Владычество 3 - Рэнди Алькорн Страница 28

— Ладно, ребята. Теперь мы вас оденем, — офицер прикинул их размеры и передал бледно-голубые штаны и робы. Для Кла-

82

рейса, даже и гадать не пришлось, — самый большой размер.

Людей проводили в другой отсек тюрьмы. Кларенса поместили в маленькую одиночную камеру — там была только маленькая узкая койка и металлический вонючий унитаз. От пола до потолка шла решетка, так что наиболее интимные действия были вовсе не интимными, а видны всем остальным в коридоре.

Час спустя его отвели на обед. За обедом его сосед сказал:

— Меняю свою ветчину на твою булочку.

— Ладно, — сказал Кларенс, совершая свою первую тюремную сделку. Он ел быстро, как обычно делал это ребенком, когда еда ему не нравилась. Он осмотрел столовую и встал из-за стола. Охранник напрягся, шагнул к нему.

— Могу я позвонить жене и своему адвокату или кому-то еще? — спросил его Кларенс.

— Вы имеете право звонить с семи вечера. Полтора часа. Вы не звонили адвокату?

— Нет, — сказал Кларенс. Человек ушел, чтобы посмотреть его дело. Он вернулся через пять минут.

— Я провожу вас к телефону.

Вместо адвоката Кларенс позвонил Жениве.

— Привет, детка, это я.

— Кларнес, ты где? — ее голос дрожал. — Мне позвонили и сказали, что ты уехал в полицейской машине. Я чуть не умерла от беспокойства. Ты где?

Он слышал панику в ее голосе.

— Я... я... я в тюрьме!

Вонючий микрофон трубки неожиданно затопили его горячие слезы.

Охранник пожалел Кларенса и разрешил ему сделать еще один звонок. Но он звонил опять не адвокату. Он звонил Олли. Тот пообещал Кларенсу, что все узнает и сам позвонит его адвокату.

— Это чудесно, что и вы здесь, учитель, — сказала Дэни Льюису.

— Дары Эль-Иона непреложны. Здесь мы их не откладываем в сторону, а развиваем еще больше. Наше служение на земле было подготовкой к нашему служению здесь. Я пишу и здесь. С тех пор как прибыл сюда, я завершил несколько томов. Только

83

что закончил детскую серию. Я принесу Вам книгу — мне как раз пришла на ум одна...

— Как? Писать и читать на небесах? Книги на небесах? Я не могла себе это представить.

— Библия говорит о книгах на небе, которые хранятся у Бога: памятная книга, книга жизни, книга человеческих земных дел. Он даже хранит книгу слез и плача праведных в Стране Теней. Его Слово говорит: «Положи слезы мои в сосуд у Тебя, — не в книге ли они Твоей?»

— Но я никогда не думала, что здесь люди пишут книги.

— Если некоторые из людей Эль-Иона писали и сочиняли песни на земле, почему они будут поступать здесь иначе? Если мы узнавали о Нем через книги на земле, почему мы не можем это делать здесь? Если мы получали радость от чтения на земле, почему эта радость здесь должна прекратиться? Разве здесь будет меньше, а не больше радости? Разве гут жизнь остановится, а не будет продолжаться? Разве жизнь здесь становится уже, а не расширяется? Вас удивляет, что здесь есть художники?

— Да, поначалу удивило.

— Но почему? Жизнь здесь — это продолжение той жизни, — сказал Льюис, — это не новый том, это новая глава. Да, окружающая обстановка потрясающе изменилась, но дети Бога имеют те же характеры, и сюжет разворачивающейся драмы искупления продолжается, и тема все та же: слава Божья. Вы приносите сюда те же желания, знания и умения. Разница в том, что желания исполняются в нужных местах, и ваша способность учиться много выше. Знание здесь — это не просто разрозненные факты, жемчуг без нитки, но факты собраны вместе единой перспективой. А что касается ваших умений, ваших творческих даров, ваших художественных талантов, они были даны Эль-Ионом, разве не так?

— Да, конечно.

— И разве Он отбирает дары, которые дает? Или Он тот, кто дает большие возможности использовать эти дары? Как мог кто-то вообразить, что на небесах Эль-Ион отнимет знания и дары, которые дал нам на земле и взращивал в нас? Как это было бы непохоже на Него, отобрать способности, которые Он нам дал, именно сейчас, когда у нас есть возможность их неограниченного применения?

— Профессор Льюис прав, — сказал Торел, — земля гораздо теснее связана с небесами, чем большинство даже может представить себе. Но для тех, кто не склонил свои колени перед Эль-Ионом, земля гораздо больше связана с адом, чем они представляют. Каждый день на земле, каждый выбор который делает человек, влияет на его жизнь в вечности.

Торел указал на большое здание с надписями на многих языках.

— Зайдем в Зал писаний. Он заполнен всем, что написано на Земле, и что до сих пор читают и изучают здесь — слова, которые пережили мир тьмы, потому что были обращены ввысь.

— Я был тут много раз, Дэни, — сказал Льюис, — это одно из моих любимых мест. Могу я показать тебе зал?

— Это было бы чудесно, — она взяла его за руку и они пошли. Торел шел рядом. — Я уверена, что ваших трудов здесь много, Льюис, — сказала Дэни.

— Твои тут тоже есть, — сказал ей Торел.

— Что? Я никогда не писала книг. Даже ни одной статьи.

— Ты думаешь, что для признания здесь это должно быть опубликовано? — Льюис засмеялся. — Большинство из того, что опубликовано, не признано. А признано то, что читали лишь немногие, а кое-что не читал никто, кроме Эль-Иона.

—