Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23 Страница 24

Читают по четным дням:

Ступаю спиной, приклоняюсь головой,

Господу молюсь, крещусь,

В святые слова облачусь.

Встану я, раба Божия (имя), под небо,

Под солнышко, под чисто поле.

Ветер в поле гуляет, слова мои хватает,

К небу Божию поднимает.

Святая церковь царские врата открывает.

Сама себя заговариваю, врагов своих оговариваю

От всех колдунов, от всех ведунов,

От всех колдуний, от всех ведуний.

Кто на меня лихо помыслит,

Кто лихо подумает,

Тот считай в лесе лесок,

Тот считай в море песок.

Сам себя ешь, глодай,

А Ты, Господи, меня не отдай

Ни колдунам, ни колдуньям,

Ни ведунам, ни ведуньям.

Зло ко мне не пристанет,

Колдовство лютое отстанет.

Как дверь к косяку притворяется,

Как солнышко к небу прилепляется,

Будьте, мои слова, лепки, крепки.

Крепче камня-булата,

Выше горы Арарат.

На ныне, на вечно, на бесконечно.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

От порчи на детей

Из письма:

«Поссорилась я с соседкой, а она, зная мое больное место, угрожает извести моих детей порчей. У нее самой детей нет, а моих она не жалеет».

Заговорите водичку и умойте детей. Заговор такой:

Господи, Боже мой.

Как на хлеб-соль порча не пристает,

Никакое худое слово не берет,

Так чтобы и на моих детей (имена),

Ничего худое не приходило,

Никакая порча бы их не сгубила.

Ставлю я, (имя), тын железный,

Борец-кладунец от земли до небес.

Кую Божию броню,

Святые слова говорю.

Сорок раз говорю, выговариваю

На ныне, на вечно, на бесконечно.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Проклятые души детей

Из рассказа Матрены Филипповны Окутчак:

«Было это за год до войны. Я тогда была еще ребенком, и родители отвезли меня погостить к бабушке в село: на вольный воздух и коровье молочко. В деревне мне нравилось: детей много, весело, сытно.

Как-то раз мы с ребятишками побежали в поле, чтобы наловить стрекоз и кузнечиков. Бегали, приустали и сели прямо на лугу похарчевать. У всех была с собой припасенная еда: хлеб, яйца, помидоры, огурцы. На приволье мне, городскому ребенку, все это казалось удивительно вкусным. И тут к нам подошла девочка лет четырех. Села и начала с нами есть. Девочка Тася, та, что была среди нас постарше, спросила ее:

– А тебя вроде схоронили. Ты ведь вроде умерла? Девочка засмеялась:

– Видишь ведь, я здесь, а не в земле!

Все дружно захохотали. Потом мы ловили стрекоз, и как-то не обратили внимания, что девочка куда-то пропала.

Мы вернулись домой, а спустя час к моей бабушке пришла Тасина мать. Она сказала:

– Баба Варя, что-то ребятишки говорят, что нынче с ними играла дочка Польки Фроловой. Так ведь ты сама ее у них в доме обмывала?

Баба Варя стала меня пытать, правда ли, что с нами девочка Груша была и какая она была с виду. Я подтвердила и сказала, что на Груне было синее платье и беленький платочек.

– Правильно, – воскликнула моя бабушка, – я ее в синее платье и одевала!

Потом моя бабушка и Тасина мать рассуждали, а я их слушала. И из их разговоров я поняла, что умершую девочку при жизни мать постоянно проклинала. Говорила ей: чтобы ты сдохла, чтобы ты пропала и другие проклятия. Говорилось это, скорее всего, не со зла, а по дурной привычке. Вот, видно, проклятая душа этой девочки и мается, не находит себе покоя на том свете. В то время моя бабушка была на селе местной знахаркой, и люди спешили к ней за помощью и советом. После этого разговора бабушка меня предупредила: если я еще раз увижу ту девочку Грушу, то должна буду ее расспросить, где она спит, с кем живет и еще что-нибудь у нее вызнать. Через день мы с ребятишками снова побежали к реке, бежали через ту поляну, где к нам подошла девочка Груша. И снова мы ее встретили и вместе играли. Выждав удобный момент, когда рядом не было других детей, я, как и учила меня бабушка, спросила Грушу, где ее дом и как ей там живется. Никогда не забуду, какое у нее было в тот момент лицо. Вроде в нем не было ничего страшного, ребенок как ребенок, но глаза у нее оказались без зрачков, просто абсолютно черные, во всю радужку.

