Сергей Мальцев - Невидимая битва Страница 26

Мы рассмотрели в некоторых подробностях историю этого народа и большей частью в его религиозных терминах, потому что в религиозную жизнь евреев, в их священную литературу уходит корнями религия европейской христианской цивилизации. Без этого не развязать многие узлы исторических противоречий и загадок, событий, произошедших уже в ближайшие к нам эпохи. Эта сокровенная история маленького народа и его предания в миниатюре показывают общие процессы, имеющие отношение ко всему человечеству.

Сердце мира

Воины, воины, так зовем мы себя, о ученики,

ибо мы сражаемся.

Мы сражаемся за благородную доблесть, за

высокие стремления, за высшую мудрость.

Потому зовем мы себя воинами.

…Со временем его историю стали приукрашивать. Появились сказочные детали о необычном рождении, а вся жизнь его была описана в виде красивой сказки-спектакля, где события следовали строгим закономерностям поэтических мифов, и персонажи больше походили на идеальные символы, далекие от пыли земных дорог, мозолей земных буден и тумана земной скорби.

Приход Будды не был предсказан никакими святыми писаниями и пророчествами. В Индии, стране, где жизнь всех без исключения жителей — от раба-пахаря до царя — подчинялась бесчисленным религиозным законам, праздникам и обрядам, появился человек, заявивший о красоте свободного труда и простоте истинной религии. Его учение было таким же естественным, как его одежда, его слово — таким же незыблемым и жизненно осязаемым, как каменная скала, ставшая любимым прибежищем его последователей.

«Я учил вас не верить только потому, что вы слышали, но только тогда, когда это проверено и принято вашим сознанием».

«Не жизнь, и не богатство, и не власть делают из человека раба, но лишь его привязанность к жизни, богатству и власти».

«Одинокая жизнь в лесу полезна для того, кто следует ей, но она мало способствует благу людей».

«Судя о других по себе, не убивай сам и не будь причиной убийства».

«Никогда ненависть не уничтожалась ненавистью, лишь доброта прекращала ее, таков вечный закон».

«Орошатели отводят воду, куда хотят; лучники выправляют стрелу; плотники сгибают дерево по своему усмотрению; мудрые гнут себя самих».[96]

Будда был человеком.

Вопреки легендам, и чтобы не давать живому облику Сидхартхи Гаутамы Будды обрасти золотой пылью, некоторые верные последователи называют его даже «величайшим из двуногих» — только бы не стали люди делать из него божественного идола, которому невозможно подражать, а можно только поклоняться.

Ситхартха оставил царский трон, хозяином которого был по праву рождения, и отправился в странствования на поиски средства, которое могло бы избавить людей от страдания. Обойдя страны и народы, пройдя через всевозможные йогические истязания плоти и отказавшись от них, он открыл, что искать истину освобождения нужно не вне себя и не в своем земном теле, а только внутри себя, в своем бессмертном духе. И что главная причина, ведущая человека к заблуждениям и духовному рабству, — это невежество.

Однажды, говорит предание, Гаутама Будда на пути к бамбуковой роще, где он жил тогда с учениками, повстречал домохозяина по имени Шригала, который в мокрой одежде, с распущенными волосами и со сложенными руками, кланялся на все четыре стороны света, а также по направлению к зениту и надиру. Будда знал, что этот обряд, по традиционным представлениям, должен был защитить дом человека от несчастья. Он спросил Шригалу: «Почему совершаешь ты этот странный обряд?» < Мальцев С. А., 2003 >

Шригала ответил: «Ты считаешь странным, что я охраняю мой дом от влияния злых духов. Я знаю, что Ты, о Гаутама Шакьямуни, которого люди называют Татхагата, Благословенным Буддою, считаешь, что вызывания бесполезны и не обладают никакой спасительною силою. Но выслушай меня и узнай, что, совершая этот обряд, я почитаю, уважаю и исполняю завет моего отца»

Тогда Будда сказал: «Ты поступаешь хорошо, что почитаешь и уважаешь завет твоего отца; и твой долг — охранять твой дом, твою жену, твоих детей и детей твоих детей от пагубных влияний злобных духов. Я не вижу ничего плохого в совершении обряда, завещанного твоим отцом. Но я вижу, что ты не понимаешь обряда. Позволь Татхагате, который сейчас говорит с тобою как духовный отец и кто любит тебя не меньше, чем любили тебя твои родители, позволь ему объяснить тебе смысл этих шести направлений.

