Идрис Шах - Знать как знать. Практическая философия суфийской традиции. Страница 36

Если вы подошли к розетке, суете в нее пальцы и вас отбрасывает на другой конец комнаты, совершенно неуместным будет воскликнуть: «Я пришел сюда не за тем, чтобы меня ударило током!»

Людей можно оскорбить лишь в том случае, когда они сознательно или бессознательно решают быть оскорбленными. Оскорбление не является чем-то объективным, как, например, булыжник. Если вы назовете некоторых мужчин женщинами, они будут оскорблены. Если вы назовете женщин мужчинами, некоторые женщины почувствуют себя оскорбленными. Можно привести миллионы подобных примеров.

Но важнее всего то, что люди, выработавшие в себе подобный механизм реагирования, — а в данном случае речь идет о личностях, в недостаточном объеме усвоивших предоставленную им их собственной культурой информацию относительно неврозов, обусловленности, жажды внимания и раздражения по поводу отказа насытить их жажду, — все эти люди для нас подобны тем, кто еще не выучил алфавит, но уже хочет стать писателем. Есть небольшое формальное условие: вы должны обладать способностью понимать больше, чем вы понимаете сегодня. Учить вас таким элементарным вещам не входит в нашу обязанность. Возможно, у нас есть на это время, а может быть, и нет. Изучение алфавита может стать первым шагом к тому, чтобы стать великим писателем. На этой стадии вы едва ли прибавите значимости вашим занятиям, высокопарно описывая причастность букв к большой литературе. Сначала делается первый шаг. Первые шаги являются абсолютно необходимыми. Однако это не повод, чтобы относиться к ним как к чему-то высшему.

Вопрос: Очень часто повторяются следующие два утверждения. Первое — о том, что вначале мы нуждаемся в информации, а уж потом в знании; второе — что подлинное высшеезнание обычно «противоположно ожиданиям». Мне трудно понять эти утверждения.

Ответ: Я легко могу ответить на оба вопроса, приведя три простых примера.

1. Вам необходима информация о том, что многие истинные учителя выглядят не так, как, по вашему представлению, должен выглядеть учитель. Следовательно, их внешность будет противоположна вашим ожиданиям, которые могут опираться на ваше воображение, культурную преемственность или на рассказы других людей.

2. Вы нуждаетесь в информации о том, что вас окружают обучающие ситуации, но, поскольку в вашем мышлении происходящее не ассоциируется с таковыми, вы даже и представить себе не можете, что подобные вещи относятся к обучающим материалам. Поэтому, когда вам указывают на это явление, оно кажется «противоположным ожиданиям».

3. Вам свойственно ожидать, что Учения должны быть выражены в форме, в которой высшие Учения существовали в прошлом. Вы воображаете, что древние Учения в их традиционной форме в каком-то смысле выше подобных Учений, выраженных в современных терминах. Вам нужна информация, касающаяся этого вопроса. Если, скажем, вы, ожидая, что сумеете «допытать» древние тексты, докопаться до их смысла, случайно сталкиваетесь с методами истинного современного изучения, то содержание вашей находки будет «противоположно ожиданиям».

Человеческие системы анализа достигли интересного пункта. Психологи продемонстрировали, что нельзя полагаться на то, что люди обычно принимают за причины своего поведения.

Сравнительное изучение трудов по психологии показывает, что различные психологические школы выдвигают одинаково убедительные, но при этом взаимоисключающие объяснения поведения людей.

Остается только одно: найти истинные причины человеческих поступков, но именно этого пациент, как ему внушили, не в состоянии сделать, — а психологи, как они сами показали, не в состоянии установить.

Настанет время, и истоки человеческого поведения будут найдены с помощью третьего способа, который для этого придется открывать заново. Единственная проблема здесь состоит в следующем: понадобится вернуться к концепциям, которые современному мышлению трудно принять.

Люди постоянно спрашивают у меня совета, как им продолжать свои попытки пытаться.

Но не кажется ли вам, что, если бы настойчивость уже не была их основной характеристикой, они не пытались бы ее увековечить?

Едва ли кто-нибудь знает, в чем действительно нуждается.

Поэтому человек настаивает, чтобы ему дали то, в чем он, как ему кажется, испытывает нужду.

