Георгий Сидоров - Книга 3. Пути. Дороги. Встречи Страница 21

— Хочешь сказать масонских? — спросил я прямо.

— Можно сказать и так, — просто ответил специалист по тайнам. — Не удалось выяснить: является ли Владимир Клавдиевич агентом британской разведки? Хотя некоторые его действия косвенно указывают и на эти связи.

— Какие ты имеешь в виду действия? — растерянно спросил я. — Час от часу не легче! То Арсеньева ты записываешь в масоны, то пытаешься обвинить его в шпионаже…

— И не только в пользу британской разведки, но и японской, — резко отчеканивая каждое слово, сказал историк.

— Ещё и японской?! — чуть не закричал я. — Японцы-то тут причём? А потом, с чего ты взял, что Владимир Клавдиевич мог работать на японскую разведку? Он же топонимику наносил на карту совсем не японскую?

— Но для японцев… — помрачнел антрополог.

— Ты что-то стал говорить загадками… — начал, было, я.

— Никаких загадок тут нет, — резко прервал меня дядя Ёша. — Японцы всегда считали Китай своей провинцией. Как видишь — никаких загадок.

— И всё-таки, почему ты решил, что Арсеньев был связан с японцами?

— Да потому, что он имел дело с загадочным Дерсу Узала. С человеком, которого в Уссурийской тайге из местных жителей мало кто знал. Гольды же, за кого он себя выдал, своим его так и не признали…

— Откуда ты всё это знаешь? — задал я вопрос.

— Не был бы я евреем, если бы досконально не проверил этого Дерсу. Несколько лет, через своих надёжных людей в Приморье, я пытался нащупать хоть кого-то из его рода. Каких-либо родственников Узала или что-то подобное. Всё оказалось тщётным: как я тебе уже сказал, гольды Дерсу Узала своим не признали…

— А что тебя подвинуло на такой вот поиск? — поинтересовался я.

— Японцы, мой юный друг! Японцы! Их желание поставить фильм о Дерсу Узала. Кстати, Куросавой с нашим гениальным Соломиным в роли Арсеньева фильм был создан. И ты его наверняка видел.

— Видел, конечно, — кивнул я.

— Подумай сам, Гера, зачем японцам понадобилось ставить фильм о российском подданном? Они не стали создавать фильм о том же Улукиткане, Семёне Лиханове или проводнике-эвенке Тиманчике — героях книг Федосеева? Они тоже монголоиды. Родственники по расе. Да и подвиги у этих ребят посерьёзнее, чем у проводника Арсеньева. Нет, подавай японцам — Дерсу!

— Но то, что ты говоришь, доказательством не является. Мало ли что японцам могло придти в голову? Может, Г. Федосеева они не читали.

— Согласен, все, о чём я сказал выше, — из области предположений, но есть кое-что такое, что заставляет задуматься.

На несколько секунд специалист по тайнам сделал паузу, а потом, указав на карту Уссурийского края, сказал:

— Достоверно известно, что Владимир Клавдиевич китайского языка не знал. Ни одного китайца в его экспедиции не было. Учёного синолога, специалиста по китайскому языку, тоже. Откуда, спрашивается, взялись все эти названия? Да ещё с переводами на русский? Либо он имел готовую сделанную японцами «китайскую карту», либо с ним был хороший консультант. Последним мог быть только Дерсу. Других аборигенов рядом с Арсеньевым не было. Я лично убеждён, что без китайской карты не обошлось. Потому что у Арсеньева были периоды, когда Дерсу с ним не было, но китайские названия на свою карту Приморья он наносил.

— Но откуда у него могли взяться эти японо-китайские карты? Неужели они попали к нему через Дерсу?

— Через проводника — исключено. Для обоих слишком большой риск: скорее всего, Арсеньев привёз эти карты из Польши, где он служил поручиком в Олонецком полку, расквартированном в г. Ломжа. В Польше его могли запросто завербовать как агенты Ватикана, так и англичане. Как тебе известно, именно англичане готовили Японию к войне с Россией. Они создали для неё и флот и помогли с организацией армии… Как видишь, всё сходится.

