Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23 Страница 31

Я больше не плачу. Я теперь твердо знаю, что, когда подойдет мой час и я переступлю жизненную черту, там, в ином мире, я встречусь со своим любимым».

Синий автобус

Из письма:

«Дорогая Наталья Ивановна. Я решилась Вам написать. Хотите верьте, хотите нет, но все, что я Вам расскажу, истинная правда. Осенью прошлого года я и мой муж возвращались от детей с Алтая. Не доезжая моста, муж притормозил и стал что-то чинить в машине. Пользуясь остановкой, я пошла в ближайший лесок, а когда вернулась, то увидела странную картину. Мой муж, стоя ко мне спиной, с кем-то разговаривал. Я его окликнула, и он обернулся. Лицо моего мужа было белое как снег, при этом я не видела никого рядом с ним. Увидев меня, муж спросил:

– Ты их видела?

Услышав отрицательный ответ, стал озираться по сторонам, словно хотел кого-то увидеть. Мое недоумение стало переходить в сильное недовольство. Я стала его торопить, убеждать, что пора ехать, и он сказал:

– Только что ко мне подходили два монаха. Один из них мне сказал, что я сегодня погибну, разобьюсь. Он предложил мне, чтобы я исповедовался и причастился. Я отказался, и они тут же исчезли, как в землю ушли!

Я хорошо знаю своего мужа. Знаю, что он уравновешенный человек и атеист. Не знаю зачем, но я протянула руку к его лбу, словно хотела убедиться, что у него нет температуры. Муж, оттолкнув мою руку, сказал:

– Я понимаю, что, с твоей точки зрения, говорю ересь, но монахи были! И более того, – тут муж замолчал, словно раздумывая над тем, стоит ли мне все это говорить, – я видел, как синий автобус подрезал мне путь и мы перевернулись в машине. Я видел свои похороны и тебя, стоящую рядом с гробом. А главное – я видел это, как в кино. Монах этот так жалостливо на меня смотрел. Я не могу ехать и не знаю, что мне делать!

Видя расстроенность мужа, я его обняла. У меня не было нужных слов, да и не знала я, что вообще можно сказать в такой ситуации. Чтобы не обидеть его, я сказала:

– Может, ты просто переутомился, вон какая жара стоит. Никогда не забуду, как мой муж на меня в тот момент

посмотрел, будто я предала его, не поняла. Спустя минуту он сказал:

– Ладно, садись, – и мы сели и поехали. Вначале тихо, а потом чуть быстрее. Так мы ехали с час. Чтобы как-то разрядить обстановку, я включила магнитофон, а через несколько минут все случилось так, как рассказывал Алеша. Откуда-то из-за поворота выскочил синий автобус. Он ехал прямо на нас, а мы пытались уйти от него. Позже я узнала, что у водителя автобуса отказало сердце, и он, будучи уже без памяти, ехал прямо на нас.

Как сейчас помню Алешин крик. Так может кричать только тот, кто точно знает, что он погибает.

Очнулась я в больнице, меня туда доставили без сознания. Моего мужа спасти не удалось, и теперь меня мучает мысль: почему я ему не запретила садиться за руль? Не зря же говорят, что береженного Бог бережет. А я не поверила ему, а значит, не уберегла своего мужа».

Ты будешь жить долго

Из письма Алексеевой Таисии Егоровны:

«Уважаемая Наталья Ивановна. В этом году мне исполнилось 85 лет, но благодаря милости Божией и Вашим книгам я себя чувствую очень хорошо. Память у меня крепкая, глаза зоркие и даже голос без хрипоты, что обычно бывает у всех старых людей. Когда я не смотрю в зеркало, мне совсем не верится, что я такая старая. Я с удовольствием читаю Ваши книги, их у меня двадцать две. И еще у меня есть Ваш „Оракул” и книга правды, как я называю Вашу книгу гаданий.

Хочу Вам написать о том, о чем я никогда и никому не говорила, кроме моей покойной мамы. То, что я Вам расска-ж у, – абсолютная правда. Возможно, Вы захотите опубликовать мой рассказ. Сказать по правде, мне бы этого очень хотелось, хоть какая-то будет память обо мне, когда я умру.

Произошло это более полвека назад, мне тогда было 14 или 15 лет. Я жила с мамой и семилетним братиком Егором. Однажды, когда мама была на работе, я, мой брат и еще четверо ребят отправились в лес. Я, как и мои друзья, ходила каждый день собирать ягоды и грибы, заготавливая их на весь год. В тот год, как никогда, было много грибов и ягод. Так получилось, что я отстала от ребят и заблудилась. Вначале я не испугалась; мне казалось, что еще чуть-чуть – и я наткнусь на своих друзей. Но время шло, и я их не находила. Наконец я устала бегать и кричать, уселась под осиной я громко заревела. Я плакала и не заметила, как ко мне подошли трое стариков. Вернее, это были два деда и одна старуха. Одеты они были как-то странно, а главное, все они были не из нашего села. Я стала спрашивать их, как выйти из леса на дорогу. И тогда они сказали, что проводят меня. Я поднялась, взяла корзину, и мы вчетвером пошли. По дороге старушка спросила:

– Здорова ли Настасья? Почем нынче хлеб?

