Александр Рассказов - Летописи Страны Арии. Книга 2 Страница 27

Многие лета жилось предкам человечьим в сласть во просторах неба светлого и тёмного, но лишь спустя время длинное, закралось в душу одних начало тёмное[45], дабы уравновесить жизнь Вселенскую. Но не взял Творец в расчёт, что сила разрушения может плодить себе подобную, подвергая опасности души детей его. Были прежде люди много сильнее и могущественнее. Расстояния далёкие не являлись преградой для сильных духом. Дети Творца некоторые всё ж возомнили себя героями без должного на то права. Было всё во времена давние впервые опробовано, и творения Создателя желали творить сами, созидая. Не было в том злого умысла, да опыта мало души имели. Повергли себя тем во мрак. И Творец решил отобрать способность видеть и чувствовать. Лишь оставил сплетения на телах, дабы, свет узревший, мог продвинуться на ступень выше, но не сразу, а постепенно. Нарекли люди древние те сплетения Колёсами Света и было важно прежде, уж после гнева Творца, чтоб крутиться те колёса заставить.

Стремления обнадёживали Создателя. Наделил он тех, кто был светл в помыслах, силой. Но и тех, что тёмными мыслями жили, вниманием не обделил. В междумирьи же поселил Творец людей светлых и тёмных, но не имели тела те. Были словно меж двух огней. Могли сровнять одну из сторон до уровня другой, коли та перевесит. Толковать грамоту наделил умением сыновей его, ариев. Да у них верхние Колёса Света вращались быстрее других. Могли проявлять себя в деле чудодейственном в мире Яви. Могли в поконе жить с другими мирами неразделимо. Наделять могли силой кого пожелают вне пространства и времени. Но и среди них, существ светлых, завелись мысли корыстные. Войной и раздором пошли братья друг на друга. Остановить сие под силу было лишь Творцу. Гнев не питал к своим созданиям, лишь пытался понять природу их бытия.

129.

Увидал старец короткоостриженый семейство своё – тех, что в живых были и тех, что уж ушли из мира сего. Было ему соромно за деяния свои.

Ар, осознав сущность лиходея, решил занять место во глубине его бренной оболочки, потеснив хозяина.

130.

Мелькали тусклым светом ярила отдалённые.

Во птенце малом сидячи, воевода Велий знал – пришло его время домой воротиться, на Мирград-Землю. Всё ж была водой покрыта, морем-океаном вся, лишь вершины самых высоких гор на поверхности остались.

Название одной горы было Арат. И чудом спаслись от потопа обитали на ней в количестве малом, люди добрые. Часть была из рода-племени жёлтого, часть из племени асов и две семьи с чёрной кожею – все в числе восьмидесяти трёх.

Семена собрали да во землицу засыпали, а с водой уж тепло пришло да снега оттаяли. Дерева всё ж не произрастали на Арате, лишь мелкие кусты, и собой походило место на остров заброшенный, но благодаря стараниям спасшихся жителей кое-какой снедью они обзавелись. Приходилось из глубин моря пищу себе добывать. Сплетены были сети, и улов обещал жителям почти всегда сытную трапезу.

Прибыв на остров, Велий, завидев людей, очень обрадовался. Поглядев на него, двое, что стояли у края моря, возрадовались гостю, узнав в нём правителя ирийского, да помчались сообщить весть своим соседям по неволе.

Свет, мерцающий вдали в оконце сторожки, оказался вблизи лишь лучиной, вроде тех, что теперь жгут ночью тёмной. Елирей распахнул двери настежь, прижав одной рукой только что выломанную изогнутую ветвь одного из дерев, готовясь защитить себя, но не было в том нужды – сторожка была пуста. Лишь корзина ягод, собранных прошлым вечером, красовалась на, грубо вытесанном из дерева, столе. Махнув веткой перед собой, воин словно пытался развеять наваждение, но всё было взаправду. Переведя дух, левой рукою зачерпнул он горсть ягод. Тут же проглотил их, толком не разжёвывая. Приятное тепло разлилось по всему телу. Были плоды вкуса необычайного и спокойствие и уют почувствовал гость незваный да присев на скамью, стоявшую подле стола, стал дожидаться рассвета, как и велено было девой.

Гошар не ведал о всём этом, лишь свои планы коварные пытался в жизнь претворить. Сломить волю Симера никак не удавалось лиходею. Был неровня он по силе своему повелителю Кожану, но хитрость и коварство присутствовало в душе его в избытке. Ждал кощей, пока тело князя лунного ослабнет и истощится. Велел прекратить кормить его вовсе.