Тихо, неторопливо, будто думая над тем, можно ли ей об этом говорить, девочка сказала, что ее дом там, где много крестов, но заходить мне туда нельзя. Она и там, и здесь, и везде. Она все видит и слышит, да ее почему-то не хотят видеть и слышать. Вот только мы ее и увидели. И тут же, будто в чем-то сомневаясь, Груша неуверенным голосом сказала:

– А скоро тут все сгорит. И стрелять будут, но не в зайцев в лесу, а в людей. И никто не спасется.

Помню, что я еще хотела ее спросить о чем-то, но она неожиданно пропала, как под землю ушла.

Вскоре началась война. Бабушкина деревня вся сгорела. Действительно, никто из этой деревни не спасся. Людей сжигали вместе с домами и скотом. Сгорела и моя бабушка Варвара».

Если мать пожелала ребенку смерти

Из письма:

«Я совершила непростительный грех, пожелав своей дочери смерти. 7 января, на Рождество, моя Люся разбила красивую и очень дорогую вазу. Я разозлилась и шлепнув ее по спине, крикнула:

– Чтобы ты сдохла, скотина!

Я очень люблю свою дочь и сама не знаю, как это слетело с моего языка.

Уже через час я утешала Люсю. Мне было жалко, что она плакала, но, видимо, слово не воробей. Получилось так, как Вы предупреждали в своих книгах: материнское проклятие, да еще в такой день, начало действовать.

Люся сильно заболела, врачи не оставляют мне никакой надежды. Говорят, что в данном случае медицина бессильна.

Как я теперь жалею о своей несдержанности. А главное, было бы из-за чего проклинать свою единственную дочь. От бессилия я готова биться о стену.

Наталья Ивановна, Вы многим помогаете, научите, пожалуйста, как можно снять с Люси мое материнское проклятие?

Если будете печатать мое письмо, то не указывайте имя и фамилию».

Письмо второе:

«Дорогая Наталья Ивановна. Хочу покаяться и попросить помощи или хотя бы совета. Дело в том, что моя младшая дочь, будучи младенцем, плакала день и ночь. Кричала она так, что соседи стучали по батареям, никому не было покоя. Однажды я не выдержала и прокляла свою дочь. Прокляла и день и час, когда она родилась. В тот момент я искренне желала ей смерти. Я думала: почему я не сделала аборт, зачем она вообще родилась, лучше бы она умерла.

После этого ребенок сильно заболел. Я уверена, что это все из-за меня. Ведь раньше она хоть и кричала, но была здоровой. Даже детский врач мне говорила:

– Девочка абсолютно здорова. А то, что она кричит, так это бывает часто. У меня тоже до года дети криком исходили, а потом успокоились и вон какие выросли!

Мне нужно было переждать время, а я прокляла свою дочь. Пожалуйста, подскажите выход из беды, в которую я вовлекла свою дочь».

Заговорите воду и дайте испить ребенку.

Господи Боже, благослови!

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Творец воду, небо и землю сотворил.

Твердо утвердил, крепко укрепил.

И как на той сырой матери земле,

На высоком небе и на воде нет ни боли, ни хвори,

Никакого заклятия, никакого проклятия,

Так бы Господь Бог крепко-накрепко укрепил,

Твердо-натвердо утвердил

Тело и душу рабы Божией (имя). Аминь.

Закрой, Господи.

Заслони, Господи.

Спаси, Господи и сохрани:

От часа злого, от слова лихого,

От семидесяти семи хворей,

От семидесяти семи болей.

Луна на небе поменяется – на убыль пойдет.

А мое слово крепкое

Никогда с рабы Божией (имя) не уйдет.

Ключ моим устам,

Замок моим словам.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Если вас проклинают

Вбейте в косяк гвоздь по самую шляпку так, чтобы его невозможно было достать. А затем скажите:

До тех пор пока этот гвоздь

Сам себя не выдернет,

Сам себя не забьет,

До тех пор во мне проклятье не прорастет.

Ключ, замок, язык.