Армандо Торрес - Послание Карлоса Кастанеды. Встречи с Нагвалем Страница 4

Его слова разбудили мое любопытство. Я спросил его, о какой бездне он говорил.

Он сказал мне, что это мой собственный сон.

Этот ответ потряс меня. Каким-то образом Карлос заметил мою внутреннюю дилемму.

Было без четверти семь когда я прибыл в красивый домик на (Соуоасап). Я был принят приятной девушкой которая казалось была владельцем дома. Я объяснил ей, что был приглашен на встречу, которую проводит Карлос, и она разрешила мне войти. Мы представились. Она сказала, что ее зовут Марта.

В комнате было восемь человек. Затем прибыли еще два гостя и после них появился Карлос, который, как обычно, приветствовал нас потоком слов. На сей раз, он был одет очень официально, с галстуком и жилетом, он нес портфель, который придавал ему интеллигентный вид. Вначале он говорил о многих вещах незаметно для нас, перешел к главной теме своего рассказа, стиранию личной важности.

В преамбуле он утверждал, что значительная роль, которую мы предоставляем самим себе в том, что мы делаем, или думаем, является специфическим видом познавательного диссонанса, который затягивает облаками наши чувства и не дает нам видеть ясно и объективно.

"Мы — как атрофированные птицы. Мы были рождены со всем необходимым, чтобы летать. Однако мы постоянно вынуждены ходить кругами вокруг нашего Я. Кандалы, которые держат нас — личная важность".

"Путь преобразования обычного человека в воина труден. Всегда встает посередине наша потребность находится в центре всего и быть необходимым, а также сказать последнее слово. Мы чувствуем себя важными. А когда каждый важен любое намерение изменения — медленный, сложный и болезненный процесс".

"Это чувство изолирует нас. Если бы этого не было все мы плыли бы в море осознания, и мы знали бы, что наше Я не существует для себя, его предназначение — кормить орла.

"Важность растет в ребенке в той мере, в которой он совершенствует свое социальное понимание. Нас научили, как строить мир соглашений, к которому относится и общение друг с другом. Но этот подарок включает смущающее продолжение: нашу идею относительно 'Я'. 'Я' — умственная конструкция, оно пришло извне, и настало время для нас, чтобы избавиться от него".

Карлос сказал, что пороки, которые мы приобретаем при общении — доказательство того, что соглашение, которое мы приняли, абсолютно искусственное.

"После экспериментов в течение тысячелетий с ситуациями, которые изменяют наши способы воспринимать мир, маги из древней Мексики обнаружили потрясающий факт: мы не обязаны жить в единственной действительности, потому что вселенная построена на очень гибких принципах, которые позволяют существовать в почти бесконечных формах, производя бесчисленные диапазон восприятия".

"Начиная от этой проверки, они вывели, что то, что люди получили извне, является способностью устанавливать наше внимание в одном из этих диапазонов, чтобы исследовать и признавать его, делая для него шаблон и учась чувствовать его, как будто он был единственным. Это причина того, что возникла идея, что мы живем в исключительном мире, и, в последствии, было произведено чувство того, чтобы быть "индивидуальным Я".

"Нет сомнения в том, что описание, которое мы получили ценное владение, подобное стойке, к которой привязывается нежно молодое дерево, чтобы укрепить и направить его. Она разрешает нам расти как нормальным людям в обществе, приспособленным к этой фиксации. Для этого мы должны были научиться 'снимать пенки Другими словами, делать избирательные чтения огромного объем Данных, которые прибывают в наши чувства. Но однажды, когда это чтение превращается в 'реальность', фиксация внимания работает как якорь, потому что препятствует принятию осознания наши невероятных возможностей.

"Дон Хуан утверждал, что предел человеческого восприятия — робость. Чтобы быть способными управлять миром, который окружает нас, мы должны были отказаться от нашего воспринимающего наследства, которое является возможностью засвидетельствовать все. Таким образом, мы жертвуем полетом осознания для безопасности известного. Мы можем прожить сильные, смелые, здоровые жизни, мы можем быть безупречными воинами, но мы боимся! "

"Наше наследство — устойчивый дом для жилья, но мы преобразовали его в крепость для защиты себя, или скорее, в тюрьму, где мы обрекаем нашу энергию слабеть в пожизненном заключении. Наши лучшие годы, чувства и силы ушли на восстановление и поддержку этого дома, потому что нам удалось отождествить себя с ним".