— Согласен, косвенные доказательства, что Арсеньев работал против России, имеются…

— Их более чем достаточно! — взволнованно сказал дядя Ёша. — Взгляни на карту: за эти вот художества, за китаизмы Арсеньева надо расстрелять! По его карте — Приморье не наше — оно, судя по топонимике и гидромике, — китайское! Нам надо радоваться, что Арсеньеву не удалось изменить названия реки Амур, рек Уссури, Бикин, Хор, Арган и хребта Сихоте-Алинь. Ты помнишь по книге смерть Дерсу? — грустно улыбаясь, спросил меня историк.

— Конечно, помню. Его убили разбойники, и в похоронах его участвовал сам писатель.

— На-ка вот, почитай, — протянул мне несколько печатных листов специалист по тайнам. — Это из воспоминаний жены Владимира Клавдиевича Анны.

Я взял из рук протянутые листки и стал читать:

«Осенью 1908 года Володя вернулся из короткой экспедиции. Ходил под Хабаровск. Я ему говорила, что Дерсу погиб. Володя не поверил. Он сразу на Корфовскую, это в 25 километрах от нас. Могилу Володя не нашёл. Они искали вместе с Дуюлем, другом Володи, начальником станции Корфовская. Через сутки Володя вернулся, утомлён и огорчён. Траурное настроение. «Мой Дурсун исчез, следствия не было. Тогда жизнь иногородца не ценилась».

— Так выходит, Арсеньев в своей книге всё наврал? — поднял я глаза на историка. — Что он видел труп Дерсу Узала и по обуви определил, что это был именно он.

— Вот именно, почему-то по обуви, но не по лицу. Это тоже настораживает.

— Почему? — не понял я.

— Да потому, что мы имеем дело с подстраховкой. Если этот Дерсу вдруг где-то объявится, то Арсеньев вроде бы и ни при чём. Видел только ноги, но не лицо. Ну не рассмотрел труп, был очень расстроен… С другой стороны в его книге написано, что старого гольда убили. Как говорится: «И волки сыты, и овцы целы». Со всех сторон вполне профессионально.

Логика специалиста по тайнам была железной. После всего этого разговора на душе стало архискверно.

— Я со многим с тобою согласен. Действительно, Арсеньев натворил с Россией немыслимое, понятно и с какой целью. Но до меня не доходит мотивация. Неужели им двигало одно желание — хорошо заработать? Ведь он происходил из русских потомственных интеллигентов.

Глава 6. О русской интеллигенции

— Знаешь, как переводится на русский, нормальный язык европейское слово «интеллигент»? — улыбнулся историк.

— Как? — заинтересовался я.

— Оно, если вслушаться, происходит из трёх слов. Первое слово «иностранный», второе «интеллектуальный», а третье — «агент». Где два первых слова выступают как одно. А потом, вспомни, золотые слова Владимира Ильича Ленина: что он сказал относительно русской интеллигенции? Что наша русская интеллигенция — не сливки общества, а его испражнения. Вот и ответ на твой вопрос, юноша. Верно, не одни только деньги управляли действиями Владимира Клавдиевича.

— Было и кое-что ещё?

— Интересно?

— Что может быть такое, что заставляет человека предавать свою родину? — улыбнулся я.

— Дремучая беспросветная ненависть к своему отечеству. Именно она отличает русских интеллигентов от интеллигенции других стран и народов…

— Ты говоришь какие-то ужасные вещи, дядя Ёша!

