Наталья Степанова - 1001 заговор сибирской целительницы Страница 28

В то число, когда ваша дочь родилась (в число, а не в день рождения), умойте ее водой с медом с наговором, а затем этой же водой оботрите скобу и ручку двери.

Как мила людям заря красная,

Как мила людям звездочка ясная,

Как мил мед пчеле,

Так вся любовь крабе (имя). Аминь.

Чтобы сын из дома не бежал

Из письма: «Мой сын Костя дома почти не бывает. Зайдет, схватит что-нибудь и бежать.

Говорит, что не может дома находиться, мол, его тошнит от квартиры. А я извожусь, где он и что делает. Боюсь, свяжется парень с дурной компанией…»

Возьмите икону трехстворку, или, как ее еще называют, складень, слейте через нее воду и этой водой попробуйте умыть своего сына (можно просто брызнуть на него водой), говоря при этом про себя:

Икона Трехликая, Троица Пресвятая,

Сними с раба Божьего (имя) патецу.

Икона в доме, и он чтоб в дом.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

От ненависти к отчиму

Из письма: «У меня трое детей. Жили мы раньше дружно и весело. Но обзавелись детки своими домами, и случилось что-то совсем уж непонятное моему материнскому сердцу. Годами они к нам с отцом не приезжают, говорят, что дом наш ненавистен им. Но ведь мне уже 70 лет, я скоро умру, да и они здесь родились и выросли. Писать – пишут часто, а ехать в отчий дом не хотят…»

Снимите с обеденного стола скатерть или клеенку, чтобы стол голый был. Намажьте поверхность стола медом, положите кусок хлеба, поставьте стакан воды с растворенной в ней ложкой соли. Перекрестившись три раза, скажите на одном дыхании, не прерываясь:

Как люди не могут без соли и хлеба,

Так и дети не смогут без отчего дома.

Снова перекреститесь и добавьте:

Как пчелы роятся и без меда не бывают,

Так и дети мои не смогут без отчего дома.

Аминь.

Если свекровь не дает жить

Передо мною Оля, худенькая женщина, похожая на подростка, но имеющая двух мальчиков-близнецов. Вид и голос обреченного человека. То, что она говорит, сходится с ее мыслями: не лукавит.

Ее рассказ таков. Вышла замуж за любимого человека. Родила ему близнецов. Всяк, кто хоть день провозится с двумя младенцами, поймет, как это тяжело. Один засыпает, другой проснулся. Но муж оказался хорошим отцом, помогал во всем.

Свекровь, жившая в это время с братом мужа, продала свою квартиру и отдала тому деньги для оборота в торговле, а жить перешла к Оле и Саше.

В первый же день устроила скандал, который вышел вот из-за чего. Измученная бессонницей, Оля стирала пеленки и молила, чтобы дети подольше поспали: еще нужно было успеть им и для взрослых обед приготовить, постирать да погладить.

Свекровь, любившая поболтать с подругами, именно в этот момент начала обзванивать их. Оля попросила ее говорить немного тише, очень вежливо, без каких-либо подковырок. Что тут началось!

Она кричала: «Я такая же, как ты, хозяйка, и не х… мне указывать! Высрала детей, чтоб сына моего доить, он всю жизнь будет у них в рабстве!» А дети проснулись, плачут. Оля обоих на руки взяла и начала по комнате ходить. Вечером свекровь стала мужу на нее наговаривать, плакать, что ее жизнь кончится в доме для престарелых. Муж, мягкий, добрый человек, при виде слез матери начал нервничать и выговаривать жене, что, мол, можно было и уступить старому человеку и не доводить дело до слез и ругани. Просил не забывать, что это его мать и т. д. Когда он уходил на работу, а Оля оставалась со свекровью и с детьми, та очень тонко вела свою продуманную игру. Говорила гадости, оскорбляла. Заглядывая в кастрюлю, объявляла: «Суп под названием блевотина» или так: «Мое говно лучше выглядит, чем то, что ты готовишь». Ему она в своей комнате говорила совсем другое, причем громко, чтобы было слышно. Понимала, что Олю будет злить ее вранье. Она говорила: «Не знаю, Саша, не знаю, как ей угодить. Я и посуду мою, и пеленки стираю, называю ее "дочка", а она мне в ответ: “Какая я тебе дочка?”» «Наталья Ивановна, – рассказывает Оля, – я вам клянусь, она меня дочкой ни разу не называла. Только “скелет паршивый" или “засранка". Но откуда же мне быть полной, если я как белка в колесе кручусь целый день с двумя детьми? До беременности я была полней. Вопрос даже не в моей обиде, уж какая я есть по внешности, такая и есть, а в том, что я могу остаться одна с двумя годовалыми детьми из-за нее. Муж сильно ко мне изменился, стал пить. Непонятно, где ночует, а свекровь начинает его жалеть, когда он приходит: “Несчастный мой мальчик, довели тебя, из дома бежишь".

