Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23 Страница 28

Сперва я сообщу главное: Таня выздоровела. Правда, замуж за Володю она не вышла. Во всяком случае, пока не вышла. Видимо, для всего нужно время.

А теперь давайте поговорим о самой отвратительной во всех отношениях порче. Еще в древности люди знали многие магические способы уничтожения людей с помощью могил и мертвых людей. Например, в Англии после публичной казни у палача за большие деньги покупали отрубленную голову. Для палача это было солидным доходом. Далее начинался колдовской обряд. В рот покойника вкладывали специально изготовленную восковую фигурку, которая олицетворяла того, кого следовало погубить. Фигурка нарекалась именем намеченной жертвы, и ее клали между зубов отрубленной головы. Затем читали заклинание, и челюсти сжимали. Мертвые челюсти прикусывала податливый воск вольта (фигурки жертвы). И тот, чье изображение усматривалось в жертвенной куколке, вскоре умирал. Причем смерть приходила к несчастному различными путями. Кого-то сбрасывала с себя лошадь, и незадачливый седок разбивал себе челюсть. У кого-то лопались сосуды, и человек умирал от инсульта. У иных внезапно останавливалось сердце, а другие умирали во сне. Пошли слухи, и король издал указ: «Если вдруг станет известно о продаже отрубленной головы, то в этом случае будут казнены как палач, так и тот, кто предложил золото за голову мертвеца». Обещалось вознаграждение за донос о подобных сделках.

В России были и есть инвольтование на смерть. Правда, для этого не требовалось отрубать голову. Фигурки, рисованные картинки, а позже и фотографии засовывали в рот покойнику накануне его похорон. Для подобного инвольтования необходимо знать специальное заклинание и сильный оберег, который не позволит покойнику потянуть за собой того, кто осквернил его мертвое тело инвольтованием.

Ни я, ни моя бабушка никогда не прибегали к подобным методам, хотя об этом ритуале нам известно все досконально. Серьезные мастера высоко почитают Того, по чьему образу и подобию мы созданы, и потому никогда не осквернят этот образ. Существует множество других способов для наказания врага, и они действуют куда быстрее, чем колдовство с челюстями мертвых. В последующих книгах я расскажу вам о том, как следует избавляться от порч, приговаривающих людей к смерти или болезни. Сегодня я научу вас двум способам устранения порчи, нанесенной с помощью мертвых челюстей.

Человека, который пострадал от такой порчи, с собой на кладбище не берут. Вместо него должен пойти близкий ему по крови человек (мать, сестра, брат и т. д.). Если же у больного нет родных, то в этом случае мастер может пойти один.

Придя на кладбище, нужно найти девять могил с именем больного человека. Детские могилки для этого не подходят. Встав в ногах на могиле покойного, нужно попросить у него прощения за беспокойство и положить подарок: блины, кутью, яблоко и конфеты. Нельзя собирать на этих могилах цветы, удалять сорняки, а также садиться на лавочку. Перекрестившись на восток, следует прочитать отчитку от порчи:

Отчитка от порчи

Моли, святой Моисей, Владыку Христа,

Чтобы не отверг он моей молитвы.

Господи, помоги. Господи, благослови.

Не за себя прошу, не за себя молю.

Прославь, Господи, имя Свое исцелением

Рабы Божией (имя больной).

Не то, как я хочу, а то, как Ты возжелаешь.

Не я, Господи, помогу,

А Ты, Господи, помогаешь.

Прости, Боже, грехи тех, кто сие совершил.

Матерь сыра земля, ты этого мертвеца прибрала,

Собой укрыла, от всех людей схоронила.

Схорони болезнь рабы Божией (имя).

Пусть ее хворь в могиле лежит,

Пусть ее мое слово сторожит.

На ныне, на вечно, на бесконечно.

Мертвому телу в сырой земле гнить,

А живому телу в здравии долгий век жить.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Отчитки совершают в течение сорока дней. Но уже с первых отчиток больному становится легче, а к концу отчиток, на сороковой день, больной выздоравливает.

Еще одна отчитка

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Первым разом, добрым часом

Господу Богу помолюсь.

Пречистой Матери поклонюсь.

Стань Ты, Господи, мне на помощь,

Рабе Божией (имя) на радость.

Помоги мне, Божией рабе (имя),

Рабу Божию (имя) лечить,

Порчу смертную сокрушить.

Пойди ты, порча, с ее лица на этого мертвеца.

Сойди с костей, с мощей, с ярких очей,

С бровей, с жил, полужил,

С ретивого сердца.

Чтобы порча эта ее не сушила,

Костей белых не ломила,

Алой крови не томила.

В печени не пекло, слезками не текло

Ни в полную Луну, ни на молодую.

Чтобы ни в какой час ее не давило, не душило,

Чтобы жизнь, Богом данную, не сокрушило.

Спас спасает, Христос сохраняет,

Рабу Божию (имя) от смерти освобождает.

В девяти гробах мертвецы спят-лежат,

Пусть они до скончания века слово мое сторожат.

Будь, моя молитва, крепка, лепка,

Хитрее хитрого, мудрее мудрого,

Острее щучьего зуба.

Зуб на зуб попадается,

А молитва по слову и делу сбывается.

Замыкаю свои слова замком.

Закрываю их Божиим ключом.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Порча на вечные муки Из письма Игошиной Т. В.:

«Здравствуйте, дорогая Наталья Ивановна. Пишу Вам и волнуюсь, что мое письмо затеряется или же у Вас не найдется времени на его прочтение. Заранее прошу прощения, но вряд ли у меня получится написать коротко. Все, что я излагаю в письме, – чистая правда и, возможно, кому-то из Ваших читателей эта история послужит уроком. Ведь на чужих бедах и ошибках учатся. Несколько лет тому назад я совершила грех, разбив чужую семью. Я тогда училась в институте, а мой будущий муж преподавал в этом институте. Чтобы получать хорошие отметки, я строила глазки Александру Васильевичу. Мой будущий муж был старше меня на 20 лет и буквально потерял голову. То есть он не мог ни о чем думать, кроме как обо мне. Мне льстило, что он готов на все ради меня. И когда он сказал, что подал на развод, чтобы мы могли пожениться, я обрадовалась. Во-первых, я могла стать москвичкой, о чем я всегда мечтала. У меня будет серьезный покровитель – профессор, а значит, мне обеспечены поблажки и я без труда получу диплом. К тому же я знала, что Александр Васильевич богат. Когда он расплачивался в ресторане, я заметила у него в портмоне пачки долларов. У него было несколько дорогих иномарок, дом за границей, хороший коттедж в Сочи и две подмосковные дачи. Еще когда мы встречались, он подарил мне два кольца с изумрудом и бриллиантовое колье. Я радовалась, как ребенок, как человек, случайно вытянувший выигрышный билет. Естественно, я не думала о его семье, которую он бросал ради меня.

Когда на улице ко мне подошла пожилая дама, я сразу же поняла, что это его жена. Я не испугалась: вряд ли эта интеллигентная дама устроила бы мне прилюдно скандал. Она представилась Елизаветой Эдмондовной и попросила меня присесть на скамейку, чтобы поговорить. Но вместо слов, она разрыдалась. Плакала она молча, не вытирая слез.

Мне вдруг стало не по себе, и я решила уйти. Она вцепилась в мою руку и стала униженно умолять, чтобы я оставила ее мужа в покое. Она говорила, что у них дети почти в таком же возрасте, как я, что они страдают и переживают за мать. Говорила, что разница в возрасте скажется и мне не нужен будет старый муж. Что у него много хронических заболеваний и что она просто умрет, если муж ее оставит.

Чтобы отвязаться от плачущей женщины, я пообещала, что уеду из Москвы.

Елизавета Эдмондовна стала горячо благодарить, сказав, что до конца жизни будет молиться за мое доброе сердце.

Придя домой, я постаралась тут же все позабыть, чтобы не портить себе нервы.

Через неделю был получен развод, а еще через неделю мы зарегистрировали свой брак. Как муж смог договориться об ускорении бракосочетания, я не знаю. Видимо, у него были связи.

Потом мы с ним поехали в свадебное путешествие. Мой муж осыпал меня подарками, и я впервые поняла выражение: «Жить, ни в чем себе не отказывая». Мне не верилось, что именно мне так сказочно повезло.

Когда мы вернулись домой, нас ждала неприятная новость – Елизавета Эдмондовна покончила с собой. Ее похоронили в наше отсутствие.

Однажды мне принесли письмо. Подала его мне женщина, сказав, что она действует по поручению. На конверте не было ни адреса, ни имени отправителя, но сердце мое сжалось, будто предчувствуя неминуемую беду.