131.

Прошло какое-то время малое, и почувствовал себя комфортно Ар в теле старца короткоостриженого. Дух же хозяина тела в сон глубокий погрузил, не вымещая его совсем – было так надобно. Кликнул стражу да велел тело лекаря из палат прочь унести да костёр развести пожарче, спалив его.

Сыпь и язвы тут же затянулись, словно их и не было. Надлежало Ару произвести изменения перво-наперво в государстве урском, а уж затем Мирград-Землю надобно спасать, но лишь когда придёт черёд, не ранее срока задуманного.

132.

И замыслил Создатель, Свет-Первородный, остановить вражду меж братьями. Прибрал умения и сноровку оных до поры – лишь немногие могли достигнуть совершенства. А коли душа открыта была Свету, сама Светом могла стать. Прервав круг перерождений житейских, безмятежно пребывали души многих в счастье и покое. Но однажды Творец замыслил им дело новое. Советом должны были помочь, коли вопрошал кто из рода людского, и рядом быть, оберегая души светлые – те, что в круговерти жизни кружились неустанно до полного очищения. Так возник Род Лунный.

Всё сильнее и сильнее становились души от вновь пришедших. Но не было дано им права судить люд простой – кто плохой, кто хороший. Помощь советом добрым – вот их участь.

В Роду Лунном же свой круг преображений существовал да прошедший его мог стать на одну ступень выше к Создателю. Наделялся Дух такой силой необычайной, исполняя волю Творца…

Тут прервал своё повествование Ар, взирая на присутствующих. Все сидели, словно зачарованные. Задела за живое та грамота. Стали понятными многие поконы тёмного и светлого небес. Было много вопросов, и мудрец с готовностью ответить на них был рад. Знал ведь в точности, как направить душу в русла нужные и определить предназначение.

Повременив чуток, Ар продолжал своё повествование во царстве морском сидячи и уж двое писарей исправно речи его запечатляли на языке известном арийском, отличном от Каруны, дабы всяк, кто знания жаждал, мог испить из ручья светлого.

133.

Едва ярило коснулось верхушек деревьев, дверь в сторожку распахнулась и очам Елирея предстала дева красоты неописуемой – та самая, что во сне ему привиделась. Была она из плоти и крови. Подала воину кольчугу глазу невидимую да прошептал что-то на языке неведомом. Очарованный красотой юноша глядел на прекрасное создание во все глаза.

Перекусив немного ягодами из корзины, оба направились в град из белого камня. Решено было спасти князя Симера.

134.

В подземелье глубоком, в заточении, в плену у Гошара сидячи, Симер всё ж не падал духом.

Привиделся узнику как-то сон, будто один из воинов верных ему уцелел и вскоре прибудет в город из белого камня да вызволит князя, нарушив прихоть кощееву. Не знал что и думать воин. Надежда силой великой наполнила его, да ожидание всё ж было томительным.

Но вот как-то поутру почуял князь чьё-то присутствие и, оглянувшись в углу той темницы, увидал деву красоты неописуемой – ту самую, что Елирея кольчугой глазу невидимой одарила. Молча она разглядывала Симера. Миг короткий прошёл – вызволила из оков узника. Силушку почуял великую во всём теле князь, словно и не было того времени, проведённого в темнице.

Меж тем, услыхал Симер звуки, доносящиеся с поверхности – то был Елирей, что без орудия всякого, лишь волею своею идя на пролом, сковывал бывших соратников, а ныне слуг, Гошара.

Кощей нежился ещё в своей кровати, не подозревая о происходящем. Был он ленив и годы проведённые во граде белокаменном не пошли ему на пользу. Двое слуг из жителей местных, едва понимая что происходит, вбежали в опочивальню Гошара да давай на перебой голосить.

Пробудившись от сладкого сна наконец, кощей слушал уж их речи. Были они неразборчивые. Вышел тогда лиходей из хором поглядеть, что за сумятица и тут, Елирей да князь Симер уж вызволенный, набросили на него сеть необычайную. Была она соткана из нитей глазу невидимых и потрогать те нити не представлялось возможности плоти человеческой, лишь духом узреть мог её всяк, кто был силён в этом. Дева-красавица, что на подмогу пришла, одарила той сетью князя лунного. Но вот незадача, после того и след её простыл.