Александр Солодин - Стратегия онтологической игры Страница 26

Оператор — как человек, прошедший три этих уровня, — приобретает демиургические возможности, элементы сознания демиурга. Суть демиургии — в прорыве человека к собственной родовой природе, что проявляется, прежде всего, как способность к самотрансформации и, затем, как способность к трансформации качеств формы родового человеческого существа, а значит и самой реальности. Демиург — индивидуальное человеческое существо, развившее в себе доминантную форму родового сознания и адекватную форму психофизической практики. Исторически, школы демиургии существовали всегда, и такие школы были характерны для культур с главенством жреческого сословия. Периоду же письменной истории человечества отвечают духовные доктрины, продуцированные лицами кшатрийского (воинского) сословия, иногда царского происхождения, но не жреческого.

Результат прохождения инициации, универсализации и индивидуации — персонификация позиций субъектности в процессах, определяющих форму существования объектов реальности. Сформировавшийся оператор актуально субъект-объектен, как и сама реальность, его внутренние процессы прозрачны для структуры целевой детерминации объектов и процессов реальности. Результат инициации — "мистическая свадьба" психического существа человека и духовной формы, входящей в состав субъектной (управляющей) структуры реальности. Инициация и универсализация два тесно связанных процесса. Инициация отражает изменение психического статуса человека, а универсализация — изменение внешнего статуса, вхождение в субъектную структуру самой реальности.

Прохождение оператором указанных трех сторон подготовки запускает в нем процесс непрерывной самотрансформации.

Кто изменил себя, тот имеет силу и естественное право для трансформации объектов реальности. Право, которое в самом себе содержит достаточный инструментарий для самовоплощения в реальности.

ТЕХНОЛОГИИ ПСИХОФИЗИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

Человек, как универсалия, есть родокосмическое существо, всеохватное и формоопределяющее в отношении к реальному миру. Осознание индивидуальным человеком себя как универсального существа разрушает непреодолимый барьер между миром и им как отдельным, единичным существом. Формоопределяющее значение универсалии человека в отношении к реальности дает нам в руки простой и сверхэффективный онтологический инструментарий, который мы именуем техникой персонификации. Мы не первооткрыватели такой техники, хотя она нова для нынешних школ экстрасенсов, магов, оккультистов и прочих. Эта техника первородна и соответствует древности: танцам первобытных охотников в шкурах животных; архаичнейшим обрядам симпатической магии, анимизму — самой древней системе мировоззрения первобытного человека. Техника персонификации, по сути своей, есть отождествление себя с чем-то внешним (объектом — образом). Это внутреннее действие по схеме "Я есть Это". В основе такого действия архаичного человека лежала его практическая убежденность в безусловном родстве человеческой психики с любым объектом реальности.

Психика не может знать что-либо, психика может только быть или не быть чем-либо, кем-либо. Функция знания, в этом отношении психики к чему-либо, только указующая и интегрирующая индивидуально- психическую активность в общее социальное смысловое поле человеческой деятельности.

Психика — онтологически первичная субстанция человеческого существования. Утверждение психофизичности мира означает для нас его антропоморфность и, тем самым, психоцентричность. Человек есть онтологически определяющий центр мира, он может быть всем, он и есть все. Онтологически мощной может быть только простейшая операция самоотождествления "Я есть Это". Знание в такой операции играет только инструментальную роль, но ни в коем случае не онтологическую. Любое определение для психики лишь относительно. "Я есть Я" онтологически неотличимо от "Я есть Это". Отождествление человека с кем-либо, чем-либо — не ментальная, а психическая операция, она культурно-генезисно первична. Детское игровое усвоение накопленной культуры опирается на этот же механизм отождествления — разотождествления себя с чем-либо, кем- либо. Такова же первобытная культура. Анимизм первобытных (учение о всеобщей одушевленности реальности) непосредственно вытекает из практики обращения ко всему как себе подобному. Наш подход восстанавливает анимистические воззрения в их первичной форме. Преодоление роковой ограниченности анимизма, культурно списавшей его из дальнейшей истории человеческого развития, — в том, что человеческое воспринимается нами не только в индивидуально- человеческой, но и в универсально-человеческой форме. Мы не вводим психотехнику персонификации как элемент экзотики. Она (эта техника) вытекает из самой сути нашего мировоззрения.

