Искусство Сновидения - Карлос Кастанеда Страница 20

– Существует ли какая-нибудь определенная причина для такого отвращения?

– Лучшая причина в мире – мы с ними воплощаем полные противоположности. Они любят рабскую зависимость – я люблю свободу. Они стремятся купить – я же не продаю.

Я почувствовал необъяснимое волнение и резко заявил ему: эта тема настолько далека от моих проблем, что я не могу воспринимать ее всерьез.

Некоторое время он пристально смотрел на меня, улыбаясь, а затем сказал:

– Лучшее, что можно делать с неорганическими существами, – это как раз то, что делаешь ты: отрицать их существование, но регулярно посещать их, придерживаясь мысли, что ты находишься во сне, где, по твоему мнению, все возможно. Таким образом, ты как бы ничем не рискуешь.

Я ощутил непонятное мне чувство вины, причину которой не мог объяснить. Я вынужден был спросить:

– Что ты имеешь в виду, дон Хуан?

– Твои встречи с неорганическими существами, – сухо ответил он.

– Ты надо мной смеешься? Какие встречи?

– Я не хотел поднимать этот вопрос, но мне кажется, что пришло время сказать тебе кое-что о том ворчливом голосе, который ты слышишь в сновидении и который напоминает тебе о необходимости концентрации внимания на всем, что ты наблюдаешь. Так вот, это голос неорганического существа.

Я подумал, что дон Хуан совершенно непоследователен. Меня это очень рассердило, и я громко выразил свое возмущение в его адрес. В ответ он рассмеялся и попросил меня рассказать о необычных происшествиях, случающихся в моей практике сновидения. Эта просьба меня удивила. Я никогда никому не упоминал о том, что довольно часто выпадал из состояния сновидения, увлеченный каким-нибудь определенным предметом. При этом я, вместо того чтобы изменить что-то во сне, как следовало поступить в этом случае, обнаруживал, что изменял весь настрой сна и находил себя в совершенно незнакомом измерении. Я парил в нем под воздействием какой-то невидимой силы, которая все время кружила меня. Я всегда выходил из таких сновидений, продолжая кружиться, и долго поднимался и опускался, пока не просыпался полностью.

– Это действительно были твои встречи лицом к лицу с друзьями из неорганического мира, – сказал дон Хуан.

Я не мог с ним спорить, но не хотел и соглашаться. Я продолжал молчать. Я забыл свой вопрос о магах прошлого, но дон Хуан снова поднял эту тему.

– Я думаю, что маги древних времен существовали около десяти тысяч лет назад, – сказал он, улыбаясь и наблюдая за моей реакцией.

Я, основываясь на последних результатах археологических исследований о миграции азиатских кочевых племен на американский континент, уверенно заявил, что эти данные неправильны. Все это происходило не десять тысяч лет назад, а намного позже.

– У тебя свои представления, у меня – свои, – сказал он. – Я знаю, что древние маги жили в течение четырех тысячелетий, с пятого по первое тысячелетие до нашей эры. Три тысячи лет назад они исчезли. С тех пор маги современности постоянно систематизируют и по-новому интерпретируют их наследие.

– Как ты можешь быть столь уверенным в этих сроках? – спросил я.

– А как ты можешь быть столь уверенным в своих? – возразил он.

Я сказал ему, что у археологов есть проверенные методы датирования событий прошлого. Он вновь возразил, что маги пользуются своими собственными проверенными методами.

– Я не хочу тебе противоречить и не пытаюсь тебя переспорить, – продолжал он, – но может случиться так, что очень скоро ты сам сможешь спросить об этом у того, кто знает наверное.

– Никто не может знать это наверное, дон Хуан.

– Это еще одна из тех вещей, в которые невозможно поверить, но на самом деле существует тот, кто может все это подтвердить. Когда-нибудь ты встретишься с этим человеком.

– Ты, должно быть, шутишь, дон Хуан. Кто может подтвердить то, что произошло семь тысяч лет назад?

– Все очень просто. Это один из магов древности, о которых мы только что говорили. Тот, с которым я встречался. Он и поведал мне о магах древних времен. Я надеюсь, что ты запомнишь все, что я собираюсь рассказать тебе об этом удивительном человеке. Он является для нас источником информации и авторитетом во многих отношениях, а также тем человеком, с которым тебе необходимо встретиться.

Я сказал дону Хуану, что с восторгом внимаю каждому произносимому им слову, хотя и не могу понять, как в действительности может происходить то, о чем он говорит. Он же обвинил меня в том, что я иронизирую и не верю ни одному его слову о магах древности. Я согласился, что в обычном состоянии сознания я не поверил бы в эти его непостижимые истории. Но я не смог поверить этому и во втором внимании, хотя здесь я должен был бы отнестись к ним совершенно по-иному.

– Эта история становится непостижимой только в том случае, если ты начинаешь над ней размышлять, – отметил он. – Если же ты не полагаешься на свой здравый смысл, для понимания такого рассказа необходимо лишь достаточное количество энергии.

– Почему ты говоришь, дон Хуан, что я должен встретиться с одним из магов древности?

– Потому что так будет. Очень важно, чтобы вы однажды встретились. А сейчас позволь мне рассказать тебе еще одну необычную историю об одном из Нагвалей моей линии – Нагвале Себастьяне.

Дон Хуан рассказал мне, что примерно в начале XVIII века Нагваль Себастьян был пономарем при церкви в Южной Мексике. В своем рассказе дон Хуан обратил внимание на то, что современные маги и маги прошлого ищут и находят пристанище в таких общественных организациях, как христианская Церковь. По его мнению, благодаря своей высокой организованности маги легко становятся исполнительными служащими, и поэтому таких людей с готовностью принимают на ответственную работу в различные учреждения. Дон Хуан утверждал, что до тех пор, пока никто не знает об их сопричастности магии, отсутствие у магов идеологических симпатий помогает им зарекомендовать себя идеальными работниками.

Дон Хуан продолжал свой рассказ. Он сказал, что однажды, когда Себастьян выполнял свои обязанности пономаря, в церковь вошел странный человек – старый индеец, выглядевший совсем больным. Ослабевшим голосом он сказал Себастьяну, что ему нужна помощь. Нагваль решил, что индеец хочет увидеться с приходским священником, но мужчина обратился к нему, и казалось, что ему с трудом дается каждое слово. Резко и прямо он сказал ему, что знает, что Себастьян – не просто маг, но и Нагваль.

Себастьян, крайне встревоженный таким поворотом событий, отвел индейца в сторону и потребовал извинений. Тот ответил, что он здесь не для того, чтобы извиняться, но пришел