Бхагаван Раджниш (Ошо) - Осознанность сегодня. Как сделать медитацию частью своей повседневной жизни? Страница 39

Само-вспоминание можно практиковать только в школе, где вы посвящаете себя этой практике двадцать четыре часа в сутки, потому что вы вспоминаете себя в моменте… Когда вы идете, вы помните: «Я иду» – и тогда ходьба перестает быть естественной. Она становится разделенной: вы отдельно, а ходьба отдельно. Ходьба – это простой процесс, но в жизни вы занимаетесь тысячей и одним делом, которые имеют очень сложную природу. Если вы собираетесь вспоминать себя, используя какую-то технику, при вождении машины… это может быть очень опасно, потому что все ваше внимание будет сосредоточено на само-вспоминании. Из-за вас может случиться авария, которая может быть опасной как для вас, так и для других.

Жизнь имеет свою собственную мудрость. Тело имеет свою собственную мудрость. Попробуйте, к примеру, сделать одну вещь, и вы поймете, что я имею в виду: каждый день на протяжении всей своей жизни вы едите, но вы никогда не задумывались о том, что происходит с той пищей, которую вы проглатываете – вы о ней забываете. Не забывайте о ней. В течение трех дней постарайтесь помнить о том, что пища попала внутрь. Помните, что пища переваривается, что соки, определенные химические элементы и другие вещи поступают с разных источников, что еда смешивается с ними, и что эта еда трансформируется в разные вещества. Она превращается в кровь, она становится вашими мышцами, она становится вашими костями.

В эти три дня у вас будут такие проблемы с желудком, вы даже представить не можете! Вам потребуется как минимум три месяца, чтобы его восстановить. Вам не нужно об этом помнить. Желудок сам знает свою работу, и он прекрасно справляется с этой работой без вашего вспоминания.

Вот почему, когда вы больны, лучше отдыхать – телу нужно, чтобы вы спали, чтобы оно могло лучше работать без причиняемого вами беспокойства.

Должно быть, вы слышали знаменитую историю о многоножке…

У многоножки сто ног – вот почему их так называют. И на протяжении многих веков в мире существуют многоножки, они прекрасно передвигаются – никаких проблем. Но однажды кролику стало любопытно. Он увидел многоножку, попытался пересчитать ее ноги и сказал:

– О Боже! Сто ног! Как ей удается помнить о том, какую ногу ставить сначала, какую потом? Если бы у меня было сто ног, я бы запутался и тут же упал, я бы совсем не смог ходить. Эта многоножка творит чудеса.

Он сказал ей:

– Тетя, тетя, подождите! Я хочу вас кое о чем спросить, если вы не против.

Многоножка сказала:

– Я не спешу. Я просто совершаю утреннюю прогулку. Ты можешь задать свой вопрос.

Он сказал:

– Мой вопрос прост: у вас сто ног?

Многоножка удивилась:

– Сто? На самом деле, я никогда их не считала. Мне было бы очень трудно их сосчитать, но раз ты так говоришь, видимо, так и есть.

Кролик сказал:

– Вот что мне любопытно: как вам удается ходить с таким прицепом из ста ног? Как вам удается управлять – какую ставить первой, какую второй, какую третьей, какую четвертой?..

Многоножка ответила:

– Я никогда об этом не задумывалась. Я попробую.

И в тот же миг она упала на землю там, где стояла. Она позвала кролика и сказала:

– Идиот! Никогда больше не задавай многоножкам такой вопрос, иначе многоножки вымрут. Мы не сможем жить с таким любопытством. До сих пор я прекрасно справлялась, но как только я стала наблюдать за тем, что делают ноги… когда я начала вспоминать о своих ста ногах, мой ум пришел в сильное замешательство.

Само-вспоминание – это школьный метод. А школьный метод означает, что вы находитесь в безопасном монастыре, не занимаетесь никакой опасной работой. Иначе ваше вспоминание… при работе на фабрике, при работе в плотницкой мастерской, пытаясь вспоминать, вы неизбежно окажетесь в том же положении, что и эта многоножка.

Я не хочу, чтобы у кого бы то ни было были неприятности во имя духовности, поэтому снова мой совет вам – чистое свидетельствование, никакого вопроса о своем «Я». И свидетельствование должно быть тоже очень игривым, не серьезным, с чувством юмора. Если вы забудетесь, ничего страшного. Как только вспомните, снова начинайте. Вы будете много раз забывать, много раз вспоминать. Здесь не должно быть чувства вины, это свойство человека.