Я удивилась, откуда эта старуха могла знать мою мать. И только я ее об этом хотела спросить, как странная бабушка сказала:

– Скажи матери, пусть она срочно продает дом и всю скотину. Скоро ваше село скроет вода, и тогда она не сможет выручить денег за скотину и за дом. И еще скажи ей, пусть она пуще глаз бережет Егорку, особливо когда ему исполнится девять лет. А коль он этот возраст переживет, то тогда поживет долго.

– А я? – вдруг сорвался вопрос с моего языка.

– А ты, – ответила незнакомка, – будешь жить долго. Детей в школе будешь учить, только вот у тебя самой деток не будет.

Я повернула голову в сторону старушки, чтобы спросить, а откуда ей это известно, но ни дедов, ни старухи рядом не оказалось. В это время мы уже вышли из лесу на дорогу, которая вела к нашему селу. Не понимая, что происходит, куда могли подеваться люди, я вскрикнула и со всех ног бросилась домой.

Вечером я обо всем рассказала своей маме. Она встревожилась и стала расспрашивать меня, как звали тех, кто со мной шел, и во что они были одеты. Я, как могла, описала их одежду и сказала имя той старухи. Во всяком случае, то имя, которым она назвалась. Неожиданно мама разрыдалась. Она сказала, что это была ее мать, которая умерла до моего рождения. Я слушала маму, но мне ее предположение казалось странным и диким. Как могли покойники вывести меня из леса? Тогда мама сняла замок с сундука и достала из него старый, потрепанный портрет. К моему изумлению, с портрета на меня глядело лицо той, с кем я говорила в лесу.

Вы можете спросить: как же так, в доме хранился портрет, а я его до этого не видела? Но многие ли из вас рассматривают фотокарточки и портреты тех, кто давно уже умер и вам незнаком? Эти лица даже не отпечатываются в памяти. И только такая неожиданная встреча заставила меня запомнить образ незнакомки.

Через месяц была сходка, и нам объявили, что пришло распоряжение о переселении людей, так как по нашей местности будет проходить водохранилище. Наше село тоже подпадало под затопление.

На маму так повлиял мой рассказ, что она тут же все распродала и это впоследствии нас очень выручило. Ведь многие селяне не успели продать ничего, да и некому было продавать. Все переселялись, а скот просто оставляли на погибель, так как его невозможно было забрать с собой. Переехав в город, я действительно выучилась и долгое время работала учителем, а потом директором школы.

У меня было все: любимая работа, авторитет, награды. Но не было у меня детей и семьи.

Мой брат Егор умер в возрасте девяти лет, а вот я живу до сих пор и должна прожить еще два года. Во всяком случае, так мне было сказано тогда в лесу.

Обо всем этом я не рассказывала никому, кроме своей мамы. Так как боялась, что меня могут посчитать ненормальной. Да и суеверный страх тоже мешал.

Теперь я уже ничего не боюсь. Я так давно живу и я так стара, что мне нечего бояться.

Возможно, этот рассказ останется в Вашей книге и будет в ней тогда, когда меня уже не будет на свете, и память обо мне останется надолго.

Спасибо Вам, дорогая Наталья Ивановна, за Ваши чудесные, добрые книги. И спасибо всем, кто прочитал мой длинный, но правдивый рассказ».

Встреча с двойником мужа

Из рассказа Селезневой Марины Николаевны:

«Пришли мы на кладбище: муж, я, дочь и внучка. Была годовщина моей свекрови. И тут муж сказал:

– Марина, сходите на могилу деда, я хочу побыть у мамы один.

Я удивилась, но не стала ему возражать. Это его мать, и он имеет право один посидеть у ее могилы. Мы договорились, что он придет к деду на могилку, и пошли. Найдя дедову могилу, я и дочь стали убирать с нее сухую траву. Прибрав могилу и вымыв руки, я достала из сумки кутью, блины и яички. Дочь тоже достала из своей сумки постряпушки и всякую еду. Стали мы есть и поминать нашего деда, и тут я увидела мужа, стоявшего в трех метрах от нас. Я ему говорю:

– Мой руки и садись. Помянем деда. Вода в бутылке. Но муж стоял, смотрел и ничего не говорил. Я подумала,

что ему плохо, встала и пошла к нему. И в этот момент муж мой исчез. Ничего не понимая, я пошла его искать. И так дошла до могилы его матери. Витя сидел на скамейке, обхватив голову руками, и плакал. Я присела рядом и говорю: