Владимир Шигин - Призрак на вахте Страница 30

Разумеется, особые суеверия моряков всего мира были связаны с морскими бурями и штормами. Всегда и везде эти природные явления толковались как гнев богов. Английские моряки помимо этого приписывали шторма козням дьявола и его прислужницам ведьмам. Считалось, что для последних это любимейшее из занятий. «Вызывание бури ведьмами, – писал в 1691 году английский писатель Бэкстер, – засвидетельствовано столь многими, что и примеры приводить не стоит». Ведьмам стоило лишь свистнуть, как сразу же поднимался ветер. Именно по этой причине моряки и сегодня предпочитают не свистеть на корабле. Ведьмы часто продавали или дарили морякам завязанные узлами нити и платки, чтобы те могли в случае необходимости сами вызывать нужный им в море ветер. Для этого надо было лишь развязать соответствующий определенному ветру узелок. В Северной Англии ведьмы действовали особенно изощренно. Они неким дьявольским обрядом крестили кота, затем привязывали к бедолаге части человеческого трупа и бросали в море. Именно такая процедура была произведена, чтобы вызвать шторм, когда в Англию из Дании возвращался король Яков VI. Король в тот раз, несмотря на все ухищрения, остался жив.

В Оксфордшире считается, что очень сильные, так называемые королевские шторма предвещают смерть великих людей. В качестве классического примера всегда приводят казнь протектора Англии Оливера Кромвеля, совпавшую с чудовищным штормом. При этом противники Кромвеля утверждали, что это сам дьявол явился, чтобы забрать к себе нечестивца.

Не менее трепетное отношение, чем к штормам, было во все времена у моряков к огням святого Эльма. Именно так мореходы исстари именуют яркое свечение, вызываемое накоплением электрического заряда во время грозы, которое часто появляется на мачтах и реях кораблей.

Кто хоть раз в жизни видел это захватывающее зрелище, не забудет его никогда. Легенда говорит, что некий святой Эльм (иногда его именуют Эразмом) некогда умер в море во время шторма, но перед смертью объявил, что обязательно явится в необычном виде и сообщит, суждено ли будет моряком спастись. Именно тогда и стали появляться необычные пугающие огни.

Древние греки и римляне, однако, приписывали эти огни божественным близнецам Кастору и Поллуксу, жившим задолго до Эльма-Эразма. Плиний сообщал об этих огнях как о весьма добром знамении: если на мачте появились священные огни, значит, судно находится под божественным покровительством.

Греки-христиане, отвергнув языческих близнецов, приписали огни святой Елене. Испанцы и португальцы имели на сей счет собственное мнение и обозначили свечение как «Coprus Santo». Однако сегодня во всем мире все же принято именовать необычное природное явление огнями святого Эльма. Говорят, что сам Христофор Колумб сумел некогда подбодрить свою роптавшую команду, указав на священные огни как на предсказание скорого окончания плавания.

Однако и с огнями святого Эльма следовало быть настороже! Так, считалось очень плохим предзнаменованием, если священные огни спускались с мачт (где им по традиции предписывалось находиться) прямо на палубу. Многие моряки верили, что с огнями на судно возвращаются души погибших товарищей, чтобы предупредить о грядущих бурях и несчастьях. Если же – не дай бог! – огонь вдруг появлялся вокруг головы моряка как некий светящийся нимб, то его скорая смерть ни у кого никаких сомнений не вызывала!

И моряки, и жители приморских районов всегда твердо верили, что приливы и отливы влияют на жизнь и поведение людей. Так, считалось, что если человек родился во время прилива – он будет счастлив, а если во время отлива – наоборот. Если смерть придет во время отлива – она будет легка, а во время прилива – тяжела. Жениться тоже следовало во время прилива, иначе могло не быть детей. В Восточной Англии больных выносили на берег моря во время прилива. Считалось, что это способствует выздоровлению.

Во многих европейских странах, прежде чем выйти в море, капитаны внимательно осматривали лица своих матросов. Если обнаруживали человека с голубой жилкой на носу, то его отстраняли от плавания. Считалось, что такой моряк утонет сразу же после выхода в открытое море. Это поверье и сегодня живо в Западной Англии.

Очень плохой приметой всегда считалась потеря в море тряпки или ведра. Валлийские моряки очень опасаются краж на своих судах, причем не только по очевидной причине, а еще и потому, что с украденным добром с судна уходит и часть удачи. Поэтому для возвращения украденного применялись все возможные меры и тратились большие деньги. Норвежские мореходы и сегодня очень боятся обнаружить утром свою посуду перевернутой вверх дном. Многие после этого отказываются выходить в море. Говорят, что в былые времена мальчишки-юнги ловко пользовались этим суеверием, выгадывая таким образом по нескольку лишних суток отдыха.

