Михаил Герштейн - Тайны НЛО и пришельцев Страница 3

Потеряв много времени, группа пошла наверх, выйдя из-под прикрытия леса. Ночевать им предстояло на открытом месте. В принципе, они могли спуститься в лес, до которого было примерно 1,5 км, но решили этого не делать, чтобы утром не терять времени: к Отортену легче идти по хребту, нежели внизу, по лесу, где глубокий снег. Их решение подтверждает, что группа была сильная, потому что ночевка выше границы леса – это достаточно сложно и холодно.

Название стенгазеты говорит о том, что дятловцы рассчитывали на следующий день дойти до Отортена. Сделать это они могли, лишь резко ускорив темп на насте выше границы леса. Соответственно, ни о каких ночевках в лесу (и вообще спусках к лесу) речи быть не могло. Это косвенно подтверждается фразой из дневника, где говорится, что следующая ночевка предполагается на открытом, продуваемом месте.

Они расположились на ночлег прямо на склоне, в 300 м от вершины. Вырыли яму в снегу, поставили палатку.

«В одном из фотоаппаратов сохранился фотокадр (сделанный последним), на котором изображен момент раскопки снега для установки палатки, – говорится в постановлении о прекращении дела. – Учитывая, что этот кадр был снят с выдержкой 1/25 секунды при диафрагме 5,6, при чувствительности пленки 65 Ед. ГОСТ, а также принимая во внимание плотность кадра, можно считать, что к установке палатки приступили около 5 часов вечера 1.02.59 г. Аналогичный снимок сделан и другим аппаратом. После этого времени ни одной записи и ни одного фотоснимка не было обнаружено».

Опытные туристы подтвердили потом, что палатка была поставлена как надо, чтобы противостоять ветру. Вот отрывок из показаний С. Согрина:

«4 марта я, Аксельрод, Королев и трое москвичей поднимались к месту, где была палатка Дятлова. Все мы здесь пришли к единодушному мнению, что палатка была поставлена по всем туристским и альпинистским правилам. Склон, на котором стояла палатка, не представляет никакой опасности…»

Брошенную палатку со всем снаряжением и питанием нашли только 26 февраля, на 5-й день поисков. Первым на нее наткнулся Борис Слобцов, студент-третьекурсник Уральского политехнического института.

«Среди поисковиков наша группа была самая молодая, – вспоминал уже в наши дни Борис Ефимович, ставший начальником отдела ЗАО НТЦ „Радар" Института точных приборов. – Я до сих пор не могу понять, почему меня назначили руководителем. Это сейчас я могу сказать, что стал более или менее профессиональным спасателем, немцев в горах спасал, они мне за это орден вручили. А тогда даже в группе был не самым опытным.

Мне помнится, что в Ивдель мы прибыли первыми. Потом нас на вертолете забросили в горы, но не на Отортен, как было запланировано, а южнее. С нами были радист и охотник. Люди местные, старше нас. Они предполагали, что ничего хорошего в завершении этой эпопеи не предвидится. Мы, молодые, были совершенно убеждены, что ничего страшного не случилось. Ну, ногу кто-то сломал – соорудили укрытие, сидят, ждут.

В тот день нас было трое: местный лесник Иван, я и Миша Шаравин… Шли с перевала наискосок на северо-запад, пока не увидели… Палатка стоит, середина у нее провалена, но стоит. Представьте состояние 19-летних пацанов. Заглянуть в палатку страшно. И все же начинаем палкой ворошить – в палатку через открытый вход и разрез снегу немало набилось.

На входе в палатку штормовка висела. Как оказалось, дятловская. В кармане металлическая коробка… В ней деньги, билеты. Нас накачали: Ивдельлаг, кругом бандиты. А деньги на месте. Значит, уже не так страшно. Прорыли в снегу у палатки глубокую траншею, никого там не обнаружили. Жутко обрадовались. Взяли с собой несколько предметов, чтобы не влетело нам от ребят за „фантазии". Коробку, фляжку со спиртом, фотоаппарат, еще что-то. На лыжи – и ходу вниз.

Опять же хочу про психологию юнцов сказать. Мы в палатке сели, разлили этот спирт. И выпили за их здоровье. Два местных „кадра" предложили выпить за упокой. Так мы им чуть морду не набили. Были убеждены: ребята сидят где-то. А ведь месяц прошел! Фантазии у нас на другое не хватало.

По радиосвязи мы сообщили о находке. Нам сказали, что все группы будут переброшены сюда…»8

В палатке никого не было, но зато на снегу остались хорошо видимые следы. Даже не следы в полном смысле этого слова, а спрессованные столбики снега: его выдуло ветром больше, чем на былую глубину отпечатков ног. Эти столбики уходили вниз, на северо-восток.

