Владимир Лермонтов - Азбука жизни. Как изменить судьбу Страница 25

Ведь существует точка зрения, которую занесли в наши головы религиозные философы, что возникновение в уме плохих мыслей – чисто наш «продукт», а потому – НАШ грех. И оттого я должен нести за это наказание, должен винить себя и всячески укорять, что я – такое-сякое ничтожество, коли в моей голове завелись гадкие мысли. И здесь намеренно поставлен капкан, ибо если только я обвиню себя, что произвел на свет такую скверную мысль и несу за нее не только ответственность, но и наказание, так эти мысли вместо того чтобы уйти, упадут на хорошо удобренную моим самообвинением почву и дадут устойчивые всходы. Тогда уже с ними действительно трудно будет справиться. Я буду клясть себя на чем свет стоит, мне будет противно втройне, ибо не только я сам по себе плох, но и те мысли, которые мне противны, зажили в моем сознании своей жизнью, заполняя все мое существо своей отрицательной энергией. И здесь уж очевидно, что я начинаю безумно злиться и на себя, и на весь мир, и на людей, и на все, что попадется под горячую руку. А до последствий этого «добродушного» приема негативных гостей рукой подать. Ибо сдерживать себя от того, чтобы не сделать какую-нибудь гадость, не сказать обидного слова, кого-нибудь унизить, оскорбить, – очень трудно, так как все мое существо переполнено желчью и гневом. И вот уже поступок совершен, а за него я действительно несу ответственность, тут уж никуда не денешься. Теперь нужно выбираться из этой ямы: каяться в содеянном грехе со всеми вытекающими последствиями. Таким образом, следуя религиозной идеологии об ответственности за рожденные моим умом мысли, формируется замкнутый круг, из которого выйти почти невозможно. Ведь дурные мысли продолжают свое посещение и, может быть, даже с еще большей интенсивностью, потому что я теперь боюсь их пуще прежнего. Ни о какой радости не может быть речи, ибо скверна начинает сочиться туда, где ее принимают, где ее боятся, где за нее несут ответственность. Ей только того и надо.

Но теперь я знаю, что Я МЫСЛИ НЕ ПРОИЗВОЖУ И ПОЭТОМУ БОЛЕЕ Я НЕ ВОЗЛАГАЮ НА СЕБЯ ЯРМО САМООСУЖДЕНИЯ ЗА ПОЯВЛЕНИЕ НЕПРОШЕНЫХ ГОСТЕЙ!

Для меня это открытие – все равно что новое рождение на свет Божий. Так как я, в силу своей мнительности, поддавшись доктрине вины и наказания за греховные помыслы, сделался некой свалкой мусора, в которую сыплются и сыплются всякие отходы. Я каюсь, унижаю себя, ненавижу себя, а они прибывают и прибывают. Я стал подобием мусороперерабатывающего комбината. Религии, обществу выгодно, чтобы я чувствовал себя последним грешником, ибо тогда я послушен, покорен, а главное, управляем. Страх – лучшее средство держать в рабстве. Не будет страха, развалятся все тюрьмы, цепи, стены и границы. Как тогда можно мною манипулировать, как можно меня использовать, если я не виню себя? Постулаты вины тщательно разработаны и распространены на каждого человека. Меня также закодировали таким образом, что я за все считаю себя повинным. На самом деле я виноват лишь в том, что кому-то хочется есть, а «скушать» меня возможно только в том случае, если я буду во власти алчущего, который для этого сделает все, лишь бы заковать меня в кандалы своей хитрой теории.

Отныне я перестал использовать выражение: «Я думаю», которое заменил фразой: «Ко мне пришла мысль». Теперь я беспристрастно рассматриваю посетителей своего ума и рассуждаю: «Эта мысль – пуста и неинтересна, а вот эта мне подойдет». Более я не говорю себе: «Я не хочу об этом думать», потому что, когда так говорю, я уже изначально подтверждаю то, что именно я думаю, что пришедшая мысль моя и я произвел ее своим умом. Тем самым я немедленно отождествляюсь с нежеланной гостьей, даю ей основания задержаться сколь угодно долго в моей голове и душе. Когда же я произношу: «Эта мысль мне неинтересна», я сразу расставляю все акценты, т. е. изначально отделяю ее от себя, оставляя ее за границей своего сознания, и посему она может свободно уйти.

Как только я снял с себя вину и ответственность за появление в моей голове негативных мыслей, так они стали, во-первых, реже приходить, и во-вторых, я ощутил необычайную радость и свободу. Будто всю прошлую жизнь я просидел в тюрьме и вот теперь выпущен на свободу. Невероятная благодать, энергия начинают прибывать в мое сердце, как талые весенние воды, и все мое существо наполняется неизъяснимым и несказанным счастьем! О какой усталости может идти речь, если я полон сил и энергии, счастья и желания творить?!