Очень медленно в вас будут возникать все бо́льшие и бо́льшие промежутки свидетельствования. В тот момент, когда ваше свидетельствование достигнет пика – в отдельные моменты оно будет кристально ясным, – мысли просто исчезнут. Вы будете в абсолютной тишине. Чем бы вы ни были заняты, ваше молчание не будет этому мешать. Напротив, ваше мастерство, ваше творчество будут усилены.

Если вы создаете статуи, или рисуете, или занимаетесь музыкой… с таким сумасшедшим умом, со всеми этими кружащимися мыслями, вам тем не менее удается создавать прекрасную музыку. Только подумайте о тихом уме – насколько более глубокую и возвышенную музыку вы могли бы создавать!

Все то же самое можно применить к любой сфере жизни. Я хочу подчеркнуть: если ваша медитация случается правильно, все в вашей жизни начнет улучшаться. Это единственный критерий. Не нужно спрашивать никого другого, вы сами можете это видеть.

С медитацией все в вашей жизни будет становиться лучше. Когда ваша медитация достигнет высочайшего пика, все ваши усилия приобретут красоту, грацию и творчество, о которых вы и помыслить не можете. Вот почему я советую не отделять духовную жизнь от обычной. Не создавайте никакого разделения. Пусть эта жизнь остается единым целым.

Так что если меняется ваше сознание, то все вокруг вас тоже меняется.

Я не могу представить, чтобы человек медитации отрекся от своей жены. Нет, медитативный человек будет еще больше любить свою жену. Возможно, его любовь будет становиться все более и более чистой, все менее и менее сексуальной, более и более молитвенной. Но он не сможет от нее отречься, это уродливо. Оставить бедную женщину и сбежать – смелые мужчины так не поступают. Это подходит трусу, но не тому, кто медитирует.

В деревне, где я жил, мне нравилось сидеть в магазинчике одного старика. Он продавал сладости. Меня привлекали не его сладости, но сладость этого человека. Он говорил:

– Себестоимость этих конфет одна рупия, и если вы хотите, за мой труд и для поддержания моей семьи вы можете дать мне одну анну сверху – это будет моя прибыль.

Сначала он называл себестоимость, а потом озвучивал свою прибыль. И это он также оставлял на ваше усмотрение:

– Если вы не хотите платить мне, вы можете взять их по себестоимости – конечно, я бедный человек, я не могу отдать их вам ниже себестоимости. Я могу подарить вам свой труд, могу отдать вам свою прибыль, но не могу снизить цену ниже себестоимости.

Я поинтересовался – потому что это был рынок сладостей, и там было много магазинов, – я поинтересовался в других магазинах о стоимости того, что, по его словам, стоило одну рупию. И другие продавали то же самое по две рупии, по две с половиной рупии – то же количество, но не то же качество, не такую любовь.

Я часто сидел рядом, когда он готовил свои сладости. Он даже спрашивал меня:

– Ты один такой. Почему ты приходишь и сидишь здесь?

Я отвечал:

– Мне просто это нравится – видеть, как вы работаете. Вы работаете с такой любовью, как будто бы готовите эти конфеты для своей любимой, которая возвращается после долгих лет разлуки – а вы ведь не знаете, кем окажется ваш покупатель.

Он смеялся:

– Насколько мне известно, это всегда один и тот же покупатель – разные лица, но покупатель тот же самый. Вот почему я не могу обманывать. Я не могу жульничать, я не могу пользоваться людьми, потому что это один и тот же покупатель, с разными лицами. Я узнал его.

Всю его жизнь я бы описал как жизнь великого святого – хотя никто в мире не распознал бы в нем святого, потому что в нас так глубоко укоренена идея о том, что святой должен отречься от жизни, устраниться из жизни. Это анти-жизненное отношение оказалось таким ядовитым, что разрушило всю красоту человеческого существования. Оно отняло у человека все его достоинство.

Поэтому я продолжаю настаивать (даже если вы чувствуете, что само-вспоминание легче), чтобы вы пытались свидетельствовать. Даже если вначале это трудно, по мере продвижения становится очень легко.

Гаутама Будда говорил: «Мое учение горькое в начале, но сладкое в конце».

Это очень просто. Они считают себя интеллектуалами, но быть интеллектуалом не значит быть разумным. Это врачи, инженеры – они могут быть государственными служащими, занимающими высокие посты, их эго стало очень большим. Когда вы говорите им: «Вы можете сами в этом убедиться», им нечего противопоставить. Но, тем не менее, они должны защищать свои эго, и единственный способ – сказать, что вам промыли мозги, что вас загипнотизировали.