Покрывало Майи, или Сказки для Невротиков - Авессалом Подводный Страница 23

Говоря об устройстве человеческого тела, можно заметить нашу триаду, выраженную в цепочке: голова (синтетический уровень) — туловище (качественный уровень) — конечности (предметный уровень). Голова олицетворяет синтез всего человека, туловище содержит в себе внутренние органы, которые отвечают за различные аспекты физиологии, и, наконец, конечности, то есть руки и ноги, дают человеку возможность предметного осуществления себя в мире: например, с помощью ног он перемещается в пространстве, а с помощью рук оперирует с ним. Интересно, что анатомически наша триада распространяется и на части человеческого тела: в руке можно выделить плечо (синтетический уровень), предплечье (качественный уровень) и кисть (предметный). При движении рукой движение плечом задает основную идею, движение предплечьем уточняет эту идею, дает ей определенные качества, и наконец кистью совершается уже конкретное действие, например, захват предмета.

Аналогично, в кровеносной системе ясно выделяются на синтетическом уровне сердце, на качественном — сосудистая система, то есть артерии и вены, и на предметном уровне — капиллярная система. В нервной системе можно выделить головной и спинной мозг на синтетическом уровне, нервные стволы на качественном уровне и нервные окончания — на предметном.

Трехуровневая модель личности человека. Здесь на синтетическом уровне находится высшее, или глубинное, или истинное «я» человека, тот таинственный, смутно осознаваемый и труднопостижимый объект, поисками которого заняты все люди, которые говорят, что они ищут себя. Это глубинное «я» иногда представляется как личный Бог человека, или его высшее предназначение, жизненная миссия или тихий внутренний голос, который направляет человека по его жизненному пути.

На качественном уровне находятся различные ипостаси, или образы «я», которыми человек пользуется в разные моменты своей жизни. Эти образы «я» можно представлять себе с одной стороны, как поддерживающие внешнее поведение человека, то есть это определенные роли, в которых он выступает (например, роль Послушного Подчиненного, Строгого Родителя, Сурового, Но Справедливого Начальника и т. д.). С другой стороны, образы «я» существуют и во внутреннем мире человека — это те психологические одежды, в которые он одевается в своих внутренних путешествиях; иными словами, это внутренние роли, которые человек берет на себя и использует во внутренней работе при формировании и проживании внутренних сюжетов. Обычно этим внутренним ролям соответствуют определенного рода жизненные позиции, которые формируют соответствующие внутренние сюжеты и реализуются в них. Примеры внутренних ролей (костюмов): Угрюмый Исследователь, Радостный Потребитель, Несгибаемый Путешественник, Бесприютный Циник.

Таким образом, образы «я» проявляются двояко: с одной стороны, во внутреннем мире в виде различных жизненных позиций и умонастроений, а с другой стороны, во внешнем мире как совокупности определенного рода манер и модальностей, которые человек использует в общении с окружающим миром; сюда могут относиться также форма одежды, особенности внешнего вида, прически, походки и осанки; в целом все это может быть названо словом «стиль», который обязательно соответствует каждому внешнему «я». Этот стиль может быть разработан больше или меньше, но как правило узнаваем — как человеком, так и окружающими.

И, наконец, на предметном уровне находится конкретное поведение человека, набор событий, происходящих в его внешней и внутренней жизни, и поступков, которые он совершает.

В зависимости от того, какова акцентуация синтетического, качественного и предметного уровней в жизни данного человека, он обращает наибольшее внимание или на свое глубинное «я» (так, как он его понимает и воспринимает), или на свои образы «я», или на свое конкретное поведение во внешнем или внутреннем мире. При этом человек с акцентуацией предметного уровня будет обращать максимальное внимание на то, что он называет фактами, и на конкретные поступки (свои и других людей), в гораздо меньшей степени беспокоясь о том, что за ними стоит, например, с каким умонастроением и в какой модальности совершаются поступки. Наоборот, человек с акцентуацией качественного уровня всегда озабочен тем, что стоит за данным поступком, в каком настроении, во имя чего, в какой модальности он был совершен и насколько его устраивает или не устраивает тот образ «я», который стоит за поведением его самого или другого человека. Если же для человека наиболее важным является синтетический уровень, то он будет как правило говорить о сути, существе дела; в отношениях с другими людьми он будет принимать или не принимать их в целом, как таковых, а конкретные их проявления и качества будут волновать его гораздо меньше. Если он принимает данного человека, он принимает его целиком, не обращая внимания на отдельные (всегда незначительные и потому простительные) недостатки; если же он человека не принимает, то никакие положительные черты и поступки ему не помогут.

Для проявлений глубинного «я», образов «я» и конкретного поведения человека существует определенная терминология, традиционно принятая в гуманитарных текстах, где говорится о духовной, душевной и непосредственной жизни человека. Под духовной жизнью иногда понимается чисто религиозный аспект человеческого бытия, но, видимо, не следует отождествлять духовность и религиозность: последняя, как правило, привязана к той или иной религиозной конфессии, а духовная жизнь есть жизнь внутреннего, глубинного «я», которое представляет собой как бы человека в целом и не связано напрямую ни с душевными, ни с конкретно-жизненными обстоятельствами. Энергия духовной жизни является энергией тотальной трансформации, то есть духовные перемены — это такие перемены, которые затрагивают самую сердцевину, истинную глубинную сущность человека, и они настолько тотальны, что отражаются на всех аспектах душевной жизни и дают новое освещение и окраску всем событиям непосредственной жизни. В то же время совершенно конкретно обозначить и назвать элементы, обстоятельства, события духовной жизни человека не представляется возможным, поскольку она переживается интуитивно и тотально. Для духовных переживаний характерно ощущение полноты бытия и собственного существования, когда ничто в жизни не кажется лишним, посторонним, когда жизнь видится интегрированной вокруг некоторого центра, который определенным образом развивается, и это развитие предполагает последующие изменения на всех уровнях и во всех сферах человеческого бытия. Кроме того, синтетичность духовной жизни означает ее вневременной характер: то, что происходит, неожиданным образом связывает воедино все прошлое, настоящее и проблематичное будущее, которое конкретизируется и модифицируется — и то же происходит с прошлым: те его части, которые, казалось, доминируют, имея над человеком неодолимую власть, неожиданно ее теряют, и наоборот, получают неожиданное значение совершенно другие прошлые факты и переживания. Кроме того, для духовных переживаний характерны, с одной стороны, ощущения уникальности себя самого, своей