Покрывало Майи, или Сказки для Невротиков - Авессалом Подводный Страница 35

но за всеми этими эпитетами у него открывается гораздо более тонкое и конкретное содержание, чем можно подумать, просто слушая эти слова. Однако, попросив его уточнить, какой же смысл скрывается за глупым прошлым, вы вряд ли сможете точно его понять, потому что его ощущения — это тонкие оттенки качеств, которые поддаются передаче лишь с большим трудом. В лучшем случае, в качестве иллюстрации, он расскажет вам историю, которая передаст настроение того или иного периода своей жизни, но вы должны воспринимать именно настроение его рассказа, а не конкретные детали и подробности. Какое же это будет настроение? Ну, глупое, конечно. Но не просто глупое, а обаятельно глупое, легкомысленно обаятельно глупое, по-деревенски легкомысленно обаятельно глупое и т. д.

Отношения с прошлым и будущим у идеалиста, как правило, отмечены дополнительными качествами. Поскольку сами по себе атрибуты прошлого и будущего являются качествами, они апеллируют к его мировосприятию, но окрашиваются дополнительными оттенками, иногда многими. Будущее бывает «отдаленное», бывает «очень отдаленное», бывает «вероятное», «невероятное», «желательное при определенных условиях» и т. д. Какие-то из этих эпитетов наиболее тесно связаны у него с эпитетом «будущее», какие-то эпитеты сопутствуют в его внутреннем мире эпитету «прошлое», но какие именно, вам стоит выяснить, если вы хотите понять этого человека достаточно хорошо.

Логика. Для того, чтобы понять логику идеалиста, нужно тщательно разобраться с тем, что он считает основой для нее. По идее, основа математической логики — это факт, или утверждение. Однако само понятие факта или утверждения слишком конкретно для идеалиста, поэтому, если даже внешне речь его напоминает логическое рассуждение, качественный смысл он вкладывает не только в логические связки (и, или, не), но придает его также и логическим элементам, то есть фактам, которыми он оперирует. Обычно логика идеалиста достаточно текуча, поскольку объекты, которыми он оперирует, — это преимущественно качества или факты, их представляющие или к ним тяготеющие — каковые объекты, в принципе, плохо поддаются логической обработке, и поэтому, говоря про логику идеалиста, следует понимать, что это не более, чем логически ориентированная речь, смысл которой скорее убеждение, нежели доказательство. Например, имея целью доказать, что Днепр впадает в Черное море, идеалист не станет аргументировать это географической широтой и долготой реки вблизи устья и расположением Черного моря, а будет рассуждать в таком роде: «Вода в реке имеет склонность течь по направлению местности вниз; большая часть рек Восточно-европейской равнины течет или на север или на юг; располагаясь в южной ее части, Днепр, естественно, течет на юг, а единственный большой водоем в южной части равнины — это Черное море, а потому велика вероятность того, что Днепр впадает именно туда». Если идеалисту не нравятся чьи-то рассуждения, он не будет искать в них дыру, а даст некую общую оценку, например, он скажет: «Слабовато» или «Ваши рассуждения недостаточно стройны» или «Вы чересчур твердо стоите на своих позициях», — и возразить ему по существу будет чрезвычайно сложно. Зато если качество ваших рассуждений его устроит, например, они окажутся «достаточно изящными», «весьма стройными» или «емкими», то он примет их, даже если с точки зрения формальной логики вы допустили грубые ошибки. Этот человек совершенно спокойно может сказать собеседнику, пытающегося его в чем-то убедить: «Мне не нравятся ваши рассуждения, они убоги», — и сам он, получив подобную оценку, сочтет ее имеющей право на существование и, более того, она будет для него содержательной, хотя для прагматика в этих словах нет совершенно никакого смысла.

Энергия. Если для мистика-харизматика характерна неопределенная сила, собирающая людей вокруг абстрактной идеи, то для идеалиста характерна сила, направляющая людей к определенному аспекту или качеству. При этом сам идеалист является носителем этого качества и оно проявляется через него с чрезвычайной энергией. Однако чересчур конкретно специфицировать энергию и предопределять формы, в которых она выразится, идеалист не склонен.

Например, идеалист в роли учителя рисования ограничивается тем, что приносит в класс кисти и краски, ставит композицию и вдохновляет учеников на то, чтобы они начали рисовать, а уже конкретные цвета и формы, которые они выбирают, волнуют его гораздо менее, чем некое общее эстетическое чувство или эстетическая вибрация, которая повисает над классом и которую он старательно поддерживает. Неудачные и некрасивые линии, плохо сочетающиеся краски на листах отдельных учеников его нисколько не огорчают, если он в целом видит, что ученики вдохновляются и стараются. Он верит в силу своего эстетического потока, который рано или поздно проникнет в души его учеников. Учитель рисования предметного уровня ведет уроки совершенно по-другому, тщательно исправляет ошибки, иногда сам рисует в альбомах учеников, и это совершенно другой тип учителя.

Если говорить о социальной деятельности, этому человеку хорошо поручать какой-нибудь ее аспект, например, аспект деятельности фирмы, который соответствует его склонностям, и тогда он будет следить за тем, чтобы соответствующие энергии и качества вошли в плоть и кровь фирмы и наполнили ее целиком; при этом о других аспектах ее деятельности он может совсем не думать (эти сферы можно поручить другому человеку, также качественного уровня, но с иными склонностями).

Любимые роли и герои. Вообще, чтобы лучше понять человека, следует узнать, каковы его любимые роли и любимые сказочные и литературные герои. Любимые роли идеалиста в театре называются характерными, это роли, которые представляют какую-либо черту характера, какое-либо качество героя и содержание роли заключается в развитии и проработке этого качества, в его демонстрации в различных ситуациях и на различном материале.

Если говорить, например, о сюжете волшебной сказки, герой которой совершает путешествие в потусторонее тридевятое царство, проходит множество испытаний и получает разнообразные магические умения, то, с точки зрения идеалиста, он слишком универсален. Строго говоря, героя сказки следовало бы отнести к синтетическому типу: он должен уметь делать все, а волшебные помощники, с которыми он учится дружить и волшебные предметы, которыми он учится пользоваться, представляют собой как бы аспекты его будущей синтетической силы. Идеалист, как правило, идентифицирует себя именно с такими помощниками, символизирующими определенные качества или черты, — так например, Василиса Премудрая и Конек-горбунок представляют качество мудрости, способность найти выход из затруднительного положения, Змей-горыныч представляет качество разрушения, а второстепенные герои: Объедало, Опивало, искусные мастера любых профессий, например, фехтовальщик, который может крутить над собой меч с такой скоростью, что ни одна капля дождя на него не попадает, — все эти персонажи представляют собой различные качества, и с ними с удовольствием идентифицируется идеалист. Так начинается сказка Пушкина о царе Салтане:

Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

«Кабы я была царица, —

Говорит