Свое ритуальное отношение на старом флоте было и к ножу. Даже само слово «нож» произносить было строжайше запрещено. Рыбаки втыкали ножи в мачты для удачной рыбной ловли. Ножи не рекомендовалось оставлять на палубе: считалось, что от этого они быстро тупятся. Если капитан не желал, чтобы кто-то тревожил его покой, он попросту втыкал с внешней стороны своей входной двери нож или кортик. Не принято было среди моряков и дарить друг другу ножи. Считалось, что острый нож перерезает настоящую дружбу, а потому за подаренный нож необходимо было дать хоть какую-то монету.

Особым местом на судне всегда были трапы. Их из почтения всегда надлежало пробегать бегом. Если же на трапе одновременно встречались два человека, то обоих ждала неудача. Поэтому кто-то всегда должен был пропустить вперед товарища. Если же этого не получалось, то, пробегая друг мимо друга, следовало хотя бы скрестить пальцы. Если моряк спотыкался, поднимаясь по трапу, – это означало скорую удачу, но если то же происходило по пути вниз – ничего хорошего споткнувшемуся в перспективе не светило.

Во времена парусного флота особым было отношение к судовому колоколу. Считалось, что именно в нем воплощена душа корабля. Моряки верили, что колокол обязательно должен зазвонить в момент гибели корабля. Английская писательница М. Кортни рассказывает о том, что некий таинственный колокол всегда отбивает четыре и восемь склянок на морском кладбище близ Лендз-Энда. Звук этот доносится из могилы капитана, который отказался покинуть свой тонущий у корнуолльских берегов корабль. Он погиб ровно в полночь и перед смертью успел в последний раз отбить склянки. Услышать этот звук было плохой приметой. М. Кортни пишет, что один моряк хотел проверить правдивость слуха и пришел ночью на капитанскую могилу. Колокол он услышал, а на следующий день погиб в море.

Как отголосок «колокольной легенды» следует считать нынешнее поверье, существующее на многих европейских флотах и гласящее, что морякам нельзя громко чокаться хрустальными бокалами: хрустальный звон предвещает кораблекрушение или смерть кого-нибудь из членов экипажа. Если уж звона избежать не удалось, то необходимо как можно быстрее прикоснуться пальцем к кромке бокала и погасить звук. Если это сделать достаточно быстро, то несчастье можно предотвратить.

Не менее трепетное отношение у моряков было всегда к носовым корабельным украшениям. Существовало поверье, что корабль не может затонуть, пока имеет носовое украшение. Известен любопытный факт. В 1928 году снимался фильм о судах-ловушках, в качестве реквизита привели на буксире старый парусник «Эми». Но корабль по неизвестной причине упорно не хотел тонуть. Разъяснение внес старый боцман, объяснивший, что, пока с «Эми» не снимут носовое украшение, она останется на плаву. Старику поверили, украшение сняли, и парусник сразу же затонул.

Во все времена имели личные родовые талисманы и многие великие мореплаватели. История донесла до нас необыкновенную веру в носовую фигуру своего корабля первооткрывателя морского пути в Индию Васко да Гамы. Это была 28-дюймовая дубовая фигура святого Рафаила. Знаменитый мореплаватель искренне считал, что именно статуе святого Рафаила он обязан открытием морского пути в Индию, своему последующему возвышению, богатству и славе. Вместе с Васко да Гамой дубовая фигура трижды проделывала путь от Лиссабона до берегов Индии и обратно. При этом она неизменно хранилась в каюте Васко да Гамы на самом почетном месте. Потомки знаменитого адмирала хранили эту статую как ценнейшее наследственное достояние семьи. Граф дон Франсишку, праправнук да Гамы, дважды возил эту статую с собой через Атлантику в Бразилию, когда исполнял там должность вице-короля, а более поздний потомок, маркиз Низа, брал ее с собой во время своих посольств во Францию в 1642 и в 1647 годах. Позднее статуя была помещена в церковь в Видигейре, где сразу же стала пользоваться большой популярностью у местных моряков. В 1840 году статуя была перенесена в другую церковь, а в 1853 году передана в церковь монастыря иеронимитов в Белене, где покоятся и останки самого Васко да Гамы. Там она находится и до сегодняшнего дня, давно став объектом паломничества португальских моряков, которые глубоко убеждены, что если перед уходом в море помолиться талисману самого Васко да Гамы, то плавание непременно будет очень удачным.