Сергей Лазарев - Прикосновение к будущему Страница 23

Поэтому в философии Востока должны были присутствовать принципы, понятия, мировоззрение, позволяющие закрыть подсознательную агрессию, иначе боевые школы долго бы не просуществовали. Следовательно, должны были быть техники, снимающие зацепленность за духовные ценности. Давайте сначала, обращаюсь я к моим собеседникам, попробуем понять ситуацию в рамках моей системы. Итак, перечислим человеческие ценности: ну, материальные и зацепленность за них это понятно. Дальше идут духовные ценности. Если мы проанализируем развитие взглядов человека, то увидим эволюцию от материальных представлений ко все более высоким духовным слоям. О том, что такое окружающий мир и какие законы им управляют. Как первобытные племена представляли себе высшие силы? Духи для них были олицетворением силы и превосходства, а поскольку сил в природе было много, то много было и духов. Главное в жизни это сила. Эта концепция долго просуществовать не могла и постепенно с развитием мышления должна была видоизмениться.

Стихийные носители такой концепции динозавры давным-давно вымерли.

Люди понемногу стали понимать, что способности важнее силы.

Духовные рычаги оказались сильнее физических. Главное представление о духах и богах это их способности и возможности, во много раз превосходящие человеческие. Человек молился языческому богу, чтобы соединиться с ним не только в его силе, но и способностях. Прошло время, и люди стали понимать, что интеллект выше способностей. Появилось ощущение всеобщего единства. "Бог это высший разум", начали утверждать философы. В основе способностей и интеллекта лежит контакт с будущим. Надежда, цель, принцип, идея масштабнее такого понятия, как «ум». Тот, у кого была высокая духовность, идеи, цели, принципы, добивался больше просто умного. "Бог это не высший разум", начали говорить философы. "Бог это идея, которая управляет миром". Проходило время, и постепенно выяснялось, что человек, наделенный сильной волей, масштабными желаниями, может добиться еще большего. "Бог это всемирная воля", стали считать философы. Основные элементы человеческого «я» это жизнь, воля, желание. Но поскольку человеческое «я» является частью коллективного сознания в пространстве и во времени, оно масштабнее одной жизни. То, что мы называем «душой», больше нашего «я». Те, кого мы называем "люди с великой душой", так же превосходили людей с мощной волей и жизненным потенциалом. Как духовные вожди общества, они превосходили его правителей. Философы, общавшиеся с такими людьми, обобщая те представления, которые они имели об этих людях, говорили, что Бог есть мировая душа. Есть ли что-либо масштабнее вселенской души? Есть. Это Божественные законы. Тот, кто выходил на этот уровень, становился пророком и мессией.

Есть кто-либо выше пророка и мессии? Есть. Это любой человек, даже самый примитивный, если он сохранил чувство любви, когда у него обрушилось все, что мы можем назвать человеческими и мировыми ценностями. Из этого чувства рождается все. Из него все выходит и в него все уходит. Это доказывал миру своим поведением последний мессия, и это поняли его последователи. И хотя до сих пор философы всего мира Бога называют то высшим разумом, то высшей идеей, волей или законом, две тысячи лет назад было сказано: "Бог есть любовь". И человек в познании мира всегда шел двояко. Желание сохранить чувство любви в любой ситуации рождало понимание высших законов. Оно рождало пророков и мессий. Заповеди, оставленные ими, их информационное поле сохранялось века и тысячелетия, оплодотворяя культуру народов и цивилизаций. Следование этим заповедям, духовные практики, оставленные великими, рождали поколения духовных лидеров, без которых любое государство постепенно вырождалось. С их помощью формировались общечеловеческие мораль и этика, идеология, правовые нормы. Все это рождало общественные и точные науки.

Любому экономическому укладу предшествуют глубинные теоретические концепции. Одновременно познание шло через накопление опыта. Классификация явлений окружающего мира, сравнение, анализ, эксперименты и опыты вели к развитию способностей, интеллекта. И — те, кто не ограничился этим, шли дальше: к духовным целям и принципам.

Религия рождала науку. Наука создавала системное понимание мира. И затем, по мере развития, все более тяготела к религии, что, в конечном счете, приведет к их объединению в рамках нового мировосприятия, где они будут не исключать, а дополнять и взаимно обогащать друг друга. И такое познание было свойственно любому процессу развития. В боевых искусствах все так же начиналось с силы. Большой рост, мощные мышцы были идеалом для тех, кто только начинал процесс познания.

