Мир Зафар - Воин, идущий к солнцу. Реки и горы Бодхидхармы. Книга 1 Страница 3

Гибкое, сильное тело Радхи излучало свет Весны.

Тонкая талия, широкие бедра, грудь, полная молока —

все в ней было пронзительно притягательным,

пахнувшим землей марта, любовью,

гроздью спелого винограда

и зернами сверкающего красного граната.

Мина начала выбивать на табла звонкие ритмы, и Бодхи впервые увидел, что значит искусство танца великих дочерей Бога Шивы-Натараджи.

Под удары барабана Радха выполнила

двадцать четыре движения головой,

двадцать шесть движений глазами,

шесть движений бровями, четыре движения шеей.

Затем, сделав шаг в сторону от костра,

Радха стала выполнять мудры – различные положения одной руки, двух рук, кистей и ладоней, ладоней и пальцев.

Старшая мать отложила в сторону барабан и взяла в руки звенящий медный бубен.

Радха стала двигаться по кругу, исполняя канонические асаны-позы, созданные Богом Шивой в его космическом танце Натараджи.

И увидел Бодхи

в движениях рук, груди, талии, головы, бедер и ног

полет священной птицы Рух и полет Гаруды,

прыжок оленя и прыжок пламени огня,

грацию павлина и грацию Богини зари Ушас,

ожидание дождя и ожидание любви,

томление плоти и томление Духа.

Зазвучал новый ритм, и раздалась песня матери Мины.

Бодхи невольно посмотрел на нее.

У Мины был хрустальный, чистый, высокий, бархатный голос ребенка.

Это был голос-радуга. Голос облака, голос Богов.

Под удары табла и льющуюся песнь

Радха начала просить вдохновения у Бога Шивы-созидающего.

Затем в безумном вихре летящего танца

Радха показала землю, небо, горы, реки,

леса, мир огня и мир воды.

Мина сменила ритм.

Радха начала рассказ о любви Бога Кришны к пастушке, сотканный из мудр рук и движений тела по кругу.

Медленно двигаясь, Радха начала показывать нежный мир слияния двух тел, двух Душ, слияния любви и прощения – Падам.

И вновь после любовного томления взорвалась красками Весна.

Радха вращалась, дробила ножками, двигалась по кругу, звенела браслетами и внезапно на мгновение застывала в асанах неуловимого мгновения жизни.

Это был Тадж – вершина танца.

Вершина Любви, вершина неуловимого мгновения,

вершина отражения Космоса на земле.

Замерла Радха. Замерла Мина.

Зачарованные деревья, луна, камни, ветер были недвижны.

Они затаили дыхание.

В этой висящей тишине Бодхи видел реку красоты.

Невидимую реку, которую могут видеть только дети, влюбленные, молчащие, неспящие и сумасшедшие.

Сидя у костра, Бодхи угостил женщин сочными ягодами лесной малины, пахнувшими синей луной и прохладой ночного леса:

– Вы всегда занимаетесь своим искусством?

– Если один день провести без занятий, можно считать потерянным год, а возможно и больше.

В Душе Радхи живут Боги.

Боги не могут принадлежать одному человеку.

Поэтому мы стали беженками.

– Вы дойдете до храма Шивы вместе со мной.

В час первых петухов, в свете наступающих утренних сумерек,

в глубине туманного леса, на круглой поляне

Бодхи начал свои ежедневные занятия по искусству боя.

В прохладе и свежести раннего утра царевич, сидя на шерстяном багровом плаще в асане Сиддхи, совершил Пранаяму – искусство космического дыхания.

Жизнь – дыхание.

Пока в теле пребывает дыхание, там пребывает жизнь.

Живет человек на земле, лишенный речи, зрения, слуха, живет бездушный, безрукий, безногий, живет в горе, радости, бедности и богатстве.

Но никто не живет без дыхания. Дыхание – это Познание.

Познание мира, самого себя, того, что не видно и не слышно, того, которого нет, но из которого произошло все.

Затем он начал разогревать свое тело – внутреннее и внешнее.

Не торопясь, с различной силой надавливания ладонью, большими пальцами, кулаками царевич начал делать массаж тела.

Их было четыре основополагающих – Огня, Воды, Земли, Воздуха – и один – космический, для Посвященных.

Царевич всегда делал массаж Огня.

После того, как тело разогрелось и кровь с Праной побежали по четырнадцати энергетическим рекам Нади и реке-змее Кундалини от копчика вверх по позвоночнику в головной мозг, Бодхи приступил к отработке захватов, ударов, прыжков, вращений и защите с нижней, средней и высокой стоек.

Поляна попалась ровная, утоптанная, покрытая редкой травой и сухими шишками.

Бодхи отошел к краю и, разбежавшись, начал делать прыжки.

