А. Гопаченко - Нумерология Страница 3

Из всего сказанного ясно, какую широкую и прочную основу давал закон всеобщей троичности как для классификации наук, так и для построения космогонии и психологии.

Подобно тому, как мировая троичность сосредоточивается в единстве Бога, так и человеческая троичность сосредоточивается в самосознании и воле, в которых все способности тела, души и духа сливаются в одном живом единстве.

Человеческая и божественная троичность, заключенная в Монаде, образует священную Тетраду.

Но человек осуществляет свое единство лишь условным образом. Ибо его воля, влияющая на все его существо, не может действовать одновременно и совершенно во всех его трех проводниках, то есть в инстинкте, в душе и в интеллекте.

Вселенная и сам Бог представляются ему поочередно и последовательно отраженными в этих трех зеркалах. Во-первых, видимый через инстинкт и через калейдоскоп чувств Бог многообразен и бесконечен, как его проявления; отсюда – политеизм, в котором число богов неограничено. Во-вторых, отраженный в разумной душе, Бог – двойствен, то есть состоит из духа и материи; отсюда – дуализм Зороастра, манихеев и некоторых других религий. В-третьих, отраженный в чистом разуме, Бог – тройствен, то есть является духом, душой и телом во всех проявлениях Вселенной; отсюда культы Троицы в Индии (Брама, Вишну, Шива) и Св. Троицы в христианстве (Отец, Сын и Святой Дух).

И наконец, познанный волею, в которой сливается все, Бог является Единым и отсюда исходит герметический монотеизм Моисея во всей своей строгости. Здесь нет уже олицетворения, нет воплощения. Здесь мы выходим из пределов видимой Вселенной и вступаем в царство Абсолютного. Предвечный царствует один над миром, обращенным в прах.

Различие религий происходит от того, что человек постигает Бога лишь через призму своего собственного существа, условного и конечного, тогда как Бог неустанно осуществляет единство трех миров в общей гармонии Вселенной.

Это уже само по себе указывает на магическое значение Тетраграммы в порядке идей. В ней заключены не только основы наук, закон существ и способ их эволюции, но и источник различных религий и их верховного единства. В ней скрывался действительно всеобщий ключ. Отсюда – энтузиазм, с которым Лизис говорит о ней в Золотых стихах и в этом же можно видеть причину, почему пифагорейцы клялись этим великим символом:

Клянусь тем, который запечатлел в наших сердцахСвященную Тетраду, величавый и чистый символ,Источник природы и образец богов.

Пифагор шел еще дальше в своем учении чисел. В каждом из них он определял тот или другой принцип, тот или другой закон, ту или другую активную силу Вселенной. Он говорил, что главные основы содержатся в четырех первых числах, ибо складывая или умножая их между собой, можно найти и все остальные числа.

Точно так же и бесконечное разнообразие существ, образующих Вселенную, происходит из сочетания трех первичных сил: материи, души и духа – под творческим импульсом божественного единства, которое их смешивает и дифференцирует, сосредоточивает и дает силу им.

Вместе с другими учителями эзотерической науки Пифагор придавал большую важность числам семь и десять. Состоя из трех и четырех, семь означает соединение человека с божеством: это – число адептов, великих посвященных, и так как оно выражает полное осуществление всего, проходящего через семь ступеней, то является изображением закона эволюции. Число десять, образуемое из сложения первых четырех чисел и заключающее в себе число семь, есть совершенное число, ибо оно выражает собою все начала Бога, сперва развивавшиеся, а затем – слившиеся в новом единстве.

Заканчивая преподавание своей теогонии, Пифагор показывал своим ученикам девять муз, олицетворяющих науки, сгруппированные по три вместе, – муз, соответствующих тройной троичности, проявленной в девяти мирах и образующих вместе с Вестой, хранительницей первичного Огня, священную Декаду.

Числа

Отрывок из книги А. Дебароля «Тайны руки»

Система чисел, которую объяснял Пифагор, заимствовавший, по-видимому, ее у египетских жрецов, была распространена его учениками.

«Божественная жидкость, – говорили они, – была недоступна чувствам, и мы употребим для ее характеристики язык не чувств, а ума; мы дадим разуму или деятельному началу Вселенной название монады или единицы, ибо оно всегда одинаково, а материи или началу страдательному название диады (двойственность) или размножения, ибо оно подвержено всяческим изменениям; наконец мир назовем мы триадой, – ибо он есть результат духа и материи».

Каков бы ни был способ выражения системы, это всегда будет Кетер, Бинах и Шокмах.

Это всегда борьба деятельного и страдательного начала, дающая движение – источник жизни.

