Рамеш Балсекар - Сознание пишет. Беседы по почте с Рамешем Балсекаром Страница 4

Затем в прошлом же году была Пенсильвания, где все для меня было мертвым. Мне казалось, что ничего не происходит. Не то чтобы беседы вызывали во мне скуку, мне было просто неинтересно. С тех пор каждый раз, когда я читаю одну из ваших книг или другую духовную литературу, я остаюсь по большей части равнодушен. Все это кажется мне бессмысленным, хотя раньше, похоже, у меня было довольно ясное интеллектуальное понимание.

Я знаю, вы говорили о том, что потеря интереса к тому, произойдет просветление в этом теле-уме или нет, может быть обнадеживающим состоянием, в котором пробуждение как раз и может произойти. Однако мне не верится, что это может произойти на той стадии, на какой я сейчас нахожусь. Мне кажется, что я, скорее, совершил огромный прыжок назад в состояние, которое во многих отношениях настолько же мучительно, как и то, в котором я пребывал двадцать с лишним лет назад, когда меня ужасно угнетало ощущение бессмысленности мира. Мое «я» вовсе не отошло на задний план, оно, напротив, вышло далеко вперед и затмило собой все остальное. Мне не верится, что оно когда-нибудь уйдет и что-то сможет дать ему длительное удовлетворение.

Я вспоминаю нашу последнюю встречу в Бомбее, произошедшую в день моего отъезда. Мы сидели в комнате и очень мало сказали тогда друг другу. Затем, когда я уже уходил, мы обнялись в дверях. Вы заключили меня в короткое объятие, после чего отпрянули, в то время как я пытался продлить этот момент. Данный эпизод, а также ощущения от моего последнего визита в целом навели меня на мысль, что вы даете мне понять, что для меня наступило время оставить все и дальше идти одному. Хотя, возможно, такого подтекста вовсе и не было (ум часто способен выдавать крайне странные идеи). Последующие переживания ясно показали, что я еще совсем не готов к тому, чтобы стоять на собственных ногах. Если мое понимание и углубилось, то я не осознаю этого.

Надеюсь, у вас и вашей семьи все в порядке. И возможно, если суждено, мы встретимся еще раз.

Письмо от М. Н

Интересно, что со временем понимание становится все богаче. Не то чтобы до написания этого никакого понимания не было, но истинность всего этого проникла намного глубже.

Все концепции – субъект-объект, ноумен-феномен, бытие-небытие, нирвана-самсара, эгоизм-отсутствие эгоизма – просто концепции. Такие концепции порождаются «Всем» через ум, который также порождение Всего. Это полностью самодостаточная система (также являющаяся концепцией), которая, естественно, не подлежит никакому определению или анализу, поскольку само это Все – и анализирующий, и анализируемое.

Ничто не может прикоснуться к истине или даже приблизиться к ней. По сути, истины и не может быть. Все есть только ум, а ум – это Все в этой форме, и даже это – лишь концепция.

Здесь я пытаюсь выразить невыразимое. Все кажется лишь описательным, служащим лишь для объяснения переживания самому себе с использованием других объектов, совершающих описание в этом нескончаемом танце, подобном охоте за собственным хвостом, при отсутствии какого бы то ни было положения, из которого можно было бы наблюдать танец и которое не являлось бы частью самого танца.

Наконец-то обретают полный смысл слова Махарши:

«Нет ни Творения, ни Разрушения, Ни Судьбы, ни Свободной Воли, Ни Пути, ни Достижения – Это Окончательная Истина».

Конечно, подход к «истине» может быть только негативным. Все – лишь концепция, описание, которое сделал сам ум для объяснения того, что он переживает. Нет ни единой вещи.

Даже аналогия сновидения, где все правила сновидения создаются сновидением в сновидении, – лишь другая концепция.

Описание восприятия как функционирования, а не субъекта, переживающего объект, – также лишь концепция. Пустота и полнота – концепции. Иллюзия и реальность – концепции также.

Ум выражает лишь то, что «Все» воспринимает в самом себе. Значит, ничто никогда не может быть «познано», поскольку никакой объективности быть не может, ибо нет ничего, что не было бы просто «Всем», предающимся иллюзии объективности.

Трюк ума в том, что он галлюцинирует объективность. «Все», или Сознание, создающее ощущение субъективности для переживания объективной реальности, с которой оно должно иметь дело и над которой оно устанавливает контроль, основанный на свободе волеизъявления, – какой абсурд!

