, мягко говоря, без энтузиазма. Я хотел быть психиатром. Но на кафедре психиатрии в тот год не было мест. Все три вступительных экзамена в аспирантуру — иностранный язык, историю КПСС и физиологию — я сдал (по моей просьбе) в один день и, не дожидаясь результатов, уехал в спортивный лагерь Первого Медицинского института спасателем.

Вернулся в Москву в конце августа и только тогда узнал, что я давно зачислен в аспирантуру. Через полгода экстерном сдал кандидатский минимум и ушел из аспирантуры. С осени начал обучение в ординатуре на кафедре психиатрии института. Тогда заведовал кафедрой крупнейший советский психиатр и замечательный человек — профессор Василий Михайлович Банщиков. А моим непосредственным шефом был в то время еще доцент кафедры Григорий Иванович Исаев. Именно Исаев вызвал у меня интерес к анализу личности, прогнозу поведения в экстремальных условиях и еще ко многим проблемам, уже вовсю изучавшимся на Западе. А Василий Михайлович привлек меня в качестве технического помощника к анализу паранормальных способностей Розы Кулешовой, Джуны Давиташвили и других людей, которых в те времена еще не называли экстрасенсами, а чаще именовали целителями. Вот такое, я бы сказал, комплексное начало моего научного пути и определило мою дальнейшую судьбу.

В середине первого года обучения в ординатуре меня неожиданно пригласили в партком института. В кабинете секретаря за журнальным столиком сидели два очень плотных дяди в серых габардиновых плащах. «Михаил Викторович, — обратился ко мне секретарь, — вот эти люди хотят с тобой побеседовать, а я пока другими делами займусь». Сказал и вышел из кабинета. Плотные дяди очень доброжелательно пригласили меня присесть на стул напротив и положили передо мной два сборника научных статей, открытых на моих публикациях.