— Ничего ужасного тут нет. Я просто констатирую факт. А факты, как говорил Иосиф Виссарионович, мой тёзка, упрямая вещь. Чтобы понять, откуда прорастают корни этой ненависти, надо вспомнить происхождение русской интеллигенции: в основной своей массе русская интеллигенция вышла из разорившегося дворянства. Дворянство же родилось при первых русских царях. Дворовым служилым людям или челяди за военную службу великие князья, позднее цари, выделяли вотчину — земли с проживающими на них крестьянами. Но вотчины эти давались с одним условием: дворянин должен служить в армии. За то, что военный человек за отечество проливал свою кровь, он имел и земли, и кормящих его крестьян. Только за военную службу, а не просто так. Если же он отказывался служить в армии, земли у него тут же отбирались и передавались тем, кто верой и правдой служил. И это было справедливо. В те золотые времена паразитов среди дворян не было. По сути, земля и живущие на ней крестьяне им не принадлежали. И тем, и другим распоряжалось правительство. Но дядя Петя Романов, по указке с Запада, этот древний справедливый закон в России отменил. Дворяне получили от государства и крестьян, и земли, но служить в армии им было необязательно. Вот когда родился класс паразитов в России. Теперь дворянам можно было жить припеваючи. Распоряжаться и землёй, и крестьянами, но обществу ничего за это не отдавать. По сути что получилось? Русский этнос разделился на два народа. Один народ — хозяева-дворяне стали вести себя на своих вотчинах как завоеватели. Они получили власть над душами землепашцев, и никто эту власть у них отнять уже не мог. К крестьянам на своей земле они стали относиться как к чужеродному племени. Их можно было продавать, менять на породистых собак и даже убивать. Своих соплеменников, хранителей земли русской, эти аскариды рода человеческого стали презрительно называть чернью. Как тебе известно, слово «жид» означает: паразит. Теперь подумай, чем такие вот дворяне отличались от ростовщиков-иудеев? Практически ничем. Тоже жили за чужой счёт, плевали на военную службу и точно также ненавидели русский народ, как гоев ортодоксы-иудеи. Из презрения и ненависти к «черни» у паразитов-крепостников дворян родилось отчуждение и ко всему русскому. После Петра I в среде российской верхушки вспыхнула психическая эпидемия под названием «чужебесие». Всё отечественное господами дворянами стало презираться и опошляться. Вместо русского языка в среде паразитов был введён французский… Русских писателей и поэтов они не читали, над русской народной музыкой и над русской классикой откровенно смеялись. Жиды от дворян предпочитали жить не в России, а за границей. Они ненавидели даже русский воздух, предпочитали дышать французским и итальянским. Из их среды и вышла наша российская интеллигенция. Не из крестьян и не из рабочего люда, а в основном из обедневшего дворянства. Потеря, по разным причинам, своих имений и крепостных заставила бывших мироедов-помещиков заняться серьёзным академическим образованием и податься в науку, образование и культуру. Особенно усилился этот процесс после реформы 1861 года. Когда огромная масса помещиков волею царя-батюшки потеряла крепостных крестьян — своих кормильцев. Это всё байки, что народовольцы Софья Перовская, Кибальчич и другие убили царя Александра И, думая о «несчастном» русском народе. Они ухлопали его за то, что он отнял у помещиков их рабов — крестьян. Лишил возможности паразитировать и дальше. Теперь ты понимаешь, откуда прорастают корни нашей русской интеллигенции? Из той социальной прослойки, которая всегда презирала свой собственный народ, как следствие этого никогда не уважала Россию и пресмыкалась перед всем иностранным. Именно она, эта самая либеральная российская интеллигенция, и пошла на сговор и союз с мировым масонским движением. Не будь её, никаких масонов и никаких революционеров-евреев в России бы никогда не было. Эти «испражнения» общества вкупе с Западом и русским масонством не только убили двух русских царей, но и создали условия для поражения русской армии во время японской кампании. Неужели, ты думаешь, что наш царь Николай П был настолько глуп, что вместо патронов и снарядов мог послать в Маньчжурию нашим солдатам иконы? Представляешь — несколько вагонов икон! Откуда их только взяли? Понятно, что все они были тяп-ляповские — чистейшей воды штамповка. Но ведь и на неё нужны были деньги — и немалые! Представь, как обрадовались такому подарку русские солдаты?! Нет ни медикаментов, ни хорошего