Согласованность психотехники, достоверной для человеческого подсознания и логики нашей мировоззренческой системы, дает нам возможность построения моста между сознанием и подсознанием. Древнейшие обряды практиковались десятки тысяч лет и, тем самым, определяющий пласт человеческого бессознательного организован логикой этой культурной архаики. Взаимодействие сознательного и бессознательного, достигаемое в адекватной психопрактике, выражается в энергетизации схем сознания и осознании архетипики общественного бессознательного в знаниях-образах, имеющих непосредственное психомоторное наполнение. Это и есть универсализация сознания, или, иначе, — культура формационного мышления.

Психотехника самоотождествления отнюдь не есть следствие элементарной команды сознания, включающей простой фразой "Я есть Это" некие рефлекторно срабатывающие механизмы психики. Развитие такой психотехники предполагает снятие цензуры современного культурно поставленного индивидуального сознания, блокирующего действие собственно-психических механизмов. Только длительная (многолетняя) психоментальная перековка индивидуального сознания в соответствующей мировоззренческой системе (нашего типа) позволяет достигнуть адекватного психического самоотождествления по схеме "Я есть Это".

Работа оператора с собой имеет шанс на успех в достижении практической цели и является шагом на длительном пути самотрансформации только тогда, когда она имеет сильнейший личный мотив. Первое и важнейшее противопоказание к работе оператора — равнодушие, отсутствие душевного притяжения к психофизической деятельности. Такая практика может протекать только в ментальном микроклимате специально обученного коллектива, состоятельного в качестве энергетической защиты.

Наша стратегия в построении форм онтологически активной деятельности (осуществления законодательных функций по отношению к внешнему миру) опирается на особо значимую роль коллектива, в котором индивидуальная психическая активность каждого сорезонансна деятельности других членов коллектива. Такая группа, такой микропсихокосмос, есть условие необходимой первичной защиты каждого оператора от мира, от доминирующих форм духовности, которые суть унифицированная, объективированная, овеществленная психичность. Соответственно, первая, ближайшая сфера самоотождествления оператора есть коллектив его единомышленников. Коллектив есть большое Я, есть ступень в самоотождествлении с объектом и миром в целом. Работа оператора- психофизика всегда есть работа в коллективном пространстве оперирования, в котором он имеет содействующие, сорезонансные и мешающие, противодействующие потоки психоментальной активности. Объект и субъект психофизического воздействия, прежде всего, являются формами, энергетическими структурами, вскрытие и взаимодействие с которыми вскрывает и оператора к энергийному испытующему воздействию извне. Самоцентрирование, самотрансформация, нахождение в себе трансвременного смысла и личностного ядра — все это неизбежно должно быть обретено оператором в его многолетней практике. Работая с объектами мира как с идеями, он сам должен быть идеей; работая с объектами как существами, он сам должен быть живой душой, а не ментальным автоматом.

Работа в группе, осуществляющей целевое психофизическое воздействие, предполагает синхронное развертывание психической активности операторов в семи сферах пространства внутреннего опыта. Опишем архитектонику пространства психофизической активности оператора, выделяя уровни его самоорганизации в соответствии с определяющими узлами коренных проблем, которые стоят перед оператором при его самоопределении в отношении коллектива операторов, объекта воздействия и мира в целом.

Наша психотехника — не экстаз, как основа психофизического действия, а возврат-погружение в целостность психики. Наша практика есть парафизика, а не парапсихология. Психика у нас есть центр, безусловное, константа, а физика — переменное, приспособляемое. Внутреннее пространство деятельности психики организуется введением ряда коренных тем-сценариев-состояний, внутреннее ритуальное прохождение, переживание которых создает возможность последовательного развития потенциала психофизического действия каждым участником. Психическое усвоение всякой такой темы- сценария есть психодрама, аффектирующая психику, вскрывающая, инициирующая личный, генезисно присущий человеку опыт и в своей целокупности создающая внутреннее (психодинамическое) пространство.