В течение долгих лет я разгадывал загадку «ноумен-феномен», пытаясь концептуализировать это, не осознавая в полной мере, что само различие чисто концептуально, и эта концептуальность – часть концептуализирования, которой Все подвергает само себя. Нет такой вещи, как ноумен, и нет такой вещи, как феномен. Вообще ничего нет.

Никакое описание или концептуализация ни на йоту не приближает истину. Сознание никогда не может быть постигнуто по той причине, что нет ничего, что не было бы Сознанием.

Какой же я был наивный. Путь к свободе пролегает через понимание абсолютного неведения! Через понимание, что ничто никогда не может быть познано, ибо познающий – это познаваемое, видящий – это видимое, все есть Сознание, концептуальные различия в пределах которого создаются им самим в его концептуальной форме в виде ума.

Первичный обман начинается с мысли «Я есть». Обман в том смысле, что вместе с ним возникает иллюзия объективизации, а также концептуальная позиция, с которой можно рассматривать «реальность» – место, так сказать, находящееся вне Сознания, или Всего. Изначальная двойственность представляет собой изначальную иллюзию.

Даже концепция Высшего Разума, или Сознания, или Бога, или Чего-то еще, обладающего разумом, ошибочна. Никакое описание Сознания невозможно, пока оно играет в свою игру в субъект-объект через свое функционирование в форме чувственного восприятия. Когда мы говорим, что оно «познает себя» через это функционирование, – это лишь еще одна концепция.

Это есть то, что оно есть, и в то же время это не есть «это». Это не Бог, или Брахман, или Дао, или Сознание. Это есть Я. Просто-напросто именно этим являюсь я, являетесь вы, именно этим являются красота и насилие. Это единственное, что есть, и даже это «есть» – лишь концепция.

Не может быть больше никаких вопросов и никаких ответов для того, чтобы выразить это понимание. Похоже, вопрос Махараджа «Чем вы были до того, как родились?» лучше всего раскрывает суть этого.

Невыразимое, невообразимое единство становится феноменальным через собственное порождение чувственного восприятия, и оно становится ноуменальным в отсутствие этого восприятия.

Пожалуйста, пишите, Рамеш.

Примечание редактора: это письмо было написано Рамешу менее чем за три недели до просветления.

Дорогой гуруджи! Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. К сожалению, из-за плохого самочувствия я не смог приехать к вам в августе, как собирался. У меня были серьезные проблемы со спиной. Сейчас я чувствую себя лучше, но испытываю проблемы с деньгами. Мне достаточно их на мои скромные нужды, но позволить себе поездку в Индию я пока не могу. Мне очень жаль. Надеюсь, вы не огорчены. Я очень хотел увидеть вас снова и сильно расстроился, что не смог.

Я по-прежнему веду одинокий, почти отшельнический образ жизни. Однако этот отход от общества вызван ни моими собственными намерениями, ни внешними условиями. Так или иначе это произошло, и у меня нет желания изменять что-либо. Я наслаждаюсь как одиночеством, так и случайными встречами с другими людьми. Очень редко я играю активную роль, выступая инициатором. Несмотря на наличие чувства любви и сострадания, нет никакого намерения искать работу, заняться какой-либо профессиональной или общественной деятельностью. Иногда это меня напрягает. Раньше, лет десять назад, социальные, психологические, религиозные и духовные вещи имели для меня большую важность, сейчас же увлечение ими прошло, больше меня к ним не тянет. Конечно, по возможности, я оказываю помощь, если это в моих силах.

Несмотря на угрозу со стороны ядерного оружия, загрязнение окружающей среды, войны, социальные беспорядки, страдания на индивидуальном уровне и в глобальном масштабе, присутствует полнейшая уверенность в том, что все хорошо. Я вовсе не бессердечный или черствый, в моем сердце все это находит свой отклик, и когда я сталкиваюсь со страданием людей, я по мере возможности стараюсь успокоить их.

Но иногда, когда приходит такая мысль, ощущается некий страх, и возникает беспокойство по поводу моей отчужденности и пассивности. Я не соответствую социальным нормам, не имею ни работы, ни профессии, ни семьи.

Вчера вечером был такой сильный ветер, что окна и двери моего дома громко стучали, но среди всего этого грохота была тишина, глубокая недвижимость, которая пронизывала собой все. Как же я люблю эту пустоту! Она не мертва, она полна сущности жизни, полна всем тем, что когда-то было, и всем тем, что придет завтра или через миллиард лет, в миллиардах нерожденных миров. Эта недвижимость полна тем, что не может быть названо. Это бесформенное, всеохватывающее, плодотворное единое целое, не затрагиваемое ничем.