«Расположение и наличие предметов в палатке (почти вся обувь, вся верхняя одежда, личные вещи и дневники) свидетельствовали о том, что палатка была оставлена внезапно одновременно всеми туристами, причем, как установлено в последующем криминалистической экспертизой, подветренная сторона палатки, куда туристы располагались головами, оказалась разрезана изнутри в двух местах, на участках, обеспечивающих свободный выход человека через эти разрезы, – говорится далее в постановлении из уголовного дела. – Ниже палатки на протяжении до 500 м на снегу сохранились следы людей, идущих от палатки в долину и в лес…

Осмотр следов показал, что некоторые из них оставлены почти босой ногой (например, в одном х/б носке), другие имели типичное отображение валенка, ноги, обутой в мягкий носок, и т. п. Дорожки следов располагались близко одна к другой, сходились и вновь расходились недалеко одна от другой. Ближе к границе леса следы… оказались занесенными снегом. Ни в палатке, ни вблизи нее не было обнаружено следов борьбы или присутствия других людей…»

Что могло заставить туристов испортить единственное укрытие от холода и полураздетыми побежать в лес? Лавина? Никаких следов ее схождения не было, это ясно по сохранившейся палатке. В показаниях Евгения Поликарповича Масленникова, одного из руководителей поисков, говорится: «Палатка была растянута на лыжах и палках, забитых в снег, вход ее был обращен в южную сторону, и с этой стороны растяжки были целы, а растяжки северной стороны сорваны, и поэтому вся вторая половина палатки оказалась завалена снегом. Снегу было немного, то, что насыпало метелями в период февраля…»

Ураган? Однако в метеорологической сводке по Ивдельскому району говорится: «Осадков выпало меньше 0,5 мм. Ветер северо-северо-западный, 1-3 м/с. Метели, урагана, бурана не наблюдалось».

Палатка стояла, когда ее начали резать изнутри: ткань в тот момент была натянута, на ней остались ровные, почти прямые разрезы. Это сразу исключает все лавинно-ураганные версии, предполагающие, что палатку снесло и из-под нее людям пришлось пробивать себе путь с ножами в руках. Даже если и случилось так, зачем сразу уходить вниз по склону, не попытавшись взять рюкзаки, теплые вещи? Неужели они не понимали, что при температуре минус 25 градусов их шансы выжить без нормальной одежды минимальны?

Вскоре спасатели, которые пошли по уходящим вниз следам, обнаружили первые тела погибших. Тело Колмогоровой находилось на расстоянии 850 м, Слободина – за километр (нашли Рустема уже 5 марта), Дятлова – примерно за 1180 м и Дорошенко с Кривонищенко – за 1,5 км, у костра под кедром. Все они лежали на одной прямой, вдоль направления господствующего ветра, в пределах ложбины (рис. 4, 5).

Колмогорова лежала под 10-сантиметровым слоем снега. Одета она была по сравнению с другими достаточно тепло, но без обуви. Положение тела, рук, ног как бы говорило, что в последние минуты жизни она еще боролась на склоне с ветром. Дятлов лежал на спине, головой в сторону палатки, обхватив рукой ствол березки. На его правой ноге был шерстяной носок, на левой – хлопчатобумажный.

Чуть припорошенных снегом Дорошенко и Кривонищенко нашли рядом друг с другом. Дорошенко лежал на животе, Кривонищенко – на спине. И тот и другой – почти раздетые. На обоих лишь ковбойки и кальсоны, на ногах – тонкие носки. Так зафиксировано в протоколе. Если же верить фотографиям, сделанным на месте, то один из них лежал совершенно босой.

Слободин был одет сравнительно тепло, в карманах – коробка спичек, нож, расческа в футляре, карандаш, хлопчатобумажный носок. На правой ноге, обутой в черный валенок, были надеты носки: хлопчатобумажный, затем вигоневый, еще один хлопчатобумажный, за ним снова вигоневый. На левой ноге валенка не было, только носки, надетые в том же порядке.

«Когда мы поднялись через перевал к остальным, уже были найдены Дорошенко и Кривонищенко, – рассказал Борис Слобцов. – Это мы сейчас уверенно называем фамилии. А тогда Юру Дорошенко приняли за Золотарева. Я Юру знал, но тут не узнал. И даже мать его не узнала. И про пятый труп тоже гадали – Слободин это или Колеватов. Они вообще были неузнаваемые, кожа какого-то странного цвета…»

Про странный цвет кожи у погибших припоминали многие поисковики, включая Ивана Пашина, который первым нашел тела Слободина и Дятлова. Его родственник В. В. Плотников позднее говорил, что дядя ему рассказывал: цвет кожи у погибших был оранжево-красный, хотя ни особых повреждений тела, ни кровотечений не было9. На это обстоятельство мало кто обратил внимание – снег, солнце, да и найти ребят долго не могли. Судмедэкспертиза также отметила своеобразный цвет кожи погибших, но в документах он уже другой – красновато-багряный. Может, цвет изменился после того, как тела оттаяли?