Ксения Разумовская - Шаманизм Страница 2

Народы племени баганда верили, что обителью духа в человеческом теле является нижняя челюсть. Если ее отделить от черепа, то дух последует за ней в любое место, где может остаться навечно, но при условии, что его будут почитать. В жизни африканских народов большую роль играли души умерших. Они, по представлениям африканцев, обладали теми же качествами, что и живые. Если к ним относиться с уважением, то они будут приносить добро, пренебрежение же повлечет большие беды. В Африке находятся священные места, где захоронены челюсти усопших, украшенные разноцветными бусами и раковинами. Есть и священные скалы, и священные леса, в которых живут духи умерших предков.

Таких священных мест, где живут духи забытых предков, в настоящее время вполне достаточно во всех районах и областях, где существовал и существует до сих пор культ шаманизма. Происхождение их теряется в многочисленных, порой очень противоречивы, легендах и преданиях. Насколько можно судить по преданиям африканцев, в них обитают духи народных героев типа Кинту — прародителя народа банту. Здесь, у этих священных мест, часто совершаются шаманские обряды.

В Уганде таким священным местом является деревня Ботамби, где есть скала, напоминающая печально склоненную фигуру великана. Легенды связывают эту скалу с именем любимой дочери Кинту — Ньяквекве, которая окаменела от горя, когда скончался ее отец. Говорят, в годовщину смерти своего отца, скала всегда «плачет». По сей день у ее подножия можно найти подношения, находящиеся в специально приготовленном для этой цели плетеном подносе.

Описание одного такого священного места мы читаем в научно-фантастическом романе В. А. Обручева «Земля Санникова».

«Горная группа Кигилях получила свое название от обилия скал в виде высоких столбов с фантастическими формами, созданными выветриванием гранита. Воображение промышленников видит в этих столбах фигуры окаменевших людей (киги — человек, кигилях — человеческий); промышленники окружают гору суеверным уважением.

Они, например, были крайне недовольны, когда Бунге отбивал молотком образчики горной породы от утесов, и пророчили ему, что это кощунство не пройдет ему даром. Они говорили ему также, что на вершину взобраться нельзя, так как дерзкий путник будет немедленно окутан густым туманом и погибнет, свалившись в какую-нибудь трещину… Туманы действительно образуются здесь внезапно и очень быстро, так что предсказание суеверных людей легко может оправдаться. Спутники Бунге, которым так и не удалось взобраться, принесли горе в жертву медные и серебряные монеты…»

Встречаются священные места, которые считаются исключительно обителью злых духов. На «Земле Санникова», существовавшей в воображении писателя В. А. Обручева, хорошо, однако, изучившего географию Крайнего Севера, местные верования и обычаи народов, населявших его, путешественникам показали одно такое местечко.

«…Когда прошли километр—другой по такой местности и остановились передохнуть и оглянуться, то нельзя было не удивиться представившейся картине. Со всех сторон, то тут, то там, из почвы вырывались клубы пара, поднимавшиеся в спокойном воздухе курчавыми колоннами вверх, где под косыми лучами солнца играли обрывки радуг. Можно было подумать, что дымят бесчисленные трубы невидимого города в ясный или тихий морозный день. В промежутках между белыми колоннами на западе, севере и востоке чернели высокие обрывы окраин котловины, которые отстояли здесь уже только в пяти-шести километрах. То тут, то там показывались очертания острых вершин с полосами или пятнами снега, ярко блестевшими под лучами солнца. Эти белые снега и белые столбы с одной стороны, черные обрывы и черная почва — с другой, представляли редкое сочетание двух противоположных цветов.

Тишина нарушалась нередко то резким свистом, то гудением какого-нибудь отверстия.

— Черная, дымящаяся пустыня! — воскликнул Горюнов.

— Вот она, долина Тысячи духов! — сказал Ордин.

— Обиталище злых духов! — заявил старший из онкилонов. — Это дымятся костры в их подземных пещерах.

С разными чувствами созерцали эту картину люди отряда: белые с интересом, смуглые с суеверной тревогой…»

Места обитания нечистых духов окружены всегда страхом, что образно представлено в романе писателя В. А. Обручева.

«Онкилоны, узнав, о чем говорят чужестранцы, полезли один за другим в нишу и выходили оттуда встревоженные. Теперь они были убеждены, более, чем когда-либо, что под землею здесь обитают злые духи. Эти удары, содрогание стен, огоньки во впадине, тысячи дымов, кипящие озера, полное отсутствие растительности — все в совокупности до того пугало их, что они стали настойчиво просить, чтобы до ночи уйти из этой страшной местности…»

В страхе перед духами живут новозеландцы. Они пребывают в уверенности, что души умерших настолько изменяются, что способны совершать злодеяния по отношению не только к чужим, но даже и к своим близким. Английский этнограф Эдуард Тайлор рассказывает, что жители Патагонии очень сильно боятся душ своих колдунов, которые превращаются в злобных демонов и вредят живым. А туранские племена северной Азии боятся своих шаманов после их смерти гораздо более, чем при жизни, потому что они становятся наиболее опасными среди всех обитающих в природе духов.