"Когда ребенок становится социальным существом, он приобретает ложное убеждение в его собственной важности, и то, что в начале было здоровым чувством самосохранения, заканчивается, 'преобразовываясь в эгоистичное требование внимания".

"Из всех подарков, которые мы получили, личная важность — самый жестокий. Она преобразовывает магическое и полное жизни существо в бедного высокомерного и непристойного дьявола".

Указывая на свои ноги, он сказал, что ощущение собственной важности вынуждает нас делать абсурдные вещи.

"Смотрите на меня! Однажды я купил пару прекрасных ботинок, которые весят почти килограмм каждый. Я истратил пятьсот долларов, чтобы везде таскать свои огромные ботинки! "

"Из-за нашей важности мы переполнены до краев злостью, завистью и расстройством, мы позволяем себе руководствоваться чувствами удовольствия, и мы убегаем от задачи познания самих себя под предлогами, подобно: 'это делает меня ленивым' или 'как утомительно!'. За всем этим есть беспокойство, которое мы пробуем заставить замолчать все более плотным и менее естественным внутренним диалогом".

В этом месте своего рассказа Карлос сделал паузу, чтобы ответить на некоторые вопросы. Он воспользовался этой возможностью, чтобы рассказать нам различного вида истории о способе, которым важность искажает людей, преобразовывая их в твердые раковины, глядя на которые воин не знает, смеяться ему или плакать.

"После многих лет учения у Дона Хуана я чувствовал себя настолько испуганным его методами, что я удалился на некоторое время. Я не мог принять то, что он и мой бенефактор делали со мной. Это казалось мне жестоким, ненужным, и я хотел более ласкового обращения. Я воспользовался возможностью, чтобы посетить различных духовных учителей со всех континентов, чтобы найти в их доктринах что-нибудь, что оправдало бы мое дезертирство".

"В одном случае я познакомился с Калифорнийским гуру, который чувствовал себя важным. Он принял меня в ученики, и он дал мне задание просить милостыню на людной площади. Считая, что это был новый опыт для меня, и что я, вероятно, получу важный урок от всего этого, я выполнил его задание. Когда я возвратился к нему, я сказал ему: Теперь Вы сделайте это! Он рассердился и исключил меня из класса".

"В другом путешествии я пошел, чтобы увидеть известного индусского преподавателя. Я пришел в его дом рано и встал в очередь вместе с другими любознательными людьми. Но этот джентльмен заставил нас ждать в течение многих часов. Когда он появился на высокой лестнице, это имело снисходительный аспект, как будто он нам оказывал большую милость, допуская нас. Он начал спускаться по ступенькам очень достойно, но его ноги запутались в его широкой тунике, он упал на землю и разбил себе голову. Он умер там, перед нами".

В другой раз Карлос сказал нам, что демон важности затрагивает не только тех, кто полагает, что они — учителя, скорее — общая проблема. Один из его твердых бастионов — персональная внешность.

"Это было пунктом, который меня всегда травмировал. Дон Хуан имел обыкновение разжигать мое негодование, высмеивая мой рост. Он имел обыкновение говорить мне: 'Среди более мелких больше эгоистов! Ты мелкий и противный, как клоп; у тебя не остается другого способа быть известным, потому что иначе ты просто не существуешь!' Он утверждал, что простой факт наблюдения за мной вызывает у него желание рвоты, из-за чего он бесконечно благодарен мне".

"Я обижался на его комментарии, потому что я был убежден, что он преувеличивал мои недостатки. Но однажды я зашел в магазин в Лос-Анджелесе, и я понял, что он имел основание. Я услышал, как кто — то говорит в мою сторону: 'Мелочь', и я почувствовал себя настолько раздраженным, что, не думая дважды, я повернулся и неистово ударил его кулаком в лицо. Позже я узнал, что тот мужчина сказал это не мне, он просто считал свои мелкие деньги".

"Одним из советов, которые Дон Хуан давал нам, было то, чтобы в течение нашего формирования как воинов воздерживаться от использования того, что он называл инструментами для увековечивания себя. Он включал в эту категорию такие объекты, как зеркала, дипломы академических званий и альбомы фотографий с личной историей. Маги его группы приняли этот совет в буквальной форме, но мы, ученики, не придавали этому значения. Однако, по некоторым причинам, я воспринял его указание в крайней форме, и c тех пор я даже не позволяю никому фотографировать себя".