Благословляю себя не проводить свое драгоценное время у телевизора и ограничить к себе доступ ненужной информации!

Благословляю себя не брать ответственность и вину за пролетающие в моем сознании мысли!

Благословляю себя никогда не говорить себе, что я устал и у меня нет сил, а вскрывать в себе неистощимые источники энергии посредством избавления от мрачных помыслов, которые приютились в моей душе!

Ц

Цель – объект, образ которого нужно всегда держать перед собой, чтобы не забывать ту высоту, которую решился покорить.

Я всегда смутно представлял себе подлинное величие тех целей, которых решил добиться. Не зная этого существенного момента, т. е. намного занижая истинный масштаб замыслов, я строил свои планы и действия, которые на самом деле годились для того, чтобы взойти лишь на маленький пригорок, а не на гору, уходящую за облака. Хотя мои мечты всегда витали в небесных просторах. Естественно, что я не смог одолеть вожделенные рубежи, ибо терял силы и веру, лишь только начинал подъем. Я – мечтатель, а мечтатели, как известно, значительно преуменьшают те трудности, которые нужно преодолеть, и недооценивают усилия, которые нужно приложить, чтобы взойти к небесам. Мне всегда казалось, что стоит только сильно захотеть, слегка оттолкнуться от грешной земли, и я сразу окажусь у цели. Однако эти попытки оканчивались тем, что я попадал не в заоблачную даль, а в яму, которая была неподалеку от того места, где был мой старт. Вместе с тем я не успокаивался и вновь принимался штурмовать вершины мечты, которые виделись так близко, что их можно было потрогать руками. И опять я наталкивался на те же самые углы, проблемы, препятствия, будто кто-то преследовал меня, подсовывая набор одних и тех же непреодолимых преград.

Теперь я понимаю, что это было не преследованием, не проклятием, которое перемещалось за мною неотступно, куда бы я ни пошел и что бы я ни делал, а это были мои внутренние проблемы, мои блоки, узлы, которые я должен был развязать путем изменения себя, своего сознания, образа жизни и мыслей. Кроме того, те цели, которые я ставил перед собой, действительно были грандиозны, сложны и соответственно требовали значительных усилий в течение длительного времени. Если цель – Эверест, то никаким рывком на него не заскочишь. Большие вершины берутся большими усилиями.

Сейчас я постоянно вижу перед собой реальный образ тех целей, которые я поставил перед собой, и держу рамку того труда, который я должен приложить для реализации своих намерений. Если я собрался добраться до облаков, то не может быть усталости, нет места сомнениям, расстройствам, задержкам, недопустимы никакие оправдания бездействию. Одним словом, все, что мешает продвижению вперед, должно быть отринуто. За борт моего корабля жизни мне надлежит выбрасывать любой балласт, который его утяжеляет. Корабль должен налегке все время плыть и плыть к цели: и днем и ночью, и в бурю и в штиль.

Если мои руки заняты, если я держу в них что-либо, то я не смогу взять новое, иное. Сначала я должен отпустить все прежнее, каким бы оно ни было. Ибо счастье приходит тогда, когда для него освобождено пространство души и сердца, когда руки свободны и готовы принять радость и свет. И меня более не прельстят ни похвала, ни сказочные обещания, ни благоприятные обстоятельства. Меня не зацепят своими шипами ни обида, ни страх, ни гнев.

Теперь, как только я собираюсь гневаться, я останавливаюсь и спрашиваю себя: «Стоит ли? Изменишь ли ты своими эмоциональными речами человека? Извлечет ли он из этого урок и станет лучше или, напротив, озлобится и еще более укрепит свое невежество?» А с другой стороны, даже если мой гнев праведен, приведет ли это меня к истине? Сделает ли мою жизнь счастливой или, наоборот, омрачит и опустошит ее? Нет и тысячу раз нет! Чего я хочу? Изменить человека? Наставить его на путь истинный? Но ведь уже известно, что пока я кого-то учу истине, истина ускользает от меня. Стараясь кого-то вытащить из болота, я не только не извлекаю его оттуда, но и сам сползаю в омут его невежества. Не подтягиваю его на более высокий уровень сознания, а опускаюсь до его уровня.

Хочу ли я быть счастливым или стремлюсь изменить людей? Желаю, чтобы истина восторжествовала в людях или чтобы она светила и грела меня? Выбор за мной, ибо одно с другим несовместимо.