На Алтае ходит легенда о крылатом шамане, который попросил, чтобы после его смерти крылья у него отрезали. Но его так и похоронили с ними, настолько был велик страх перед тем, что оставшиеся от него крылья — знак принадлежности к мистическому миру — могут послужить причиной рождения еще одного крылатого шамана.

Духи требуют подношений и жертвоприношений. У африканских племен, исповедующих шаманизм, была традиция задабривать духов в священных местах пивом. Пиво относили туда, когда хотели поблагодарить духа за оказанное благодеяние, также оно использовалось в церемониях вызывания дождя. Этого обычая придерживаются африканцы и в наше время.

Духи, по представлениям африканцев, могли селиться в различных предметах, до которых люди боялись дотрагиваться. Предметы считались божественными, и никто не знал, какой дух в них вселился: он мог оказаться как добрым, так и злым.

Вместилищем духов могли быть и камни. Гаитяне, проповедующие вудуизм, верят, что колдовство распространяется на всю природу. По их поверьям, дух есть в любом камне.

Доктор Эрнест Цветков, положивший начало учению о психономике, рассказывает об одном старом человеке, знахаре, с которым он познакомился на практике в Орловской области, еще будучи студентом медицинского института. Старик показал ему магическую силу камня, заложенную в нем «реликтовую» энергию, и научил его видеть эту магическую силу.

«… Старик, ни слова не говоря, указал мне на камень, который расположился недалеко от забора, и быстро спросил вслед за своим жестом:

— На что ты смотришь?

— На камень.

— Что видишь?

— Как что? Камень, разумеется!

— Смотри на камень до тех пор, пока он не перестанет быть камнем…

… Как учил меня Старик, я сконцентрировался на мысли, что имею дело с материалом, в котором спрессована изначально магическая сила. Я не только смотрел, но и всматривался в него, постоянно вспоминая: „Смотри, вглядывайся, будь терпелив, и он в конце концов откроется тебе“.

Однако у меня ничего не получалось. Иногда даже возникало ощущение напрасной траты времени. То вдруг выплескивалось раздражение и подозрение — уж не дурачу ли я сам себя. Камень оставался холодным неподвижным куском породы.

То ли от эмоционального напряжения, то ли от сознания своей неудачи, в эту ночь я даже спал отвратительно, раза два просыпался, что для меня совсем не характерно.

Перед сном я, следуя данным мне наставлениям, положил камень у изголовья, рядом с подушкой — с тем расчетом, чтобы по пробуждении мой взгляд в первую очередь встретился с ним.

…Взгляд мой рассеянно скользил по комнате, не задерживаясь на предметах. Как вдруг что-то будто подтолкнуло меня изнутри, я взглянул на камень. И с моим восприятием произошло нечто странное. То ли это была иллюзия, то ли во мне действительно открылось видение, но я обнаружил, что, не меняя формы, камень преобразился. Уже не булыжник, случайно подобранный на дороге, но таинственный собеседник находился рядом со мной. Во всяком случае возникло ощущение присутствия, и это ощущение постепенно усиливалось. Сонливость внезапно исчезла, голова стала светлой, ясной, а зрение — острым. Я ощутил легкое и приятное возбуждение. Я не видел, не чувствовал, но знал, что таинственные энергетические нити излучаются камнем и передаются мне…

Камень ожил, запульсировал и изменил пространство моего восприятия, которое благодаря этому открылось миру, как открывается солнцу утренняя земля. Мое расширенное сознание обнаружило способность улавливать тончайшие соответствия в том, что окружало меня. Камень безмолвно заговорил. Теперь я мог использовать заключенную в нем магическую силу. Я мог спрашивать и получать ответы. Изначальная реликтовая энергия, излучаемая этим спрессованным кусочком материи, передалась мне. Волна экстатического восторга захлестнула меня, однако, чтобы потопить себя самого в этой опьяненности, я, следуя указаниям Старика, отрешился от своих чувств, как бы созерцая их со стороны. Дело в том, что подобная деятельность, которая соприкасается с миром магических отношений, требует известного хладнокровия от того, кто ее осуществляет, иначе возможны непредвиденные обстоятельства, способные причинить вред. Поэтому, поплескавшись в своей экзальтации, я переключился на другую работу и быстро восстановил эмоциональное равновесие…»