Однажды муж опять не пришел ночевать. Намучившись с детьми, расстроенная отсутствием Саши, я зашла к свекрови. Та лежала с папиросой и читала любовный роман.

– Пожалуйста, давайте поговорим, – сказала я.

В ответ дым в мою сторону и молчание.

– Нина Павловна, неужели вам не жалко если не внуков, то сына своего Сашу? Он ведь раньше не пил совсем. Ну что нам делить с вами? Давайте помиримся, я вас умоляю. Я люблю Сашу, у меня никого нет, кроме моей семьи. Я не помню матери, замените мне ее, пожалуйста. Вы стареете, всякое может быть, я никогда не откажу вам в помощи. Только вы помогите мне сейчас. Я на грани, я уже ничего не могу понять, как в пропасть лечу.

Вот тут она сказала мне:

– По горло в крови стоять буду и хоть еще пятерых детей нарожаешь, жить Саше с тобой не дам».

Наговор:

Матище, собака злая, свекровушка неродная.

Звезда со звездой не сойдется,

Зло свекрови на меня не прольется.

Как ты, матище, кость грызешь,

Так ты, раба (имя), меня не изведешь.

Порча невестке в отместку

(как ее снять)

Из письма: «Наталья Ивановна, миленькая, сгубила меня моя свекровь. Подскажите, как быть. Прошу ради своих деток. Может, и я виновата, судите сами. Напишу Вам, как все случилось.

Первый мой брак оказался для меня неудачным. Муж, когда трезвый был, человек как человек. А как напьется, не знаешь, какой угол искать и куда бежать. Терпела, сколько было сил. Потом один сын стал заикаться, а другой писаться от испуга. Тут уж я поняла, что не имею права детей казнить заживо с таким отцом.

Однажды, когда он заявился пьяным и, наиздевавшись вволю, захрапел, я взяла документы, схватила детей в охапку, села на поезд и поехала к дальней родне.

Решила: поживу с месяц, не выгонят, а там и работу найду. Работы я не боюсь. Тетка, седьмая вода на киселе, от удивления лишилась речи. Я все понимала: незваный гость хуже татарина. Но выхода все равно не было. Об этой тетке муж не знал, да и не поехал бы он меня искать. Лучше бутылку возьмет, чем билет на поезд купит.

Устроилась я на новом месте удачно. Мне дали однокомнатную служебную квартиру, детям детсад. Я нашла подработку, постепенно оделась и обулась. Дети давно обнов не видели, все папочка пропивал. А тут как куклята стали.

О новом замужестве я не думала и не мечтала. Кому мои дети нужны? Да и страшно после той жизни замуж идти. Но судьба рассудила по-другому. Познакомилась я с парнем, он меня на семь лет моложе. Выглядел, правда, постарше, чем есть. В общем, ему 18 лет, а мне 25. Не судите меня строго. Так захотелось мужского внимания! Опять же и в мыслях не было замуж за него идти. Дальше – больше, мы уже и не можем друг без друга.

Стал он меня уговаривать замуж за него выйти. Ревнует меня ко всем. Дети с ним играют, ждут его. Я ему о возрасте, а он о любви. Я ему говорю, что мать его будет против, ведь двое детей! Он возражает, говорит, что у него мировая мать, что она против не будет что он за нее ручается. Пообещал, что обязательно скажет ей о своем решении, потом мы все вместе соберемся и обсудим назревшую проблему.

Ходил он веселый, а вернулся сам на себя не похож. Сказал, что будем жить вместе, а там как-нибудь все уладится. Так он перебрался ко мне.

Однажды на улице, когда я возвращалась с работы, ко мне подошла его мать. Я это сразу поняла. Они очень похожи друг на друга. У обоих глаза васильковые, реснички пушистые, а волосы, как лен.

Посмотрев на нее, я сразу догадалась, что будет скандал. Васильковые глаза источали холод. Я читала в них презрение и ненависть. Говорила она негромко, но каждое ее слово било как удар хлыста, как пощечина. Я молчала, не смея возразить, – мать все-таки.

– Сволочь ты подлая, гадюка. Как у тебя совести хватило затащить мальчишку невинного в постель? Ты же, подлюка, ему жизнь ломаешь. Он институт забросил, чтоб твоих щенят выкормить. Но ты, поганка, не думай, что я не буду за своего ребенка бороться. Я тебя, тварь, сживу со свету. Если ты от Виктора сегодня же не отстанешь, я ни тебя, ни твоих детей жалеть не буду. Ты меня и моего сыночка не пожалела, когда на шею посадила нахлебников. Даю тебе сроку самое большее три дня. А потом берегись!

Виктор не ушел, сказал, что все перемелется – мука будет. Учиться решил на заочном, а с мамой, мол, помиритесь, еще подругами станете. Всех оскорблений я ему не стала передавать, сказала только, что мать просит, чтобы мы расстались.