Постепенно стала побеждать другая тенденция. Ловкий противник гораздо быстрее побеждал сильного, но примитивного. Техника, скорость реакции стали целью, а сила удара, вес и рост отошли на второй план. Прошло время, и оказалось, что те, кто разрабатывает приемы и комбинации, побеждает просто ловких и быстрых. Ум оказался выше способностей. Способности и ум должны перейти в принципы и идеи, и постепенно приемы и техники складывались в общий стиль. И мастер, освоивший этот стиль, побеждал противника, часто превосходящего его в скорости и силе.

Воля есть реализация желаний, связанная с философским пониманием мира. И отдельные стили, объединяясь, превращались в школы. Основатели школ работали на философско-волевом принципе.

Чем больше духовности, душевного благородства имел основатель школы на подсознательном и внешнем уровне, тем масштабнее были достижения его школы. Максимальные достижения могли быть у того, кто понимал в конце концов, что миром управляют не разум, идея или воля. Миром управляет любовь. И человек, ставящий целью накопление любви к Богу, управлял ситуацией до того, как она возникала, то есть и кулачный боец, и святой делают одно и то же. Это контроль над ситуацией. Только масштабы разные.

Значит, смысл боевых искусств это познание мира, которое происходит через развитие контроля над ситуацией. И для того, чтобы человек мог добиться мастерства в боевых искусствах, он должен был начать не с последнего, а с первого звена, с ощущения контакта с Творцом, чувства беспредельной любви, которое перестало зависеть от любых человеческих ценностей. Это состояние называлось «самадхи». Оно достигалось, в первую очередь, отказом от контроля над ситуацией и обращением к любви. И если человек этого не достигал, путь к высшему совершенству для него был закрыт. Понимая это, многие годами, а то и десятилетиями пытались достичь такого состояния. Для этого нужно было выключить свое сознание, отключиться от своего человеческого «я», расстаться со своими желаниями. Когда человек проходил ситуации на грани смерти или за ее гранью, а затем возвращался назад, дестабилизация человеческого «я» была достаточно высокой, и это облегчало задачу.

Но возвращался человек не всегда. Поэтому часто использовались галлюциногены, специальные психотехники, рвущие связи с окружающим миром, ценностной картиной мира. То, что мы называем "восприятием окружающего мира" и "человеческим "я"", в принципе, равнозначно. Разрушение логики окружающего мира одновременно является дестабилизацией нашего «я». В буддизме для этого часто применялись парадоксальные вопросы, нелогичное, необъяснимое поведение учителя. Раскачивая сознание ученика, разрушая систему его логических связей, выключали зацепленность за человеческие ценности. Благоприятный фон для поиска Божественного в своей душе через месяцы и годы тренировок становился все сильнее. Многие учителя в Тибете на несколько лет превращали своих учеников в послушных рабов до тех пор, пока их «я» не растворялось в желании соединиться с Высшим. В тибетских монастырях один из экзаменов в школу боевых искусств был весьма необычен. К испытуемому подходил преподаватель и неожиданно с размаху бил его по лицу. Если ученик падал без сознания, как подкошенный, его принимали в школу. Если же он оставался стоять после удара, его не принимали. Ориентация на свое «я», на защиту своего «эго» была слишком сильной, и к настоящему обучению такой человек был непригоден.

Вернемся к состоянию «самадхи». Достигший этого состояния, если сам уже был немощен, несколько поколений жил в своих учениках, и его внутреннее озарение закреплялось, рождая новое видение мира, новые направления, новые стили. Итак, сначала состояние внутреннего озарения. Потом действия, в которых нет ни желаний, ни воли. Наши желания, как правило, дискретны.

Желание появилось, реализовалось и исчезло. Дискретно, прерывисто также наше «я», наше сознание. Поэтому плавные, перетекающие движения, выполняемые в течение многих часов, выключали сознание человека, и тогда результаты, которых добивался ученик, не усиливали его значимости. Если один прием выполнялся много часов подряд, это выключало оценку ситуации, логику и анализ. Выполнение упражнений под ритмические удары барабана, подобно шаманскому бубну, останавливало сознание, и в момент увеличения способностей, целей, воли и желаний не происходило срастание с человеческим «я». Наше сознание, наше «я» все время на что-то нацелено. Чтобы в момент обучения не зацепиться за способности, интеллект, волю, ученикам давали задание, непосредственно не касающееся схватки. Допустим, сначала ученики входили в определенное состояние, затем, при отражении ударов, пытались сохранить это состояние. Сначала результат был гораздо хуже, чем у тех, кто думал только об отражении удара, а потом шло продвижение далеко вперед.