Смысл Пифагоровых уроков о числах заключается в том, что числа содержат элементы всех вещей и даже всех наук. Пифагор приложил систему чисел к миру духов и решил проблемы, совершенно не известные в нашей действующей арифметике. Вот что было сказано по этому поводу одним ученым, жившим два века назад:

«Великая мировая система покоится на известных основаниях гармонии, бытие, форма и действия которых во всех вещах, как общих, так и специальных, суть естественное их последствие. Эти основания гармонии называются числами.

Тот, кому они известны, знает и законы существования природы и сравнения их соотношений, род и меру их действия, связь всех вещей и всех действий, физическое и механическое строение мира. Числа – невидимые сосуды существ, как тела их суть сосуды видимые. Это значит, что вещество имеет два свойства: видимое и невидимое. Первое есть видимая форма – тело; форма невидимая – число. И все появляющееся есть результат внутренней энергии, а эта энергия есть разлитие силы. Более или менее великие силы являются из вещественных чисел, а большая или меньшая энергия из виртуальных чисел.

Ясно, что существуют невидимые оболочки, ибо каждое существо имеет причину и форму, но причина и форма суть две противоположности, которые не могут соединиться без известных уз, скрепляющих их; в этом заключается функция числа. Как законы и качества существ написаны на их наружности, так законы и качества вещей невидимых написаны на невидимых числах, или так как впечатления получаются чувствительностью мысли посредством чувств, то точно так же ум наш получает ясные идеи через положение и невидимое назначение вещей тотчас же, как может их уловить, ибо идеал, подобно физическому, имеет число, меру и вес, познаваемые только разумом. Правда, истинные мировые числа бесконечны, но ход их правилен и прост, ибо все покоится на основных числах – от одного до десяти. Их бесконечность сама по себе основывается на бесконечном числе существ, тем более, что одинаковые существа имеют различные качества. Итак, есть числа для основания и субстанции существ, их действий, их долговечности и степени их прогресса (прогрессии). Все эти вещи столь же существуют от стояний, где останавливаются лучи божественного света и бросают назад отражения, иногда для представления своего изображения, иногда для того, чтоб излить в этом возвратном взоре новую жизнь, новую меру, новый вес. Есть также соединения числа для выражения различных отношений и различных положений существ: их действия и бытия. Также есть центральные числа и числа окружности; есть ложные и нечистые числа. Несмотря на их бесконечное соединение, идея их весьма проста, потому что восходит от первой основной цифры до десяти и простых чисел; эти же последние снова содержатся в четырех первых основных числах, соединение которых (сложение) даст 10, из чего блистательно вытекает бесценная сила катерны, которая кажется безумием людям нашего времени, потому что они ничего не могут в ней понять. Некоторым образом мы видим здесь, почему число 10 было так высоко чтимо пифагорейцами, это было их наиболее возвышенное число. Они клялись четырьмя, и клятва эта была более священна, чем можно вообразить. В нем были все симфонии и силы природы. Десять было мировым числом или абсолютным паном. Следуя Пифагору, числа суть основания высшего разума и единственное средство, посредством которого вещи выражаются сами собой; единение всех чисел соединяет миры или основание согласия существ и их действий, являет гармонию всего сущего. Вследствие этого Пифагор смотрел на астрологию и астрономию, как на ветви, прямо стремящиеся из одной науки»[4].

Пифагор также различает числа и знаки, которые могут быть сосчитаны: первые суть назначения (terminationes) и содержатся только в духовных величинах; вторые, напротив, имеют предметом телесные вещи и суть видимое выражение невидимого. По Пифагору, все духовные знаки суть лучи, отражения (emanationes) единства, как один или единица есть начало знаков, могущих быть сосчитанными. Единица есть центр всего, основание каждого бытия и всех частных единений, которые не абсолютны и не необходимы, но которые суть лучи, опосредованные или непосредственные, абсолютного единства. Десять единиц составляют единицу десятка до ста; десять десятков – единица ста и т. д.; все великие единицы содержат малые, в силу того, что малые содержатся в больших, и таким образом происходит взаимное соединение. То же самое мы видим и в природе. Каждый высший мир содержит все подчиненные единицы или низшие миры, и самые малые взаимно берут часть в мирах, сферах, фигурах или творениях высших, содержась в них в качестве подчиненных. В сотнях, например, содержатся все числа от одного до ста, а в животной категории – все животные; и подобно тому, как числа от одного до ста все сближаются, так и животные, даже самые низшие, все, постепенно возвышаясь и совершенствуясь, восходят даже до того, что наиболее изящные их члены сравниваются почти с человеческими, никогда, впрочем, не достигая той высоты, на которой стоит он.