питания, ни патронов… Зато море икон… Молись до посинения! Кто это сделал? Конечно же, наши доморощенные интеллигенты, кто же ещё? Они устраивали революцию. Надо было поднять недовольство в армии. До сих пор некоторые историки ломают голову, как могли мы, русские, проиграть Цусимское сражение? И никто из них не знает, кроме посвященных, разумеется, что орудия наших кораблей стреляли специально выпущенными для эскадры Рождественского некачественными снарядами. Такие снаряды, попадая в цель и пробив японскую броню, под ней не взрывались… Как так вышло, что партия снарядов для тихоокеанского похода оказалась непригодной? Этот вопрос до сих пор остаётся открытым. И освещать его никто не собирается… Получилось так, что в Цусимском сражении у русских моряков вместо булатного меча в руках оказалась обычная хворостина. «Палкой» удары по броне наносились, но что толку от таких вот ударов? Образно это выглядело именно так. Пускай косвенное, но доказательство этому есть. Вспомни сражение крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с эскадрой адмирала Уриу. Во что превратился от снарядов «Варяга» флагман японцев — бронированный «Асахи»? В горящий костёр! А он один по количеству артиллерии в два раза превосходил русскую эскадру! Вот что значит нормальные боевые снаряды, плюс хорошая выучка русских матросов! В том бою «Варяг» пустил на дно один миноносец и сильно повредил второй. Как видишь, русские снаряды работали и ещё как! То же самое можно сказать и о сражении с японцами первой Тихоокеанской эскадры. В артиллерийской дуэли с эскадой адмирала Того наши корабли оказались сильнее. Что признали и сами японцы. Не случай помог тогда одержать Стране Восходящего Солнца победу, а мощное оккультное воздействие. Это я тебе говорю, как специалист по всему тайному и непонятному, Гера, и уверен, что не ошибаюсь. Японский адмирал уже успел дать команду о выходе своей эскадры из боя, как вдруг наш флагман «Цесаревич» начал делать циркуляцию, показывая этим, что прорыв во Владивосток русской эскадры не получится и пора возвращаться снова на Ляодун. На самом же деле у броненосца перестали действовать рули. И заклинило их не из-за повреждения. Как потом оказалось, управление кораблём было исправным. Просто произошло «чудо». Хотя чудес в мире не бывает: в поединке с русским национальным эгрегором победил тандем — союз японского национального эгрегора с эгрегором Амона. Но это несколько иная тема, поэтому останавливаться на ней не будем. Вернёмся снова к нашей гнилой русской интеллигенции: до сих пор историки гадают, — продолжил свой рассказ дядя Ёша. — Как так могло произойти, что в Порт-Артуре не могли уберечь адмирала Макарова? Нашего великого флотоводца и гениального учёного. Столько вокруг его гибели непонятного и загадочного… Во-первых, почему адмирал перед выходом в море оказался не на своём любимом крейсере «Новик», а на броненосце «Петропавловске»? И, во-вторых, почему в артурском на несколько раз протраленном фарватере оказались мины? Кто их туда поставил? Японцы, как показали исследования, сделать такого не могли. Для них гибель «Петропавловска» была тоже загадочной. Это подтверждается японскими архивами. Спрашивается: кто тогда организовал ловушку на русского гения? Естественно, наши русские интеллигенты и масоны. Кто же ещё? Те самые, которые звонили из осаждённой крепости японцам и сообщали вражеским наводчикам батарей, на каких укреплениях находится душа обороны Артура — генерал Кондратенко. Та самая публика, которая, добившись его гибели, тут же сдала русскую крепость японцам… Ты наверняка читал Степанова «Порт-Артур» и, конечно же, помнишь, что русские перемололи на Ляодуне все японские войска. У Японии не было больше сил вести войну. Крепость же могла сражаться год и больше. В ней было достаточно и боеприпасов, и снаряжения, и продуктов. К тому же, вопреки установке своего правительства: всячески вредить русским, в Порт-Артур прорвался британский частный, груженный продуктами и медикаментами пароход… И всё-таки крепость обманом и хитростью сдали. Русской реакционной интеллигенции и масонам необходимо было поражение России. И они его — это поражение сварганили. Понятно, что русско-японской кампанией дирижировала Западная закулиса. Но речь у нас сейчас не о ней, а о нашей российской интеллигенции… О той прослойке русского народа, которая, в основной своей массе, является его позором. О людях, которые после поражения России в войне с Японией послали японскому императору поздравительную телеграмму.