Чтобы охранить твой дом, этих обрядов недостаточно. Ты должен охранить его добрыми поступками по отношению к окружающим людям. Обратись к твоим родителям на восток, к твоим Учителям на юг, к твоей жене и детям на запад и к твоим друзьям на север, и точно установи зенит твоих благочестивых почитаний и надир отношений к твоим слугам.

Такого благочестия хочет твой отец от тебя. Пусть совершение обряда напомнит тебе о твоих обязанностях».

Шригала с великим уважением посмотрел на Будду, как на своего отца, и произнес:

«Истинно, Гаутама, Ты Будда, Благословенный и Святой Учитель. Я никогда не понимал, что я делал, но теперь я знаю. Ты открыл истину, которая была сокрыта, как тот, кто приносит лампаду в темноту…»

Среди миллионов лампад, горящих в тысячах храмов, освещенный со всех сторон светом, человек может пребывать в духовной темноте. Если забыта сущность обрядов, придуманных когда-то для воспитания высокой мысли, то нужен наставник, который вернет древним формулам забытый смысл.

Будда учил самоконтролю, нравственности, состраданию, мужеству и самопожертвованию — высшим религиозным заповедям. И не просто учил, а делал их убедительными своим примером. Но почему тогда против него поднялась волна возмущения и гонения во всей Индии? Почему священнослужители-брамины ополчились против него и стали разжигать ненависть к Будде в сердцах простых людей?

И в личной, и в бытовой жизни человека не было ни одного события, в котором бы не участвовал брамин со своими обрядами. В течение тысяч лет брамины постепенно навязали Индии наследственную систему каст, разделивших население на несколько иерархических уровней. Во времена зарождения религии Индии это разделение не было наследственным и напоминало больше принадлежность к разным профессиональным группам — священнослужитель, воин, ремесленник, простолюдин. Из касты в касту можно было перейти благодаря личным заслугам. Брамины, чтобы обеспечить своим детям легкое существование и заработок за посредничество между божествами и человеком, так дополнили древние святые писания и комментарии к ним, что наследственность каст стала казаться узаконенной самими священными книгами предков. Для миллионов людей она стала главным условием жизни, при котором они рождались, жили и умирали. < Мальцев С. А., 2003 >

Кроме того, брамины внесли в священные книги поправки, доводившие обряды до абсурда и делавшие жизнь бесконечным бегом по кругу религиозных жертвоприношений, в котором главной жертвой человека богам, а вернее сказать — браминам, была сама его жизнь. Например, стоило в тексте в слове «Агре» — алтарь — заменить некоторые буквы, как оно превратилось в «Агни» — огонь, и вот уже жена, верная «заветам предков», напоенная обезболивающими отварами, добровольно ложится рядом с телом умершего мужа на погребальный костер, вместо того, чтобы восходить к алтарю.

Столетиями курились благовония перед позолоченными статуями богов в храмах, и сотни лет живые вдовы сгорали вместе с мертвыми мужьями в погребальных кострах.

Традиции миллионов людей — это привычка каждого из них, с которой каждый рождается, вырастает и умирает, и никакие нелепости религии, вошедшие в привычку, в рефлекс, не вызывают подозрения. Жизнь течет по своему привычному руслу, пока не появляется человек, усомнившийся в логичности и истинности выродившейся религии.

Будда говорил браминам, считавшим себя избранными высшими существами: «К чему привела ваша отделенность? За хлебом вы идете на общий базар и цените монеты из кошеля шудры. Ваша отделенность просто называется грабежом. И священные вещи ваши просто орудия обмана».

Вся Индия была в духовной власти браминов и вся она восстала против того, кто пришел вернуть религию к ее первоначальной простоте и чистоте. Великий человек стал изгнанником.

Еще меньше повезло Орфею в древней Греции. Он принес с Востока новое чистое учение, науку, которая раскрывала смысл, спрятанный за символами древних мифов. А вместе с наукой он дал людям пример мощного искусства музыки. Пение Орфея очаровывало не только людей, но и птиц, и животных, и сама природа сливалась с ним в гармонии звука.

Но Орфея убили жрицы старой выродившейся религии. И никто не вступился за него и за истину, которую он принес.