Словно колесо, он скручивался в воздухе в двух-трех метрах от земли, вращаясь по спирали и вновь разгоняясь, взлетал к вершинам, делая в воздухе различные фигуры.

Иногда казалось, что он замирает в воздухе, но царевич, приземляясь, всегда был собран и точен.

Казалось, он не имеет веса.

Заканчивая занятия, Бодхи вскочил с корточек, разбежался и прыгнул так высоко, что увидел кончики вершин деревьев.

Скручиваясь нитью ткача,

Бодхи несколько раз перевернулся в воздухе,

приземлившись, поднял руки и, словно журавль на болоте,

стал ходить, плавно поднимая ноги и взмахивая руками.

Когда дыхание успокоилось, царевич сел на свой плащ и замер, глядя на узоры ствола старого баньянового дерева.

Под деревом, у прохладного ручья, пока Бодхи омывал свое тело, Радха накормила грудью ребенка, а старшая мать собрала одеяла в узлы.

Через час придет волна зернистого тепла.

Через два часа наступит белая жара.

Жара без тени. Жара без воды.

Надо было торопиться до наступления багрового солнца пройти до вершины виноградной горы.

Прежде, чем отправиться в путь, Бодхи подошел к юной матери и, взяв крепкий большой платок из Кералы, обвязал его вокруг ее стана особым узлом.

Радха смиренно смотрела и ничего не понимала до тех пор, пока Бодхи не положил в удобный мешок за спиной спящего ребенка.

Старшая мать всплеснула руками от удивления.

Бодхи посмотрел на нее:

– Не отставайте.

В синей прохладе утра, под пение жаворонков путники продолжили путь.

Дорога дышала росой.

Земля была сухой, утоптанной, рыжей.

На обочине сидели важные обезьяны и жевали бананы.

Над ними стрекотали красно-синие попугаи.

Начинался день Гармийи.

Джунгли готовились к атаке солнца.

В полдень, в час, когда одежда становится мокрой от соленого пота, на выходе из долины, у селения вайшьев раздались неистовые крики.

Мина показала на тропу, ведущую к селению.

По ней с громадным двойным мешком на плечах бежал мужчина, а за ним гнались две разгневанные женщины.

В глазах Бодхи мелькнул смех.

Мужчина спотыкался, падал, быстро вскакивал и успевал отвечать на проклятия женщин.

Женщины стали отставать.

Мина и Радха посторонились, когда мимо них промчался невысокий, плотный человек с мешком.

Через час у входа в длинное, красное ущелье Черных Птиц, в тени дикорастущего винограда решили сделать остановку, чтобы накормить ребенка.

Рядом с вишней из-под земли бил ключ.

Вода была теплая и прозрачная,

и было видно разноцветное, веселое дно.

На большом камне у основания источника сидел мужчина, бежавший от женщин.

Он встал и, широко улыбаясь, сложил руки в намастэ:

– Мир вам, добрые люди! Здоровье ребенку!

Мое имя Кумара. Я – торговец пряностями.

Мина улыбалась:

– Скажи, Кумара, а почему за тобой гнались женщины?

– Это моя жена и моя теща.

У меня есть дом, земля, свой сад, взрослые сыновья. Но не могу я сидеть дома! Меня всегда тянет в дорогу!

– Мы идем в город.

– Значит, нам по пути.

А как зовут тебя, женщина, подобная апсаре – небесной танцовщице?

– Меня зовут Мина, это – моя дочь Радха и мой внучек Гуха.

– Гуха значит «спрятанный».

Благодарю Небеса, что они послали мне в спутники благородного господина и прекрасных спутниц.

Зеленщик Кумара говорил без остановки.

В его черных, блестящих глазах постоянно светился огонь детского смеха, а в голове бродили сотни историй.

Переждав огненный полдень, путники отправились дальше.

До города оставалось полтора дня пути.

У источника Бодхи, сложив крестообразно ветви и сплетая их с лианами, соорудил широкий, легкий зонт и дал нести его Кумаре.

Теперь ребенок был защищен от палящего зноя.

Бодхи шел по дорогам Ятры – паломничества и не знал, что в начале, в Декане, а затем и по всей Бхарате началась большая охота.

Охота на царевича Рудру.

В главном дворце Канчипурама, в зале мудрости царь Рударам слушал главного жреца Пурохиту и мага Саттора.

Саттор был удивительный человек. Обладая тайными знаниями и добрым сердцем, он лечил детей, стариков, не беря за это платы.

Никто не мог сравниться с ним в знаниях лекарственных трав, корней, заговоров и магических обрядов гадания и геомантии.

Никто и никогда во всей Паллаве не мог обыграть его в царственной игре движущихся фигур на шахматной доске.