И даже когда он получает желаемое, ему, как вы можете заметить, продолжает казаться, будто он так и не добился желаемого.

Необходимо шагнуть назад, чтобы увидеть это явление в перспективе, так как мир буквально переполнен двумя типами измотанных людей: теми, кто пытается получить то, что воображает необходимым для себя, и теми, кто измучился давать им это.

«Что лучше, знание или хорошее поведение?»

На подобный вопрос можно дать полезный ответ: «Если у вас есть знание, вам не нужны нормы поведения».

Дело в том, что два эти понятия не альтернативны друг другу. Хорошее поведение может стать заменой знанию потому, что человек, «хорошо себя ведущий», не ведает ничего другого, что мог бы предпринять.

Конечно, поведение в действительности никогда не бывает хорошим или плохим, все это относительно.

Если вы обладаете знанием, у вас — правильное поведение.

Правильное поведение в любой ситуации может, на первый взгляд, совершенно отличаться, а может не отличаться и от «хорошего» поведения, и от «плохого».

Раздел VI

Прежде всего, есть реальная причина, по которой что-то нравится, а что-то нет.

Затем человек попадает под воздействие личности или вещи, которая ему нравится или не нравится.

И, наконец, выдвигается предполагаемая причина, почему это нравится, а вот это — нисколько.

Только когда вы знаете все три момента, вам известно, что происходит на самом деле.

Тот факт, что большинство теоретически знакомо с проблемой, лишь усугубляет ситуацию, так что вряд ли кто-нибудь применяет это знание к себе или пользуется им, наблюдая поведение других людей.

Описав, как происходят подобные вещи, психологи-теоретики оказали нам медвежью услугу, потому что тем самым дали людям возможность делать совершенно легкомысленные заявления, вроде: «Ну, да, конечно, — все это давно известно!»

Грубейшая ошибка состояла в том, что модели ситуаций, в которых осознание этого механизма стало бы неотвратимым, не были ни изобретены, ни, соответственно, использованы.

Люди горазды пускаться в пространные рассуждения по поводу родословных.

Но есть ли, в сущности, разница в том, гордится ли человек своей политической, литературной, духовной «родословной» или кичится своим физическим происхождением?

Звучать это может по-разному, в зависимости от формы изложения, но если исследовать тех, кто заявляет: «У меня благородное происхождение», и тех, кто говорит: «Моя система лучше», то между ними в большинстве случаев обнаружится гораздо больше сходства, чем различий. Вы когда-нибудь думали об этом? Не принимайте мои слова на веру, исследуйте сами.

Некоторые утверждают, что разница здесь в том, что убеждения человек может поменять, а происхождение нет.

Но какое имеет значение, способен человек что-либо изменить или изменение уже произошло, если продукт в результате столь бесполезен?

Послушай друга, и ты узнаешь о себе искаженную правду.

Прислушайся к врагу, и опять услышишь нечто искаженное.

Дружба помогает выжить и укрепляет человека.

Те, кто противостоят нам, наделяют нас силой.

Но вот мы выжили и стали сильнее, — тогда и является иная версия, отличная от мнения друга или врага.

Это — Высшее видение.

Ценность обиталища — в Обитателе.

В некоторых странах до сих пор практикуются различные виды народной медицины, которые, как известно, уже деградировали. В результате процедуры, предписанные от одной болезни, считаются эффективными от всех и, когда их применяют подобным образом, могут только ухудшить состояние больного. Стимуляторы, небольшое количество которых способно помочь организму повысить жизнестойкость в борьбе с болезнью, ныне используются в таких количествах, что только ослабляют тело. Прижигание, в отдельных случаях полезное для уничтожения микробов, применяется без дополнительных мер по антисептике, и так интенсивно, что возникают незаживающие раны. Кроме того, существуют всевозможные магические смеси или другие неэффективные «лечебные средства», объединенные в предположительную систему знания, — они также способны принести лишь вред, вплоть до самого худшего.

Почти то же самое происходит в сфере духовных занятий, в особенности на Западе, да и во многих кругах на Востоке. Упражнения, предназначенные какому-то конкретному человеку, даются другим людям; учения смешивают и безграмотно используют, как прижигания.